Всеволод Воеводин - Буря

• Название: Буря
• Автор: Всеволод Воеводин
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1956

«Буря» переиздается Детгизом в третий раз. Это романтическая повесть о советских тружениках моря, о смелых и честных людях, для которых интересы Родины превыше всего, Повесть эту с интересом читает не только советская молодежь; книга неоднократно переиздавалась и в странах народной демократии. Прочитав эту повесть, юный читатель, мечтающий стать отважным советским моряком, поймет, насколько сложен труд мореплавателя. Море любит людей только сильных и смелых духом, отважных и закаленных, какими были герои повести «Буря».

---

Снег вдоль железнодорожного полотна был всюду исчерчен звериными и птичьими следами. Редко-редко по этой снежной целине пролегал лыжный след и еще реже — тропинка или санная дорога. Два или три раза я видел зайцев, которые со всех ног удирали от поезда, а один раз с высокой осины сорвалась вдруг огромная чернобелая птица и, неуклюже хлопая крыльями, улетела в лес.

Я выкрикнул:

— Глухарь!

— Тетерев, — спокойно сказала девушка.

С этого и началась беседа. Всего два слова было сказано, но у меня сразу полегчало на душе. Я обернулся к своей соседке уже без всякого смущения. Я смотрел на неё и думал о том, что именно таким я и представлял себе её лицо, когда она сидела там, на диване, вполоборота ко мне, — да, именно таким: блестящие серые глаза и рот, который, казалось, всё время сдерживал улыбку. Даже то, что на взгляд ей было лет двадцать, то есть больше, чем мне, теперь меня никак не смущало.

Я попробовал было пошутить насчет того, как ловко она разбирается в лесных птицах.

— Видать старую охотницу, — сказал я.

— Немножко охотилась, — небрежно сказала девушка. Губы её опять тронула чуть заметная улыбка.

Я прикинулся удивленным.

— Скажите пожалуйста! В самом деле — охотница? Зайцев била, медведей…

— Ну, медведей мне мало приходилось бить, — сказала девушка. — Всего двух.

Тут уж мне не пришлось прикидываться удивленным. Я в самом деле удивился тому, с каким небрежным видом моя собеседница, попросту говоря, пыталась втереть мне очки. Должно быть, она заметила недоверие на моей физиономии, рассмеялась и, глядя в окошко, стала быстро говорить:

— Видите следы, вон — вдоль ельника? Точно собака пробежала? Это лисий след. А этот маленький след змейкой — это горностай.

— Ловко, — пробормотал я, не зная, что мне и думать. Девушка оглянулась на меня.

— Я ведь знаю, о чем вы думаете сейчас. Скажите честно, на кого я похожа?

Смех так и скользил у нее по лицу, искрился в глазах, даже ноздри слегка вздрагивали от смеха.

— Ну? На кого?

Глядя на её смеющееся лицо, на волосы, красиво начесанные на уши, я вспомнил нашу соседку по квартире — молоденькую машинистку, которая одно время мне ужасно нравилась, — и пробормотал:

— Да так — на обыкновенную служащую.

Девушка серьезно кивнула головой.

— А между тем я составила атлас птичьих следов, и теперь у меня на очереди — звери.

— А! Стало быть, вы преподаватель естествознания?

— До прошлого года, — сказала девушка, — я была работницей на чулочной фабрике. А три года назад я окончила заводское училище и больше ещё нигде не училась. Нет, до естественницы мне далеко.

Задумавшись, она отвернулась от окна и вошла в свое купе. Я двинулся следом за ней, даже не подумав о том, что меня, собственно говоря, никто туда не приглашал. Мы сели. Неловко было сидеть так, молча уставившись на свою соседку. Я отвел глаза и увидел на багажнике кожаный пояс с патронташем и ружье в чехле.

Ясно, — девушка про себя говорила правду.

— Простите, — сказал я, забыв тот шутливый тон, в котором началась наша беседа. — Вы не скажете, как вас зовут?

— Лиза.

Мне очень хотелось её расспросить, как же это так: работница чулочной фабрики и вдруг — она же охотник и следопыт, с ружьем и полной охотничьей снастью едет в Заполярье? Но Лиза, пока я собирался с духом, сама спросила меня, кто я такой, куда и зачем еду. Очень неинтересным показался я сам себе и без всякого увлечения рассказал ей о том, что решил поступить во флот матросом и что, повидимому, мне это уже удалось с помощью моих новых знакомых капитанов, которые едут в нашем вагоне.

— А вы любите море? — вдруг перебила она меня.

При слове «море» во мне ожило мое прежнее волнение, и я ответил с горячностью:

— Да, очень. Очень люблю. Ещё когда в школе учился, тоже любил.

Она улыбнулась моей горячности, но так хорошо и ласково, что с меня слетела последняя неловкость. Не дожидаясь моих вопросов, Лиза сама стала рассказывать мне свою историю.

