Норберт Фрид - Картотека живых

• Название: Картотека живых
• Автор: Норберт Фрид
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Вот то-то! - усмехнулся конвойный и пошел дальше. - Вояка!

Куски угля теперь падали чаще, через несколько минут ведерко было полно.

Соседи Карльхена и бровью не повели, только юный Берл прильнул к нему и прошептал:

- Почему вы спустили ему это, герр Карльден? Вы же можете пожаловаться обершарфюреру, вы - немец.

- Заткнись, - прошипел капо. - Привлекать к себе внимание, да? А кабы меня обыскали и нашли... сам знаешь что. Из-за тебя я все это стерпел, вот что!

- Да, герр Карльхен, - уныло сказал Берл и притих.

Капо Карльхен был тугодум и обычно не утруждал себя размышлениями. Но сейчас затрещина от какого-то ничтожного конвоира ввергла его в безрадостное раздумье. Призыв в армию, видимо, отпал, зря я радовался, что выберусь из Гиглинга. Надо готовиться провести здесь всю зиму, надо рассчитывать только на реальные возможности и найти местечко потеплей... До сих пор Карльхен не думал обо всем этом, пусть, мол, другие беспокоятся. Он видел, как усердствует боров Мотика. Ну и черт с ним! Дейбель после Фрица выбрал себе этого грека, - разве его выбор не лучшее доказательство того, что в лагере уже не рассчитывают на "зеленых", что "зеленые" уйдут в армию?..

Выходит, однако, что Карльхен просчитался, и теперь нужно поправлять дело.

В барак Карльхен вошел полный энергии и сразу же раскричался, увидев, что ему не подано на стол.

- Это что же такое, штубак? Вот я тебе отполирую морду!

Дрожащий штубак вытянулся в струнку и доложил, что после обеда был обход: кюхеншеф Лейтхольд и две кухарки прошли по баракам и собрали все миски.

- Что еще за новость! Может быть, мне стоять в очереди, как какому-то мусульманину? Берл, принеси воды умыться!

Карльхен вытянул рубашку, заправленную в брюки, и снял ее через голову. Штубак отступил на два шага и сказал, что миску, в которой обычно умывается герр капо, тоже унесли. Карльхен, полуголый, толстый, потный, стоял в полном недоумении: что же это творится? Берл подскочил и вынул кусок шпига, который был засунут у капо сзади за пояс, вплотную к голому телу.

- Я достану миску, не беспокойтесь. Я сейчас вернусь...

Берл бросил шпиг на стол и поспешил к выходу, но Карльхен удержал его.

- Погоди, парень, дело не так-то просто. С этим надо покончить раз и навсегда. Дай-ка мне рубаху, я пойду сам. А ты пока что возьми шпиг и рассчитайся с французом. И чтобы через минуту опять был здесь!

Пряча шпиг под пальто, Берл шел по чужому бараку. Сердце у него колотилось, он не знал, куда деть руки-ноги. Сидевший за столом Жожо встретил его приветливо.

- А-а, mon petit франц.)>! - улыбнулся Жожо. - А где же твои вещи? Ты уже отметился в конторе? - продолжал француз. - Или лучше мне самому сходить за пропуском для тебя?

Берл зарделся.

- Герр Жожо, вы знаете, как мне хотелось перейти к вам... Но ничего не выходит. Герр Карльхен меня не отпускает. В армию его не берут, он остается в Гиглинге... Вот он вам возвращает это... и велит передать, что сделка не состоится.

Берл вынул шпиг, положил его перед французом и, потупив глаза, хотел уйти. Жожо взял его за талию.

- Карльхен еще на стройке приставал ко мне с этим шпигом, - усмехнулся он. - Но я отказался. Разве ты не знаешь?

Берл уклонился от руки, которая взяла его за подбородок.

- Герр Карльхен думал, что вы предпочитаете получить шпиг здесь, в лагере. Здесь вы его дали, здесь и получаете обратно. Он говорит, что вы опасались обыска в воротах.

- Нет, нет, cheri франц.)>. Я этого шпига не возьму, потому что не отступлюсь от сделки. Я за тебя заплатил, я подождал до четверга, с моей стороны все условия выполнены. Теперь ты переселишься сюда и будешь служить у меня.

- Герр Жожо! - Берл поднял длинные ресницы. - Никак нельзя, право, никак нельзя. Вы не знаете герра Карльхена...

- Ты ведь хотел учиться по-французски! Скажи-ка "Месье Жожо"...

- Месье Жожо...

- Je vous aime beaucoup франц.)>...

Берл покачал головой.

- Пожалуйста, герр Жожо, не смейтесь, но я никак не могу остаться у вас. - И он шепнул, почти касаясь губами уха француза. - Он убьет нас обоих. Факт!

- Ох, и кокетка же ты! - Жожо снисходительно хихикнул. - А я тебя не уступлю. Посиди-ка здесь, я сам пойду поговорю со страшным Карльхеном. Шпиг мы ему все-таки вернем...

- Нет, - умолял Берл. - Не делайте этого, месье Жожо. Он страшный человек... у него топор под матрацем...

- Не ломай комедию! - Жожо шутливо погрозил пальцем. - По-моему, ты был бы очень рад, если бы я из-за тебя подрался с Карлом. Чтобы весь лагерь говорил: "Вон идет красавчик Берл! Два капо из-за него дрались топорами!"

Юноша выскользнул из рук Жожо и сердито надул губы.

- Не верите! Ну, так попробуйте. Карльхен меня не отдаст!

