Нгуен Тхи - В огне

• Название: В огне
• Автор: Нгуен Тхи
• Издательство: Издательство "Художественная литература"
• Жанр: О войне
• Год: 1968

По традиции этот номер «Роман-газеты» открывается портретом автора. Всмотритесь в лицо Нгуен Динь Тхи: как оно хорошо. В нем и душевная сила, и мужество, и великое благородство. Когда я впервые увидел Тхи, меня поразило именно его лицо: что-то было в этих чертах от героев вьетнамского эпоса, какими их воссоздали умельцы по лаку и дереву. Помню, в ту первую встречу Тхи говорил, что своеобразными символами сегодняшнего Вьетнама стали винтовка и велосипед. У всех за спиной винтовка: у крестьян, стоящих по колено в воде на рисовом поле, у рыбаков, осторожно ведущих свои джонки вдоль лесистых берегов, у рабочих… А велосипед? Он способен пройти там, куда не проникнет ни автомашина, ни двухколесная вьетнамская фура, а при дополнительной бамбуковой раме может взять треть тонны. «Шутка ли, треть тонны! — воскликнул Тхи. — Что хочешь, то и думай: где он, предел прочности!» — «Разумеется, не только вещи, но и человека?» — спросил кто-то из нас. «Именно человека! — ответил Тхи. — Он явил такое, во что не просто поверить…»

Я невольно повторил: «Он явил такое…» Повторил и подумал: наверно, эти слова и о Нгуен Динь Тхи.

Жизнь писателя воедино слилась с жизнью борющегося Вьетнама. Он родился в 1924 году. Его патриотическое сознание мужало в Ассоциации спасения родины, в которую он вступил юношей. Сын Вьетнама, Тхи все эти годы шел дорогами джунглей… Первое время — как боец-партизан, сражающийся с колонизацией французской, позже американской. Своеобразным военным дневником писателя в это время стали романы и повести, его рассказы, стихи, поэмы. Дневником, который возникал в окопах стрелкового взвода, в блиндажах ракетчиков, в подземных ангарах летчиков.

Часто бывает так: поэт, начавший писать прозу, навсегда оставляет стихи. В творчестве Тхи поэт не противостоит романисту, а помогает ему. Прозаик учится у стихотворца точности и емкости языка, поэт у прозаика масштабности видения и мышления. Прозаик Тхи — автор книги рассказов «На берегу реки Ло», романов «Прорванные берега», «Вперёд, в атаку!», повестей «В огне» и «Линия фронта прочерчивает небо». Поэт Тхи — творец стихов, любимых народом, глубоко гражданских, философских, лирических, восславляющих подвиг Вьетнама. Человек деятельной мысли, Нгуен Динь Тхи всегда занимал высокое общественное положение в стране. Ныне он один из руководителей Ассоциации литературы и искусства, генеральный секретарь Союза писателей.

Что характерно для творческого почерка прозаика Тхи? Он верит в ценность непосредственно виденного, в эмоциональную силу факта. Тхи как бы протоколирует войну, при этом нередко языком спокойно-будничным. Его увлекает хроника с ее достоверностью события, доподлинностью самого духа войны. Может показаться, что, творя таким образом, писатель самоограничивает себя, не использует всех прав, принадлежащих художнику издревле. Если подобное мнение возникает, оно неверно. Чем подлиннее выглядит произведение, тем большего умения требует от писателя. Особенно в такой трудной и своеобычной сфере художественного мастерства, как характеры. Тхи не просто рассказывает о событиях войны, он изображает людей, повествует о них психологически достоверно и глубоко.

Батальная проза писателя, которую так убедительно характеризуют повести «В огне» и «Линия фронта прочерчивает небо», переносит нас на землю Вьетнама, дает возможность увидеть сражающийся народ, почувствовать глубину его трагедии. Сегодня во Вьетнаме нет человека, которого война не задела бы железным своим крылом. Поистине горе страны переплелось с личным горем ее сыновей и дочерей. Враг применил здесь знаменитую формулу угнетателей: разделяй и властвуй. Вьетнам был разделен, но враг не обрел над ним власти. Едва ли не впервые древний метод колонизаторов не сработал. Произошло это по воле соотечественников писателя, а точнее — благодаря таким, как Нгуен Динь Тхи. Первое, что говорит автор своими повестями: люди, заклеймите агрессора и помогите делу вьетнамского друга — война еще жжет живое тело его родины.

Как ни коротка эта заметка, справедливо отметить труд переводчика. Наверное, надо быть верным своему призванию так, как верен ему Мариан Ткачев. Не раз и не два в год летит он в дальний конец планеты, пересекает страну отнюдь не по самым спокойным ее тропам с единственной целью добыть произведения, способные поведать советским людям о подвиге Вьетнама, — добыть из огня войны. Книга, которую предстоит прочесть читателю, такая книга.