Она училась в заводском училище и вот однажды, совсем ещё девочкой, вместе со своим пионеротрядом пошла в зоологический сад. Ревели зубры, клекотал орел, выла пантера. Девочка стояла растерянная, как будто бы прямиком с трамвайной остановки она попала в сказочный мир. Больше всех ребят радовалась она разноцветным попугаям, смешным движениям слонихи, глотавшей хлеб, обезьяньим прыжкам и ужимкам. Тут какой-то незнакомый гражданин посмотрел-посмотрел на неё и сказал: «Тебе нравятся звери, девочка? Я зоолог, научный сотрудник этого сада. Хочешь, приходи к нам, у нас тут много ребят, которые кормят зверей и изучают их привычки». Лиза сказала: «Очень хочу», — в выходной день пришла в зоосад, и ей поручили ухаживать за маленькими рыжими лисятами.

А потом её и других ребят повели в лес, и старый егерь, лесной человек, показывал им на коре деревьев следы медвежьих когтей и на мху отпечаток лосиного копыта. И ещё он обучал их — городских ребят — распознавать птичьи голоса, так что все они очень скоро узнали, как свищет зяблик и кричит сойка.

А потом им дали настоящие ружья. Они пошли бить зайцев. В первый же день охоты Лиза убила зайца.

Это было давно. Годы спустя она работала на фабрике чулочницей, а по вечерам — уже опытная охотница и следопыт — составляла атлас птичьих следов, — разумеется, не всех птиц, а только тех, которые водятся под Ленинградом. Она мечтала поступить в университет и, работая на фабрике, сама училась целую зиму. Этой осенью так и должно быть: она поступит на первый курс биологического факультета, а нынче едет в Заполярье, потому что профессор, который занимался с ней ещё в школьном кружке, сам едет на Север и взял её в экспедицию коллектором. Экспедиция выедет месяца через полтора, в ней будут геологи, и зоологи, и географы. Она же поехала вперед, чтобы заранее изучить местные условия и, главное, подобрать необходимых для экспедиции людей — проводников, возчиков и лодочников.

У неё щеки горели, когда она мне рассказывала обо всех этих делах.

— Не мне вам объяснять, как я счастлива, — говорила она. — Кто-кто, а уж вы-то меня поймете. Ведь вы сами со школы мечтали о море — и вот, пожалуйста, с завтрашнего дня вы моряк.

— Да, — кивал я головой, — я-то вас понимаю…

Я вовсе не думал о себе, о своей собственной удаче. Я просто радовался тому, что вижу эту веселую, милую девушку, слушаю её, сижу с ней рядом. Должно быть, в какой-то момент она заметила счастливое и, надо полагать, несколько глупое выражение моего лица, с которым я смотрел на неё, потому что вдруг замолчала и быстро поднялась с дивана.

— Я проголодалась, — сказала она. — Если вы еще не обедали, пойдемте вместе.

— Пойдемте. Ужасно хочется есть.

Мы пошли, и я пообедал ещё раз вместе с ней, хотя был совершенно сыт. После обеда мы опять стояли в коридоре у окна и говорили, говорили, как мне казалось, без конца.

Потом мы оба молчали. Уже смеркалось, однако проводник ещё не включил свет в вагоне. Небо было зеленое и прозрачное. Поезд шел снежной равниной, на которой кой-где я различал какие-то темные полосы и трещины, похожие на разводья.

— Где мы? — спросил я.

— Это Белое море, — ответила Лиза. — Льды. Если бы было немного светлей, мы видели бы уже тюленей на льдинах.

Долго тянулась эта мертвая, ледяная равнина, потом совсем смерклось, берега отошли, и за окном опять побежали леса.

Вдруг за окном мелькнул какой-то столб или обелиск, мелькнул и пропал.

Проводник прошел по вагону.

— Полярный круг, молодые люди, — сказал он. — Мы уже пересекли Полярный круг и едем по Заполярью.

Только сейчас я подумал о том, что пройдет ещё одна ночь и моё путешествие окончится. Сойдет с поезда Лиза, сойду я. Мне стало грустно.

— Лиза, — торопливо заговорил я, — вы говорите, что экспедиции нужны люди. Знаете что? Возьмите меня с собой.

Две минуты назад ни о чем таком я даже не думал, это пришло в голову внезапно, и так же внезапно я всё это ей сказал. Она обернулась ко мне. Даже в сумраке я видел, как у нее широко открылись глаза.

— Вас? Вы же хотите поступить на судно матросом?

У меня был наготове ответ: «Мне не хочется расставаться с вами, это главное, а увижу ли я море или тундру, сейчас мне это, в сущности, всё равно». Но я сказал только конец этой фразы:

— Мне всё равно.

Некоторое время она смотрела на меня, потом усмехнулась, и сразу же у неё на лице появилась скука.

— Я думала, что вы — как бы это сказать? — человек более стойкий в своих желаниях.

Она зевнула и отошла от окна. Я схватил её за руку.

— Нет! — сердито крикнула она. — Зачем вы нам? Что вы умеете делать? Что вы, наконец, хотите делать?

— Дайте мне объяснить, Лиза, — пробормотал я.

Но она уже вырвала руку, ушла и захлопнула за собой дверь.