Мэри-Элизабет Конселман - Ночной суд

• Название: Ночной суд
• Автор: Мэри-Элизабет Конселман
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009

Данная история взята из сборника Ghosts Of The South — это рассказы о разных мистических, загадочных и необъяснимых случаях, криминальных и нисколько. Объединяет их место действия — все они происходят на земле, лежащей между линией Мэйсон-Диксон и Рио-Гранде.

---

По рядам слушателей пробежал гневный вздох.

— Порядок в суде! — молоток судьи негромко стукнул по кафедре. — Прошлые деяния обвиняемого не являются предметом рассмотрения данного суда. Прошу все замечания, сделанные защитой, вычеркнуть из протокола, а вам указываю на недопустимость подобного поведения. Есть ли у обвинения дополнительные вопросы, призванные установить причину, по которой обвиняемый был вовлечен в происшествие?

Старый негр пожал плечами: — Нет, г’сподин судьяа. П’лагаю так, шт’ нет.

Боб глянул в сторону кафедры. Старый судья, потрясающе похожий на старого Эйба повернул голову, и у Боба перехватило дыхание. Он увидел размозженный череп, заляпанный чем-то тёмным. Что там говорил его отец давным-давно? Что какой-то безумный лихач переехал судью и размозжил ему голову? А что это за следы на воротнике у судьи… подозрительно напоминающие отпечатки шин… Боб сжал зубы — надо же, как интересно, на что только не пойдут люди, чтобы сделать свое шоу реалистичным, как будто оно взаправду существует.

К изумлению Боба толстяк в комбинезоне повернулся к судье и покивал головой.

— Хорошо, Ваша честь, — раздался извиняющийся шёпот, — я знаю, что уже слишком поздно для правосудия, по крайней мере, для тех, кто собрался тут. И если суд назначил меня защищать обвиняемого, я смогу.… Слушай, приятель, — он повернулся к Бобу. — Может, у тебя действительно была причина? Может быть, твоя девушка за твоей спиной крутила с кем-то другим? И ты, вне себя от ревности, позабыл про ограничение скорости и летел, стремясь узнать…

— Слушай! — Боб в ярости поднялся с кресла. — Это уже переходит все границы — нечего приплетать сюда мою невесту! Валяйте, говорите все что угодно! Да, я виновен в неосторожном вождении — троекратно! Я признаю свою вину. И не было ни малейшей причины, объясняющей почему я так летел, когда переехал этого… эту бедную малышку. Это… просто… — его голос сорвался, — я ее не видел! Она появилась внезапно. Откуда я мог знать? Шоссе было абсолютно пустым — и вдруг она прямо перед носом моей машины. Но… но я ехал слишком быстро. И я заслуживаю наказания. Любого — и вряд ли всё, что вы мне вынесете, будет достаточным…

Он рухнул обратно в кресло, терзаемый невыносимой печалью. Он ожидал всего что угодно — но ничего не произошло. Боб поднял голову. Судья, патрульный, старик-негр, шофёр грузовика — все они смотрели на него с жалостью, с каким-то непонятным грустным изумлением.

— Почему? Почему это все должно происходить? — мягко спросил старый судья. — Почему это продолжается снова и снова? Эта бесконечная и бессмысленная бойня. Если бы мы только могли понять.… Если бы мы только могли заставить живущих понять, остановиться и подумать, до того как станет слишком поздно…для еще одной жертвы. Нет такой вещи, как случайная смерть. Несчастные случаи — это убийства, потому что кто-то не захотел их предотвратить!

Старый седовласый человек тяжело вздохнул, и этот вздох ветром пронесся под сводами часовни, подхваченный остальными, как будто ветер запутался в кронах сосен.

Боб вжался в кресло. Судья пристально смотрел на него, без гнева, но с сочувствием. Боб закрыл лицо руками, размазывая кровь из ссадины на лбу.

— Пожалуйста… пожалуйста! Пожалуйста, не надо, — прошептал он. — Я понимаю, что я был слишком эгоистичен. Я не думал… — он поперхнулся. — А теперь уже поздно…

Неожиданно старый негр и шофёр вместе шагнули к судье, молча смотря на старика, как будто ожидая, что он скажет. Худой силуэт человека с раздавленным черепом пошевелился. Судья выдержал паузу и откашлялся.

— Уже поздно? Ну да… для этих двоих, кто стоит перед тобой — действительно, уже поздно. Но мёртвые, — шелестящий голос судьи заполнил всё пространство часовни, — не могут наказывать живых. Они — часть прошлого, и не могут контролировать настоящее… или будущее.

— Но иногда, — темные глазницы осуждающе уставились на Боба, — мёртвые могут направлять живых на правильный путь, давая им глянуть в будущее. Будущее, каким оно может стать — если только живые не найдут в себе милы его изменить. Ты понимаешь меня, Роберт Траск? Ты понимаешь, что это ночью ты находишься на суде, оценивающем не твое прошлое — но будущее?

