Nik Держ - Кулаком и добрым словом

• Название: Кулаком и добрым словом
• Автор: Nik Держ
• Жанр: Фэнтези

В заснеженных дулебских лесах старый волхв Силиверст случайно встречает богиню Марену. Злобная старуха навязывает ему своего внука Морозко — сына бога Хлада и простой смертной женщины. Марене было видение: если её внук будет воспитан смертными, он избежит неминуемой участи древних богов — забвения. О своём происхождении Морозко не знает и считает себя простым человеком… В общем, псевдоисторическая фэнтезюшка времен князя Красно Солнышко.

---

Вот тут-то водяник и познакомился с лешим, ставшим на долгое время его единственным собеседником и партнёром для игры в кости. Проиграв, леший приводил к озеру то лося, то косулю, то еще какую-нибудь живность. Лось — это, конечно, не раб, но с каждой утопленной живой тварью, чувствовал водяной тоненькую струйку былой силы.

— Человеческую бы жертву, — мечтал водяник, и ему повезло.

Сначала заблудившаяся в лесу в поисках потерявшегося ребенка баба, вышедшая к озеру и утопленная водяным — она стала первой за долгие годы одиночества женой водяника. Затем Лешак проиграл. Водяной обязал принести ему человеческого младенца, который должен был стать жертвой. Лешак не надул. Через пару дней он принёс обещанное дитя. И тут вышла осечка: баба, которой водяной оказал честь стать его супругой, едва увидев младенца, схватила его на руки, наотрез отказалась отдать дитя своему господину. Решивший наказать свою единственную русалку старый толстый водяник понял, что теперь его и головастик забодает. Потому как его любящая молодая жена, едва только он собрался отнять младенца силой, впилась острыми ногтями в лягушачью рожу любимого супруга. Так и не сумев дать достойный отпор взбесившейся русалке, владетель озера поспешно удалился, а точнее — позорно бежал. Теперь, сидя на мокром холодном песке, он размышлял о своей дальнейшей судьбе.

* * *

Тропинка, бежавшая сквозь чашу леса, была ровной и удобной. Шагать по такой — одно удовольствие! Она чудесным образом появлялась в десяти шагах перед идущим во главе маленькой колонны, лешим, и таким же образом чудесно исчезала за спиной идущего последним Силиверста. Наконец, показался просвет — лес резко закончился. Путники очутились на обрывистом берегу большого озера.

— Как обещал! — сказал леший, разводя руками. — Вот тута и обитает толстогубый Водяник. Щас я его покличу!

Леший приложил руки ко рту и громко завыл. Вода под обрывом забурлила и пошла пузырями. Блеснули в лунном свете большие лупоглазые зенки — озёрный владыка явился на зов старого знакомца. Лешак, махнув ему рукой, спрыгнул с обрыва и подбежал к самой воде. Водяник, недовольно пуская пузыри, проквакал:

— Чего тебя, бревно неотесанное, сегодня принесло? Или еще поиграть надумал?

Леший поманил водяника пальцем. Тот подплыл. Лешак что-то с жаром стал нашептывать ему на ухо, отчаянно тыча своими узловатыми пальцами в сторону путников.

— Тожа мне, невидаль! — громко булькнул водяной, уходя с головой под воду. Вынырнув, он нарочито громко сказал, обращаясь якобы к лешему:

— Ну и чо он своим огнём под водой сделать сможет? Ничего! А осушить мой водоем у него силов маловато! Сам Ярило его на моей памяти ни разу не высушил, куда уж этому старичку! Это ты, пенёк, огня боишься, как… — водяной задумался и, рассмеявшись над собственным остроумием, продолжил, — как огня! Так что, пусть топают мимо — ничего они от меня не получат!

Водяной собрался нырнуть, но леший стремительным движением ухватил его за зелёные водоросли волос.

— Ты что, бородавчатый, совсем ослеп что ли? Гляделки, небось, тиной заросли? Даром, что навыкате! Ты на второго посмотри! Ничего не видишь?

— Отцепись ты от меня, репейник!

Водяной мотнул головой, освобождаясь от цепкой хватки лешего.

— Гляжу, гляжу — чего увидеть-то должон? О, а я всё думаю, откуда холодом тянет? А тут оказывается сродсвенничек Марены-Зимы!