Савва Дангулов

---

Часов до десяти вечера подходил народ из дальних деревень.

Как и на любой стройке, здесь больше всего было молодых женщин и девчат. Коромысла поскрипывали у них на плечах, платья на спинах взмокли от пота. Они поднимались цепочкой друг за дружкой на вершину холма, высыпали рыхлую землю около будущих орудийных гнезд и, не останавливаясь, спускались обратно с пустыми корзинами. Так они шли и шли, перебрасываясь шутками и звонко смеясь. Испокон века земледельцы и пахари Вьетнама перетаскивали на своих плечах землю, возводя огромные плотины, прокладывая каналы, по которым текла в долины живительная влага. И теперь дочери их несут на коромыслах землю и камни, укладывая фундаменты фабрик, насыпая дороги и дамбы, а сегодня — и брустверы окопов, чтобы помочь солдатам, защищающим от врага родное небо…

Улыбаясь, Дык глядел вслед девушкам, заторопившимся вниз по склону холма. Он вспомнил работниц из авторемонтного цеха. Они были вот такие же веселые и смешливые.

Когда он впервые пришел на работу к Нга, она пригласила его в общежитие. Их бригада — сплошь молодые девчата — занимала отдельную комнату. Пожалуй, «комната» в этом случае звучит слишком громко: ведь вместо стен там были просто плетеные перегородки. Кровати с тумбочками у изголовья похожи были одна на другую, как близнецы. Зато кусок стены над кроватью каждая украсила на свой вкус: одна — фотографиями певцов и киноактеров, другая — зеркалом с голубками, третья — полочкой с с книгами или веткой бумажных цветов. Все вещи, казалось бы, самые обычные, но почему-то при виде их становилось ясно, что работницы, живущие здесь, — не замужем… Дык, войдя в «комнату» следом за Нга, ужасно смутился. А подружки ее знай поглядывали на него да улыбались. Но, в общем, они были девчонки что надо! В обед принесли Дыку и Нга поесть, потом испарились куда-то, оставив их наедине. Вернулись перед самым началом смены и еще притащили для Дыка целую миску сладкого горохового супа. Угощая его, они умудрились в мгновение ока натянуть синие робы, потом нахлобучили кепи и убежали…

Может, сейчас и подруги Нга вот так же роют землю, таскают корзины и насыпают брустверы где-нибудь на зенитных позициях близ Хайфона…

Неожиданно вспыхнувший в вышине свет выхватил из темноты вокруг Дыка груды земли, кустарники и человеческие лица. Самолеты, поставив гроздь осветительных ракет, кружили над рекой. Люди на несколько минут замерли, вглядываясь в небо.

— Здорово! Они решили посветить, чтоб нам веселее было работать.

— Сами янки нам помогают!

— А что, горит неплохо! Хорошо бы, везде устроили такое освещение!..

Самолеты, сделав несколько кругов, ушли. Ракеты медленно опускались на парашютах куда-то в поле.

«Пора возвращаться, — подумал Дык. — Вдруг объявят тревогу, отсюда не добежишь до позиции».

Он подозвал офицеров из своей роты. Они спустились с холма и быстро зашагали через поле.

IX

В три часа утра пришла автоколонна из полковых тылов. Суан, ездивший проверять, как идут работы на высоте «сто двадцать» и артпозициях на другой стороне реки, задремал. Хоа разбудил его, и Суан сразу услышал доносившийся с большака гул автомобильных моторов.

Зиак с несколькими офицерами штаба дожидался у обочины, чтобы вместе встретить колонну. По кочковатой, неровной дороге они проехали до перекрестка. Там, у реки, прижавшись к стволам фыонгов, кроны которых чернели в мутном свете луны, стояли грузовики автоколонны. На дороге возле головной машины несколько солдат и офицеров раскуривали сигареты.

Зиак, не дожидаясь, пока «газик» остановится, спрыгнул на землю и крикнул:

— Где товарищ Дон?!

— Я здесь!

Откуда-то из середины колонны, громко топая ботинками по дороге, подбежал офицер.

— Товарищ начальник штаба, разрешите доложить: автоколонна прибыла в полном составе.

— Пулеметный взвод с вами?

— Так точно. Вон их машины.

Послышался приближающийся гул самолета. Дон обернулся и закричал:

— Эй вы, курильщики! Кончайте иллюминацию!.. Вызовите кто-нибудь командира пулеметного взвода!

— Пускай весь взвод подъезжает! — крикнул Зиак вдогонку отделившемуся от группы человеку.

Дон узнал комиссара, стоявшего позади Зиака.

— О-о, здравствуйте, товарищ Суан! Разрешите доложить: Май, дочка ваша, в хвосте колонны.

— Она вас не обременила?

— Да нет, что вы! Очень веселая и компанейская девушка.

— Много по пути осветительных ракет?

