Мэри Бэлоу - Просто совершенство

• Название: Просто совершенство
• Автор: Мэри Бэлоу
• Жанр: Исторические любовные романы

Клодия Мартин не нуждается в мужчинах. К чему ей муж, а тем более любовник? Она открыла привилегированную частную школу, и теперь для нее любовь и брак – непозволительная роскошь!

Однако маркиз Аттингсборо, красавец и опытный соблазнитель, совершенно иного мнения. С первого же взгляда на Клодию он понимает, что встретил наконец женщину, способную стать для него не развлечением от скуки, а настоящей любовью.

И ни скандал, который вот-вот разразится в свете, ни необходимость жениться по расчету, ни даже смертельная угроза не в силах заставить маркиза покинуть ту, что зажгла в его сердце пламя страсти…

---

Этот ответ понравился Джозефу: он прозвучал разумно и здраво.

– Что побудило вас принимать в школу неимущих учениц? – спросил он.

– Моя собственная бедность. Состояние моего отца было майоратным и потому после его смерти, когда мне было двадцать лет, перешло к кузену. Доставшаяся мне доля оказалась, скажем прямо, очень скромной, почти ничтожной. Не будь я ограничена в средствах, я проявляла бы щедрость иными способами. Но мне удалось найти способ не раздавать людям деньги, а оказывать им услуги.

А ведь она могла не делать ни того ни другого.

– И все-таки обучение бедных девочек наверняка обходится вам недешево, – заметил он. – Вы даете им крышу над головой, кормите, одеваете. Из-за них вы не в состоянии принимать в школу больше учениц, родители которых способны платить за обучение.

– Плата за обучение в школе довольно высока. Испытывать по этому поводу чувство вины я не намерена: я убеждена, что мы даем прекрасное образование, а если кто-то из родителей считает иначе, они вправе отослать дочерей в любую другую школу. Кроме того, у школы есть на редкость щедрый попечитель – увы, его имя неизвестно. Больше всего меня тяготит сознание, что я так и не сумею лично поблагодарить его за все.

Городок остался позади, они шагали по проселочной дороге между низкими живыми изгородями, за которыми расстилались поля и пастбища. Легкий ветер овевал лица и приподнимал поля шляпки.

– Значит, если так можно выразиться, у вас есть «платные» и «бесплатные» ученицы, – подвел итог маркиз. – А вы не думали о других различиях? Например, о девочках с физическими недостатками?

– Вы имеете в виду хромых? – уточнила она. – Или глухих? Или отстающих в умственном развитии? Признаться, никогда не думала. Слишком много трудностей пришлось бы преодолевать в этом случае, вы не находите?

– А разве сейчас вы не сталкиваетесь с трудностями?

На некоторое время она умолкла.

– Даже не знаю… Просто не задумывалась. Полагаю, большинство родителей, у которых есть дети с физическими недостатками, особенно девочки, считают, что они не в состоянии учиться вместе с остальными, и даже не пытаются записать их в школу. Но если бы они попытались и обратились ко мне, я… нет, не знаю, что бы я ответила. Смотря о каком физическом недостатке шла бы речь. Обучать хромого ребенка легко, правда, он не сумел бы учиться танцам или участвовать в подвижных играх. Но как быть с глухой ученицей или отстающей в умственном развитии?… А в целом вопрос интересный.

Клодия повернулась к спутнику с серьезным и одобрительным выражением лица.

– Я должна как следует обдумать его, – сообщила она.

– Непременно выясню, к каким выводам вы пришли, когда мы прибудем в Лондон, – улыбнулся маркиз. – Вы, наверное, всегда мечтали быть учительницей?

Она снова задумалась, и Джозеф заключил, что поддерживать легкомысленные беседы ни о чем она не привыкла.

– Нет, не всегда, – наконец призналась она. – В детстве у меня были совсем другие мечты. Но когда стало ясно, что им не сбыться, передо мной встал нелегкий выбор. Как леди и дочь состоятельного джентльмена, я имела полное право оставаться в отцовском доме и пользоваться материальной поддержкой отца. Полагаю, после его смерти мой кузен был бы вынужден и впредь обеспечивать меня. Или я могла бы начать зарабатывать своим трудом. Я выбрала второе. После этого пришлось снова делать выбор: кем быть – компаньонкой или учительницей? Это решение далось мне без труда. Мне даже думать не хотелось, что я буду на побегушках у какой-нибудь глупой и капризной старухи двадцать четыре часа в сутки. Так я и стала гувернанткой.

Вдалеке залаяла собака. Сумерки сгущались.

Значит, и у нее были мечты. Значит, раньше она не была такой приземленной и прозаичной. Наверное, мечтала о замужестве, а может, и о любви. Почему же вдруг поставила на личной жизни крест еще до двадцатилетия? Она не дурнушка, даже сейчас она выглядит привлекательно, особенно когда чувствует себя непринужденно и хотя бы изредка улыбается. А в юности могла быть премиленькой. К тому же она упомянула о скромном наследстве – не может быть, чтобы среди мужчин не нашлось охотников взять ее в жены. Или ее сердце отдано одному, недосягаемому…

С другой стороны, ему-то что за дело?

