Ион Крянгэ - Румынские сказки

• Название: Румынские сказки
• Автор: Ион Крянгэ
• Издательство: Издательство Минерва
• Жанр: Сказка
• Год: 1973

НАРОДНЫЕ СКАЗКИ

Свинцовый Богатырь. (Перевод А. Садецкого)

Молодость без старости и жизнь без смерти. (Перевод Н. Анисимовой)

Сказка о волшебном волке и Иляне-Косынзяне. (Перевод А. Садецкого)

Цугуля, сын старика и старухи. (Перевод З. Потаповой)

Победитель змеев. (Перевод А. Садецкого)

Витязь Агеран. (Перевод А. Садецкого)

Богатырь Прысля и золотые яблоки. (Перевод М. Малобродской)

Богатырь Шперлэ. (Перевод П. Анисимовой)

Окаменевший. (Перевод З. Потаповой)

Фэт-Фрумос, Золотые Кудри. (Перевод С. Кульмановой)

Иляна-Косынзяна. (Перевод С. Кульмановой)

Заколдованный кабан. (Перевод З. Потаповой)

Царь-рыба. (Перевод Л. Котляра)

Соль в кушанье. (Перевод Ф. Миренер)

Пэкалэ в родной деревне. (Перевод М. Фридмана)

Бабкин козёл. (Перевод А. Садецкого)

СКАЗКИ РУМЫНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

Ион Крянгэ

Сказка про Белого Арапа. (Перевод А. Садецкого)

Дэнилэ Препеляк. (Перевод Г. Перова)

Сказка о поросёнке. (Перевод Г. Перова)

Сказка про Стана — виды видавшего. (Перевод Г. Перова)

Михай Эминеску

Фэт-Фрумос — дитя слезинки. (Перевод М. Малобродской)

Барбу Делавранча

Негиницэ. (Перевод М. Богословской)

---

— Эх, ты, неразумная женщина! Что ты наделала?! Если кто надоумил тебя, плохую он тебе сослужил службу; а если по своей голове поступила, мало проку в такой голове!

И вдруг железный обруч стянул стан царицы, а муж продолжал:

— Когда прикоснусь я к стану твоему правой рукой, рассыплется этот обруч, и тогда только родишь ты младенца, ибо послушалась ты дурного совета, обездолила и несчастных стариков моих, и меня, и себя заодно. Если же когда-либо будет нужда во мне, знай, что зовут меня Фэт-Фрумос и искать меня будешь в Ладан-монастыре.

Только сказал, и ветер возник внезапно; страшной бурей подняло Фэт-Фрумоса в воздух, и исчез он из глаз. А мост чудесный тут же пропал и сгинул, будто его никогда и не было. Дворец же, в котором старики с невесткой среди всех богатств и сокровищ мира жили, снова бедной лачугой обернулся. Увидев, какая беда с ними стряслась, стали старики плакать и стенать, невестку корить и велели ей идти на все четыре стороны, потому что кормить и поить её было им не под силу.

В такой беде что ей было делать, куда деваться? Вернуться к отцу-матери? Страшно было отцовского гнева и насмешки людской. На месте оставаться? Не на что было ей жить, да и опостылели ей упрёки стариков. И решила она по свету идти, мужа своего искать. Сказала «господи, благослови!» и пошла куда глаза глядят. Шла она, шла, всё вперёд да вперёд, и приходит в дикое, неведомое место. Увидела одинокую избушку, покрытую мхом, свидетелем древних лет, и постучалась в калитку.

— Кто там? — откликнулся старушечий голос.

— Откройте бесприютной страннице.

— Если добрый ты человек, зайди в келью мою; а если нет, то прочь ступай отсюда, потому что стальные клыки у пса моего, коли спущу с цепи, на куски тебя разорвёт!

— Добрый я человек, матушка!

Отворилась тогда калитка, и впустила старуха странницу.