Боб в изумлении замотал головой: — Будущее? Я…я не понимаю. Я… — он с едва затеплившейся надеждой посмотрел на судью. — Эта девочка… вы хотите сказать, что с ней все в порядке? Что она не погибла?

— Она еще не родилась, — мягко сказал судья. — Но однажды — однажды! — ты увидишь её, увидишь точно такой же, как видел её сегодня: лежащей под твоими колесами, раздавленной и убитой… если только… — шёпот внезапно изменился, теперь это был сухой тон официального чиновника, выносящего решение. — Принимая во внимание раскаяние подсудимого и признание им своей вины, а также его молодость и послужной список, суд постановляет: отсрочить вынесение приговора до того момента, когда новые свидетельства преступного поведения подсудимого за рулем автомобиля будут представлены данному суду. Если таковые свидетельства явят себя, то приговор будет вынесен незамедлительно и подсудимому будет назначена исключительная мера наказания… вы поняли сказанное, мистер Траск? — холодно осведомился судья. — Исключительная мера! Дело объявляется закрытым!

Раздался стук молотка. Боб тупо кивнул и уткнулся в ладони. Его сотрясали беззвучные рыдания. Внезапно его замутило. Он почувствовал, как кресло уходит из-под него, как всё вокруг кружится, и его стремительно уносит в какую-то тёмную бездну без конца и края…

Резкий свет вернул его в сознание, яркий, слепящий, от которого немедленно заболели глаза. Его теребили какие-то руки, Боб почувствовал, как кто-то поднимает его. Медленно, постепенно он различил какие-то две фигуры, стоящие рядом с ним: маленький похожий на гнома старик с переносной лампой в руках и высокий загорелый молодой человек в форме дорожного полицейского. Это не тот полицейский, машинально отметил Боб — у этого шея в порядке. Он сел и заморгал.

— Ну и ну! Эк, право, молодой человек! — гном с лампой пытался помочь Бобу встать с пола часовни, где он, оказывается, валялся рядом с кафедрой. — Ну и шишка у тебя на голове! Я церковный сторож, живу тут неподалёку. Я слышал, как ты лихо влетел в кювет и вызвал полицию. Я решил, что ты, было, выпил… — он принюхался и покачал головой. — Да нет, спиртным не пахнет. Что случилось-то с тобой? Заснул за рулём?

Боб закрыл глаза и застонал. С помощью этих двоих он добрёл до передней скамьи и, тяжело дыша, рухнул на неё. Лучше сказать им правду и покончить с этим…

— Маленькая девочка. Раздавленная моей машиной. Вы нашли её? — он вымучивал из себя слова. — Я… я её не видел, но это целиком моя вина. Я вёл машину слишком быстро. Слишком быстро и не успел затормозить, когда она показалась на дороге, прямо передо мной…

Он замолчал, видя, как полицейский уставился на него с явным подозрением.

— Какая девочка? — жёстко спросил патрульный. — Парень, под твоей машиной никого нет. Единственные следы, ведущие от машины — это твои, по ним я тебя и нашел. Кроме того, ты крепко разбил себе лоб — рядом с ними кровь. Ты, что, таким образом шутишь?

— Да Боже упаси! — Боб замахал руками. — Кто в здравом уме будет так шутить! Может её увёз другой полицейский на своём мотоцикле? Он… и они все…ясно же было видно, что она погибла…но судья же сказал, что она ещё не родилась! Они заставили меня прийти сюда… на суд… Ночной суд, вот как они это назвали! И они все притворялись мертвецами… жертвами ДТП. В крови, с оторванными руками… — он оборвал себя, осознав, как нелепо он выглядит. — А потом… потом я потерял сознание и они, видимо заслышав вас, ушли.

— Ночной суд??? — полицейский поднял брови и сдвинул фуражку на затылок. Подозрение в его глазах сменилось изумлением. — Слушай, ты точно не пил? Или, может, тебя так лбом приложило? Сотрясение мозга, вещь такая… Здесь не было ни единой живой души. Никого, не так ли, папаша?

— Ага, — сторож поднял лампу и помахал ею. По часовне заплясали тени. Боб увидел, что все в ней покрыто слоем пыли — за исключением того места, где он валялся. — Ни единой души, скажу я вам. Последний раз тут собирались, когда хоронили старого Уилкинса, ну так это было три недели назад. Ну и цветов тут было, замечу я…

Полицейский жестом оборвал старика и наклонился к Бобу: — Что ты там сказал о другом полицейском? Сегодня никто не докладывал ни о каких происшествиях. Какой у него был номер на жетоне, не помнишь случайно?

Боб рассеяно покачал головой — и вдруг вспомнил цифры на бляхе, приколотой к форме того патрульного, со свёрнутой шеей.

— Восемьдесят какой-то… 84! Точно! Номер восемьдесят четыре. И у него как-то странно был повёрнута голова…