- Я тебя купил, - сказал Жожо, снова протягивая руку. - Сделка есть сделка, на этот счет у нас строго.

Но Берл увернулся еще раз.

- Не ходите хоть сегодня, он сейчас очень злой. Пожалуйста, не ходите сегодня, месье Жожо! - И он побежал к выходу.

* * *

В конторе Карльхен долго чертыхался и только потом дал высказаться писарю.

- Чего ты, собственно, хочешь? - прохрипел Эрих. - Так расходился из-за двух мисок! Согласись, что мусульманам надо пораньше отужинать и...

Карльхен снова забушевал. Писарь невозмутимо глядел на него сквозь очки.

- Слушай, - сказал он наконец, когда Карльхен умолк. - К чему все это, ведь ты завтра, может быть, последний день в лагере.

- Не треплись! - отмахнулся Карльхен и рассказал об инциденте с конвойным.

- Вправду он тебя треснул? - засмеялся писарь. - Это тебе на пользу. Но ты не придавай этому большого значения. Завтра... - Эрих встал и шепотом сообщил на ухо Карльхену важную новость. - Рапортфюрер мне оказал, что завтра утром в лагерь приедет доктор эсэс Бланке. Зеленые не пойдут к Моллю...

- Значит, призыв будет здесь, на месте?

- Дай мне договорить. О призыве я ничего не знаю, но дело в том, что Копиц хочет произвести впечатление на этого доктора и показать ему несколько здоровых и крепких ребят. В лагере сегодня была катавасия: слышал ты, что Дейбель застрелил Шими-бачи? Ага, так садись и слушай. Как ты знаешь, Оскар хотел сегодня утром рапортовать, что в лагере тиф. Копиц не допустил этого. Потом он позвонил доктору Бланке и доложил ему, что в лагере есть больные с высокой температурой. Бланке приедет завтра, надо, чтобы у него осталось хорошее впечатление от лагеря. О тифе никто и не заикнется...

- А почему?

- Он еще спрашивает! Да ведь если на нас из-за эпидемии наложат карантин, не бывать тебе новобранцем!

- Я и так не верю, что попаду в армию. Мне уже и не хочется.

- А сидеть в лагере под карантином хочется? Тогда ведь ничего не достанешь из-под полы? И потом ты, как старый хефтлинк, должен знать, что лагерь с больными мусульманами - опасное место. От него недалеко и до газовой камеры!

- Что верно, то верно. А кто, собственно, хочет карантина?

- Оскар, я же тебе говорю.

- Оскар - сволочь! У него уже на совести Пауль, а теперь вот Шими-бачи...

- Вот видишь, - сказал писарь, радуясь, что наконец натолкнул тупицу Карльхена на нужный вывод. - Теперь тебе ясно, что надо сделать? Сегодня вечером ты и Коби зайдете в больничные бараки и объявите там во всеуслышание: "У вас только жар, и больше ничего. Если завтра кто-нибудь посмеет обмолвиться немецкому врачу, что у него сыпняк, мы его собственноручно пристукнем". Понятно?

Карльхен усиленно думал, шевеля губами, словно повторяя что-то, потом вдруг махнул рукой и проворчал:

- Хотел бы я знать, при чем тут пара мисок, из-за которых я сюда пришел?

Эрих похлопал его по плечу.

- Все это тесно связано. Наши враги в лагере рвутся к власти, защищают мусульман, хотят карантина, хотят расширить лазарет, ускорить раздачу ужинов и прочее. Но вот погоди, мы снова возьмем лагерь в свои руки, тогда и ты наведешь порядки по своему вкусу - и с мисками и со всем. Не так ли?

* * *

Пока в конторе происходил этот разговор, Зденек расхаживал перед кухней. Гонзу он нашел быстро, тот топтался в хвосте очереди, к нему было нетрудно подойти, и сегодня он оказался гораздо разговорчивее, чем в прошлый раз. С веселой искоркой в глазах Гонза рассказал Зденеку новость со стройки. От Иржи на этот раз ничего не было, но Гонза беседовал с его ближайшими друзьями. Они сообщили, что староста их лагеря, немецкий политзаключенный Густль, уже начал обрабатывать своего рапортфюрера.

- Судя по всему, к нам скоро переведут группу заключенных, среди которых будет и Иржи... Тебе предстоит много работы, - шептал Гонза. - Не думай, что ты ограничишься заботой о своем брате. Партия пошлет сюда целую группу людей, и мы обязаны помочь им пережить эту зиму. Что скажешь, можем мы это обещать?

3денек решительно кивнул. Он понимал, что это будет нелегкая задача, и изо всех сил старался прогнать мрачные мысли, которые одолевали его сегодня, глупые мысли о смерти, грязи и тщетности всех усилий. Перед ним поставлена ясная задача, вполне конкретная, прямо-таки физически ощутимая, за которую можно сразу взяться. Не дать умереть Иржи и другим товарищам, заботиться о них, о том, чтобы они ели, чтобы больные не ходили на апельплац или на работу, чтобы по возможности не мерзли и не падали духом. Чтобы они пережили зиму! Сейчас еще только вторая половина ноября, за ним декабрь, январь, февраль, март... здесь, в горной местности, еще и март может быть холодный... И все же это в общей сложности всего лишь сто двадцать, максимум сто сорок дней. Цель уже видна, она перед глазами, каждый вечер мы будем ложиться спать с улыбкой, потому что каждый новый день приближает нас к этой цели...