Эмиль Ажар - Страхи царя Соломона

• Название: Страхи царя Соломона
• Автор: Эмиль Ажар
• Жанр: Современная проза

Ромен Гари (1914–1980) — известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат.

Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии.

«Оглянись, оглянись, Суламифь! Оглянись!» — говорил царь Соломон своей возлюбленной. Но царь французского прет-а-порте — Соломон — никак не мог заговорить с возлюбленной, и не заговорил бы, не столкни его случай с молодым человеком…

---

Мы встретились на берегу. У месье Соломона в руках был первый букет роз, который он тут же преподнес мадемуазель Коре, и она его поблагодарила. Потом мы оттолкнули их лодку, и они поплыли. Греб месье Соломон, потому что сердце у него работало еще исправно. Но тут я вспомнил, что месье Жофруа де Сент-Арда-лузье умер через несколько дней после того, как он торжественно подписывал свою книгу на ее презентации в книжной лавке. Мы оповестили по этому случаю всех наших по телефону SOS, и он сумел продать и подписать сто три экземпляра, если не больше, — ведь бывает, что все и получается. Но я это говорю скороговоркой, мимоходом, потому что, когда все складывается как будто благоприятно, меня начинают одолевать страхи, и я всегда себя спрашиваю, что у будущего в голове. Они разговаривали, катаясь больше получаса, и месье Соломон, видимо, вел себя исключительно тактично, потому что она согласилась переехать к месье Соломону в ожидании их отъезда. Согласилась она и на то, что месье Соломон сохранит свою коллекцию почтовых марок, настолько она почувствовала себя уверенно. Но о том, чтобы сохранить ассоциацию «SOS альтруисты-любители» в квартире, она и слышать не хотела, она сказала, что из-за этого в доме всегда будет слишком много народу. Месье Соломону пришлось поставить у себя автоответчик, который отсылал всех звонящих к другому Телефону доверия.

Я продолжал приходить на помощь тем, у кого что-то ломалось, но лишь в области бытовой техники, водопровода, отопления, электричества. Что касается всего остального, то я живу у Алины. Чак вернулся в Америку, где собирается организовать новую политическую партию. Йоко получил свой диплом массажиста и легко снимает мышечную боль. Тонг выкупил такси, оно теперь принадлежит ему целиком, а Жинетт так и не смогла похудеть. Она подала заявление с просьбой предоставить ей работу в ассоциации «Католическая помощь». Я немного забегаю вперед, потому что надо успеть все рассказать до того, как кончится эта история. Я каждый день навещал месье Соломона и мадемуазель Кору, пока они еще были в Париже, и однажды, когда я постучал в дверь, я услышал звуки пианино и голос мадемуазель Коры, она пела. Я постучал еще раз, но они были так увлечены своим праздником, что не отозвались, и тогда я открыл дверь. Месье Соломон сидел за пианино, одетый, как всегда, с изысканной элегантностью, а мадемуазель Кора стояла посреди комнаты.

Ай да персики в корзинке
У красотки аргентинки!
Подходите, не зевайте,
Что хотите выбирайте.

Слова месье Люсьена Буайе, музыка месье Рено Силвиано, я называю имена, чтобы их хоть немного удержать в людской памяти.

Я был доволен. Со своей поделкой я справился неплохо. Мадемуазель Кора сильно помолодела, а месье Соломон казался немного менее старым.

Шальная подружка
Шепнет вам на ушко:
«Попробуй, как сладко,
Как кожица гладка.
И кончик тугой
Под нежной рукой».

Тут мадемуазель Кора озорно улыбнулась и слегка коснулась своих сисек, словно желая их приподнять.

Ай да персики в корзинке
У красотки аргентинки!
Подходите, не зевайте…

И она сильно повысила голос, а месье Соломон с сияющим лицом стучал по клавишам, словно глухой:

Блеснут ее глазки:
«Не персики — сказка!
Могу, если надо,
Доставить их на дом!»

Месье Соломон выдал такой финальный аккорд, что уронил пепел своей сигары на пол. Они были настолько заняты друг другом, что мне не захотелось оказаться лишним, и я ушел. Я сел на ступеньки лестницы и издалека дослушал оставшуюся часть песни, а когда она кончилась, я слушал тишину, она ведь всегда поет последней.

Когда я спустился вниз, я, как обычно, натолкнулся на месье Тапю — он был тут как тут, в берете, с окурком, зажатым в губах, и с видом полнейшей осведомленности по всем вопросам.

— Вы видели? Он наконец нашел подругу! Он так давно искал по объявлениям!

— Да, он только об этом и думал.

— Я ее знаю. Ее когда-то звали Кора Ламенэр. Она пела по радио. А потом у нее были неприятности.

— Да, она прятала месье Соломона во время войны. В подвале.

— О, эта история с подвалом, я ее много раз слышал, он только об этом и говорит.