— Верите, товарищ комиссар, как стемнело, все время самолеты прямо висели над головой. Мы бы добрались гораздо раньше, если б не приходилось то и дело останавливаться и и маскировать грузовики.

Из хвоста колонны донесся шум моторов, потом показались автомобили, прикрытые ветками, в кузовах виднелись силуэты солдат в касках.

Офицеры посторонились. Машины, проскочив по большаку, резко затормозили одна за другой. Двигатели продолжали работать, водители ждали приказа трогаться дальше. Из первой машины спрыгнул на дорогу командир взвода и побежал к Зиаку с докладом.

— Так, значит, пулеметы прибыли, — сказал начштаба. — Прекрасно! Вот лейтенант проводит ваш взвод на ту сторону реки, прямо на позицию. Прибыв на место, разыщите немедленно товарища Фаунга, он поставит вам боевую задачу. Поезжайте сейчас же, времени в обрез. Все ясно?

— Так точно.

Командир взвода козырнул и вместе с одним из штабных офицеров побежал обратно.

— Теперь, — сказал Зиак, — прошу вас, товарищ Дон, помочь мне принять груз. Давайте разберемся, что вы нам привезли.

Они уселись на обочине. Машины пулеметного взвода, включив газ, стремительно рванулись с места.

* * *

Суан шел вдоль колонны, разыскивая дочь. В ночном небе гудели самолеты. Шоферы кучками сидели и лежали в стороне, под деревьями: некоторые уже похрапывали.

«Кажется, она!..» Позади одного из грузовиков Суан увидел маленькую фигурку в пробковом шлеме, с рюкзаком за спиной; обеими руками она принимала от человека, стоявшего в кузове, велосипед. Суан ускорил шаг.

— Май, это ты?

— Папа!

От звука ее голоса сердце у него радостно забилось.

— Давай я помогу тебе!

Он подхватил велосипед и поставил на землю. Май, задрав голову, сказала солдату:

— Большое вам спасибо.

— Ну что, дочка, багаж весь?

— Да, все! У меня ничего и не было, кроме рюкзака.

— Вы когда собираетесь обратно? — спросил солдат. — А то можем вас завтра вечером прихватить.

— Да нет, я сегодня же утром назад. Всего доброго!.. Я сама, отец… — Она взяла за руль велосипед и повела его по дороге.

— Это чудесно, что ты меня отыскала! Наверно, нелегко было, а?

Май засмеялась.

Далеко, в голове колонны, слышался голос Дона:

— Машина номер три, отъезжайте!.. Машина номер три…

Над противоположным берегом реки вспыхнула ракета.

— Сойдем-ка лучше с шоссе; пускай пройдут машины. Ты не устала?

— Вот еще! Я всю дорогу проспала. Когда надо было бежать в укрытие, солдаты еле меня добудились.

Они зашагали по обочине. Мимо проносились грузовики, обвешанные ветками. Поднятая колесами пыль медленно оседала в неровном свете ракет.

* * *

Хоа высадил комиссара с дочерью около КП группы и, развернувшись, уехал за Зиаком.

Суан зажег фонарь в пустовавшей сегодня землянке Фаунга и сказал:

— Там, в саду, под бананами — бочка с водой. Сходи умойся!

Хорошо еще, осталось немного хлеба и конфет, что Виен дал ему сегодня на пристани. Суан отыскал плоскую металлическую тарелку и разложил на ней угощение. Потом достал термос и пачку чая — собственность Фаунга — и заварил в кружке чай. Он сел вместе с дочкой около фонаря и, помолчав, сказал:

— Ешь. Наверно, проголодалась?

За то время, что они не виделись, Май коротко остригла волосы, и загоревшее лицо ее казалось незнакомым и как-то сразу повзрослевшим.

Ела она с аппетитом, неторопливо и без умолку болтала.

— Пришлось выдержать настоящий бой, пока меня согласились отпустить к тебе. Твой командир Хынг и еще Чи хотели, чтобы я осталась у них. Но у меня времени нет! Я им так и объяснила. Я б и сама погостила у вас, очень уж хочется поглядеть, как работают зенитки, только вот некогда. Вообще-то я сегодня уже повоевала! Да ты не смотри на меня так: я подносила снаряды очень осторожно. И еще я гуляла на свадьбе — в деревне, рядом с вашими пушками. Тут самолеты летают, а они идут себе встречать невесту — целых восемнадцать велосипедов! Честное слово, восемнадцать!..

Суан улыбался, глядя на дочь. Он не видел ее после Тета[27], с тех пор прошло почти полгода. Ему даже не верилось, что у него уже такая большая и красивая дочь! Он рассматривал ее прическу, платье цвета осенних листьев и удивлялся, как она выросла. Брови у нее длинные, выгнутые и глаза большие — точь-в-точь, как у матери; но рот красивее, да и выражение лица совсем другое — лукавое и веселое.