— Каким ветром занесло тебя, женщина? Как смогла ты добраться до этих мест? Сюда и жар-птица не залетает, а человек и подавно.

Горько вздохнула странница и сказала:

— Грехи тяжкие привели меня сюда, матушка. Иду я в Ладан-монастырь, а в какой стороне он, того и сама не ведаю.

— Видать, есть ещё у тебя крупица счастья, коли попала ты прямо ко мне. Я — святая Середа; слыхала, может, обо мне?

— Слыхать-то слыхала, матушка, а что на этом свете живёшь, никогда и не думала.

— Видишь? А ещё люди на судьбу жалуются!

Кликнула святая Середа громким голосом, и вмиг собрались твари живые со всего её царства. Стала их святая Середа расспрашивать про Ладан-монастырь, но все как один отвечали, что и названия такого не слыхивали. Огорчилась святая Середа, но что было делать? Дала она страннице просфору и чарку вина на дорогу, и прялку-самопрялку золотую. Сказала ей ласково: «Береги, в нужде пригодится», — и отправила её к старшей своей сестре святой Пятнице.

Снова пустилась бедняжка в путь, и шла она год напролёт по диким, неведомым местам, пока не добралась наконец до святой Пятницы. И случилось здесь то же, что и у святой Середы, — только дала ей святая Пятница ещё одну просфору, и чарку вина на дорогу, и мотовило золотое, что пряжу само наматывало; с такой же лаской и кротостью отослала её святая Пятница к старшей сестре своей, святой Думинике. В тот же день отправилась путница дальше, и брела она снова год напролёт по местам, ещё более пустынным и страшным, чем прежде. И будучи тяжёлой на третьем году, с большим трудом добралась она до святой Думиники. Приняла её святая с тем же радушием, что и сёстры её. Пожалела несчастную, кликнула клич что было мочи, и все твари на клич тот примчались — водяные, земные и небесные. Стала их святая Думиника расспрашивать, в какой стороне света Ладан-монастырь стоит. Но все, как один, отвечали, что слухом не слыхали, видом не видели. Вздохнула святая от всего сердца, глянула грустно на странницу и сказала:

— Видно, божье проклятье на тебе, коли не дано тебе найти то, что ищешь! Ибо здесь край света, даже мне неведомого. И дальше идти никому невозможно.

Вдруг, откуда ни возьмись, жаворонок хроменький ковыляет: ковыль, ковыль, ковыль! — прямо к святой Думинике. Спрашивает его святая:

— Не знаешь ли, жаворонок, где Ладан-монастырь стоит?

— Как не знать, госпожа моя?! Туда я по зову сердца летал, ногу сломал.

— Если так, что хочешь делай, а доставь эту женщину в Ладан-монастырь и научи, как ей дальше быть.

Вздохнул жаворонок и ответил смиренно:

— От всего сердца выполню твою волю, госпожа моя, хоть и очень трудна дорога до того места.

Подарила тогда святая несчастной страннице просфору и чарку вина в дорогу, чтобы хватило ей до самого Ладан-монастыря, и ещё золотой поднос, и наседку из чистого золота, драгоценными каменьями усыпанную, с Цыплятами тоже из золота. Поручила странницу жаворонку, и тот, ковыляя, сразу пустился в путь. Когда уставала бедняжка и не под силу ей было брести, брал её жаворонок на свои крылышки и по воздуху нёс. Так странствовали они год напролёт, с большим трудом и великими опасностями пересекли бесчисленные моря и страны, шли по лесам и гибельным пустыням кишевшим драконами, ядовитыми змеями, василисками, чей взгляд убивает, гидрами о двадцати четырёх головах и другими страшилищами без числа, с широко разверстыми пастями, готовыми проглотить их: пробирались среди чудищ, чью непомерную алчность, хитрость и свирепость не в силах описать язык человеческий!