— Она навещала его каждый день и готовила ему его любимые блюда. Каждый день в течение четырех лет, это красивая история, месье Тапю. Месье Соломон много страдал во время оккупации, но сейчас он счастливый человек.

— Много страдал, много страдал…

Он явно был недоволен. Он искал, к чему бы придраться, но не находил. И вдруг нашел.

— Страдал, да вы смеетесь! Интересно, где же он нашел свой подвал, чтобы спрятаться? На Елисейских полях, черт возьми! Самый красивый район Парижа! Он обеспечил себе лучшее место, самое дорогое, оно и понятно, с такими-то деньгами.

И я снова пережил минуту восхищения, как всякий раз, когда прихожу в этот храм пред Вечностью склониться.

43

Они уезжали через день, и мы все пошли на вокзал. Чак, который был тогда еще в Париже, толстая Жинетт, Тонг, Йоко, оба брата Массела, кроме старшего, который сдавал экзамен, весь старый состав нашего SOS. Алина тоже пришла. Она была на третьем месяце беременности. Они уезжали поездом. Мадемуазель Кора путешествовала, как в старое время. Ее одежда была выдержана в мягких тонах, и косметика тоже. У них было двенадцать чемоданов, месье Соломон обзавелся новым гардеробом. Он купил все, что надо иметь на море и в горах, а еще одежду для яхтсмена на случай, если они надумают совершить морское путешествие. Они высунулись к нам из окна, и смотреть на них было одно удовольствие. Мадемуазель Кора была в темных очках новейшей модели, которые закрывали наполовину ее лицо. Я никогда еще не видел ее такой молодой, и никто бы не дал месье Соломону восемьдесят пять лет, даже зная, что он уезжает жить в Ниццу.

Жинетт немного поплакала.

— Все равно они не должны были переезжать в Ниццу. Бедный месье Соломон, получается, будто он больше не хочет бороться.

— Почему? В Ницце средний возраст куда больше, чем где бы то ни было.

— Там даже есть университет для третьего возраста, чтобы старики могли пройти переподготовку.

— Все равно, он не должен был туда переезжать!

— Ты ничего не понимаешь! Ты не знаешь царя Соломона. Он бросает вызов. Он едет в Ниццу, чтобы доказать, что он ничего не боится. Такого вырвешь только с корнем!

Месье Соломон был в своем знаменитом костюме долгой носки в мелкую черно-белую клеточку, украшенном лазурной бабочкой в желтый горошек. Шляпа была слегка сдвинута набок с большим шиком. Лицо выражало безмятежность лучших дней. Мадемуазель Кора держала его нежно под руку, и они глядели на нас из окна спального вагона первого класса, который доставит их в Ниццу. Мадемуазель Кора получила от нас пестрый букет цветов, который она держала в свободной руке. Месье Соломон наклонился ко мне, и мы пожали друг другу руки.

— Что ж, друг Жан, мы сейчас расстанемся, такие вещи случаются, — сказал он мне, и я почувствовал, что он в прекрасном настроении. — Когда ты увидишь, что и для тебя уже занимается рассвет старости, то приезжай ко мне в Ниццу, и я помогу тебе занять активную позицию, благодаря которой ты в хороших условиях перейдешь в следующий этап жизни.

Мы оба всласть посмеялись.

— Мужества вам, месье Соломон! Живите, послушайтесь моего совета, не ждите завтрашнего дня, срывайте сегодня розы жизни!

И тут мы стали еще больше смеяться, совсем как те киты, которых истребляют.

— Хорошо, Жанно! Продолжай в том же духе защищать себя в жизни и самообразовываться всеми средствами, какие только существуют, и ты станешь ходячей энциклопедией!

Он еще сжимал мою руку своей, но уже раздался свисток, и поезд должен был с минуты на минуту отправиться. И вот он в самом деле тронулся, я зашагал рядом, месье Соломону волей-неволей пришлось выпустить мою руку, он приподнял свою шляпу, словно приветствуя Вечность. Толстая Жинетт рыдала, Чак, Тонг, Йоко и все, кто отвечал по SOS, кроме брата Массела, которого не было на вокзале, молчали, как будто все уже кончилось и сделать уже ничего нельзя, месье Соломон продолжал приветствовать приподнятой шляпой, а мадемуазель Кора делала изящные жесты рукой, совсем как английская королева.

Поезд ускорял ход, мне пришлось бежать.

— Держитесь, месье Соломон!

Я увидел, что в его темных глазах запрыгали его легендарные всполохи.

— А как же иначе, ну конечно! Ведь уже многочисленные растения и некоторые породы рыб имеют неограниченную продолжительность жизни. И мы вдвоем еще раз как следует расхохотались.

— Прощай, Жанно!

Тот возвращается к первичному истоку,
Кто в вечность устремлен от преходящих дней.

— Вот именно, вот именно, месье Соломон! Напишите мне, когда вы там будете!