– Гувернанткой? – переспросил он, не дождавшись продолжения.

– Сначала – в семье с тремя резвыми детьми, – улыбнулась Клодия. – Я их обожала. Увы, всего через три месяца после того, как я поступила работать к ним, их отца отправили в Индию, и семья последовала за ним. А мне досталась чудовищно избалованная подопечная, которая считала, что высокое положение в обществе дает ей право обращаться с остальными людьми как ей вздумается.

– Тяжко вам с ней пришлось? – усмехнулся он.

– Не то слово, – кивнула Клодия. – А когда я честно объяснила ее брату, что девочка просто не дает мне возможности выполнять мои обязанности, – не жаловалась, просто представила еженедельный отчет, как и было условлено, – то в ответ услышала, что мне платят за то, чтобы я давала его сестре уроки, а если мне не нравится, что со мной обращаются, как с насекомым, я могу поискать другое место.

– И что же вы? – Он продолжал усмехаться. Клодия буквально излучала негодование, вспоминая эту сцену. Ее шаги стали быстрыми и широкими. Похоже, она даже не замечала, куда направляется.

– Собралась и ушла от них. Отказалась от предложенного экипажа, рекомендательного письма и даже от жалованья за последнюю неделю. А через месяц открыла школу в Бате.

– Иными словами, доказали, что вы отнюдь не насекомое, мисс Мартин. И правильно сделали.

Она вдруг рассмеялась и зашагала медленнее.

– Ручаюсь, они и думать обо мне забыли в тот же момент, когда я скрылась за поворотом аллеи. Или еще раньше!

– А по-моему, – возразил он, – эти люди оказали вам услугу, сами о том не подозревая.

– И я всегда так считала, – согласилась Клодия. – Жизнь щедра к тем из нас, кому хватает силы воли на решительные шаги в верном направлении. Однако она очень редко оставляет двери открытыми. Порой нам просто недостает смелости и мы предпочитаем оставаться с той стороны двери, где все привычно и знакомо. Ведь и я могла вцепиться в ту работу, держаться на ней как можно дольше, при этом чувствовать себя несчастной и в конце концов найти другую такую же, утратив всю веру в себя и уже не получая радости от выбранного дела.

– Значит, оно приносит вам радость? – спросил Джозеф. – Я имею в виду преподавание и руководство школой?

Они дошли до места, где проселочная дорога делала крутой поворот. Впереди ворота из жердей отделяли тропу от темнеющего вдалеке пастбища. Путники остановились, как по команде, маркиз положил локоть на верхнюю перекладину ворот и поставил ногу в ботфорте на нижнюю перекладину.

– Да, – подумав, решительно заявила Клодия. – Я счастлива. Кстати, в Лондон я еду еще и затем, чтобы уведомить моего поверенного, что в помощи нашего благодетеля я больше не нуждаюсь. Школа окупается и даже приносит небольшой доход, из которого мне удается откладывать некоторую сумму на старость. Это меня устраивает.

– Завидую, – вырвалось у маркиза неожиданно для него самого.

– Быть того не может, лорд Аттингсборо, – довольно резко отозвалась она, уверенная, что он насмехается над ней. В темноте он так и не различил выражение ее лица.

Засмеявшись, он указал на запад.

– Сегодня мы за весь день ни разу не видели солнца, – напомнил он, – зато теперь можем полюбоваться закатом, который вот-вот закончится.

Обернувшись, Клодия увидела растянувшуюся вдоль горизонта багряно-пурпурную полосу, а потом перевела взгляд выше, на темное небо, где уже высыпали звезды, окружив почти полную луну.

– Невероятная красота, – произнесла она изменившимся, теплым и женственным голосом, исполненным сдержанного томления. – А я заболталась и ничего не увидела. Сколько прекрасного проходит мимо нас незамеченным!

– В самом деле, – поддержал маркиз, глядя на нее.

Оказалось, есть что-то неудержимо притягательное в женщине, которая идет по жизни с гордо поднятой головой и страстно верит в то, что только от нее зависит, будет ли преодолено каждое выпавшее ей испытание. Пожалуй, это не физическая притягательность, хотя Клодия и ее не лишена, но…

Словом, Джозеф ничуть не жалел, что пригласил ее на эту прогулку. Если не считать упреков, все услышанное ему пришлось по душе. И даже подарило слабую надежду…

Она вздохнула, запрокинув голову и глядя в небо.

– Я и не подозревала, что мне так нужна прогулка, – призналась она. – Ходьба восстанавливает силы лучше, чем ранний отход ко сну.

Но счастлива ли она на самом деле? Маркиз задумался: неужели ее не мучает ностальгия, тоска по девичьим мечтам? Жизнь – череда мечтаний, из которых немногие сбываются, большинство забывается, и лишь одна-две остаются мечтами на всю жизнь. Вероятно, умение вовремя отказываться от несбыточных мечтаний и отличает тех, кто преуспевает в жизни, от несчастных и ожесточившихся людей, которым таки не удается оправиться от первых серьезных разочарований. Или от тех, кто витает в облаках, грезит наяву и, в сущности, только мечтает, а не живет.