Наконец, после всех препятствий и опасностей, добрались они до какой-то пещеры. Снова села женщина на крылья спутника своего; едва шевеля ими от усталости, полетел он, и очутились они вдруг на другом свете, где райская благодать — да и только!

— Это Ладан-монастырь, — сказал жаворонок. — Здесь живёт Фэт-Фрумос, которого ищешь ты долгие годы. Уж не знакомо ли тебе что-нибудь здесь?

Разбежались глаза у неё от такой красоты и блеска, но, всмотревшись внимательнее, узнала она чудо-мост и дворец, в котором так недолго прожила с Фэт-Фрумосом, и слезами радости наполнились её глаза.

— Погоди! Не спеши радоваться. Ещё недостойна ты этих мест, и не все ещё испытания кончились, — сказал жаворонок.

И показал ей колодец, к которому велел приходить три дня кряду, рассказал, с кем она там встретится и что говорить должна, и что делать ей с прялкой, мотовилом, подносом и золотой наседкой с цыплятами — подарками трёх сестёр: святой Середы, святой Пятницы и святой Думиники.

Потом попрощался со своей спутницей и полетел без оглядки обратно, боясь, как бы не покалечили ему и вторую ножку. А бедная странница, проводив его глазами, полными слёз, побрела к колодцу.

У колодца достала она прялку и села на землю отдохнуть. Немного погодя приходит по воду служанка. Как увидела незнакомку с дивной прялкой, что сама золотую пряжу в тысячу раз волоса тоньше прядёт, кинулась к госпоже своей поведать про диво-дивное.

А госпожой служанки была ключница Фэт-Фрумоса — та ведьма, от которой сам чёрт поседел и которая воду в камень превращать умела и постигла все бесовы уловки. Одного не умела она — мысли людские отгадывать. Как проведала она про диво-дивное, сразу же послала служанку за незнакомой странницей. Когда же та во дворец явилась, сказала ей ведьма:

— Говорят, есть у тебя прялка золотая, что сама прядёт. Не продашь ли мне эту прялку и что за неё просишь?

— Дозволь мне ночь провести в той комнате, где царь почивает.

— Почему бы и нет? Давай прялку и жди здесь до вечера, пока царь с охоты вернётся.

Отдала странница прялку и ждёт. А беззубая ведьма, зная про царёв обычай каждый вечер чашу молока перед сном выпивать, такого ему молока приготовила, чтобы спал он без просыпу до самого утра. Вернулся царь с охоты, лёг в постель, — шлёт ему молоко ведьма. Как осушил он чашу, так и заснул на месте мёртвым сном. Позвала тогда ведьма странницу в царскую опочивальню, как было меж ними условлено, а сама ушла, сказав:

— Оставайся тут до рассвета, пока не приду за тобой.

Говорила ведьма шёпотом и ступала тихонько.

Опасалась, как бы не услышал её из соседней комнаты верный царский слуга, что каждый день с царём на охоту ходил.

Как только удалилась колдунья, бросилась бедная странница на колени перед спящим супругом, стала руки ломать, приговаривать:

— Фэт-Фрумос! Фэт-Фрумос! Протяни твою руку, обними мой стан, чтоб рассыпался проклятый обруч, чтоб явилось на свет дитя твоё!

Так стонала бедняжка и терзалась до самого утра, а царь словно неживой — ничего не слышит. На рассвете пришла ведьма туча-тучей, вытолкнула несчастную, велела тотчас же убраться, куда глаза глядят. Пошла бедная странница, вне себя от горя и обиды снова у колодца уселась, мотовило достаёт. Когда же вновь явилась служанка по воду и новое чудо увидела, опять побежала к своей госпоже, рассказала, будто есть ещё у незнакомки мотовило золотое, что само пряжу разматывает и много чудеснее золотой прялки. Сейчас же послала жадная баба за нею служанку, той же уловкой прибрала золотое мотовило к рукам, а наутро снова прогнала бедняжку.