Морозко повернулся к Силивёрсту, но волхв опередил:

— Потом внучек, потом. Сейчас лучше сосредоточься, как будто перед битвой, и слушай, чего я тебе говорить буду…

— А сил-то у него нет совсем! — радостно квакнул водяной, ничуть не испугавшись. — Когда Марена в наши края идет — всяк её силу чует! Её нет еще, а с деревьев уже листья облетают, звери кто где хоронятся, птицы на юг улетают, да и мы с тобой лешак в спячку впадаем. Ибо не зря Зиму называют лютой! А этого я с дюжины шагов признать не сумел!

— Закрой глаза! — приказал старик Морозке. — Представь, что зима возвращается! Воздух резко холодает, озеро начинает покрываться тонким ледком.

Морозко, зачарованный монотонным голосом старого волхва, словно воочию увидел эту картину. И вслед за этим его накрыла волна сокрушающей, пьянящей силы. Воздух стремительно холодал. Паренек открыл глаза — увиденное поразило его. Трава и листья на глазах покрывались инеем, скручивались и чернели.

— Получилось! — шумно выдохнул старик.

Его теплое дыхание тут же обратилось в пар, а через мгновение осыпалось на землю ледяными искрами. Озеро на глазах покрывалось толстой коркой льда. Водяной, не успев скрыться под водой, намертво вмерз в лёд. Его торчащая голова задубела, только глаза едва заметно вращались. Водяник с трудом разлепил одеревеневшие губы:

— Живота…

Пареньку показалось этого достаточно: он остановил исходящий от него поток холода. Но сила, переполнявшая его, не исчезла. Она стала его неотъемлемой частью, умением, потребностью, такой же, как потребность дышать, видеть и слышать. Вокруг заметно потеплело. Корка льда мгновенно пошла трещинами. Звонко лопнув, она раскололась. Освобождённый из ледяного капкана водяной, камнем ушел на дно.

— Дед, я хочу знать, в чём дело? — твердо сказал Силивёрсту Морозко.

— Да, теперь уж можно и рассказать, — ответил Силивёрст, опираясь на посох. — Ты никогда не замечал за собой ничего странного? Никогда не думал, что ты не такой как все?

— Попробуй тут не заметить, когда каждую весну тебя корёжит так, что мочи нет! Значит всё, что о моём рождении в селе болтали — правда?

— Правда! — подтвердил старик.

— Почему же ты мне ничего не рассказывал? Сколько раз я тебя об этом просил! — с упрекнул старика Морозко.

— Это, часть договора, заключенного мной с твоей бабкой!

— Неужели водяник правду сказал: бабка моя сама Мара-Зима? И это её помощь я сейчас получил?

Паренёк никак не мог поверить в это. Он не знал, радоваться ему или нет.

— Да. Ты вырос, и наступила пора познать самого себя. Я научил тебя всему, что знал и умел. За эти годы, Морозко, ты стал для меня родным, — из глаза старика выбежала одинокая слезинка и, постыдно бежав, спряталась в густой седой бороде.

— Но почему ты…

Старик не дал Морозке закончить, поняв суть вопроса с полуслова.

— Почему я? Это долгая история, — дед воткнул посох в землю и присел на поваленное ветром дерево. — Слушай, внучек: в морозный зимний день, шестнадцать весен назад три замерзающих путника с трудом пробирались через заснеженный лес…

Закончив, старик отвернулся, скрывая влажные от слез глаза и дрожащие губы. Он словно заново пережил эти годы, вновь с особой остротой почувствовав, как дорог ему этот паренёк. Вдруг Морозко крепко обнял старика.

— Дед, — проговорил он, шмыгая носом, — неважно, кто моя родня! Ты был, есть и навсегда останешься самым родным для меня человеком! Спасибо за всё, что ты для меня сделал!

Неожиданно куча лесного мусора, лежащая рядом с деревом, где сидели дед с внуком, зашевелилась. Из нее выбрался леший. В его зеленой бороденке застряли мелкие веточки, прелые листья и комья сухой земли.

— Что, уже всё кончилось? — как ни в чём не бывало, спросил леший. — Я тут соснул маненько, что бы не мешаться под ногами.

Он спрыгнул с обрыва на прибрежный песок. По всему озеру то тут, то там, плавали тающие льдинки.

— Эй, повелитель лягушек, ты где? — крикнул леший, похлопав рукой по поверхности воды.

Водяной уже успел отогреться в нижнем теплом слое воды. Вынырнув на поверхность достаточно далеко от берега, он вопрошающе смотрел на двух могучих чародеев, способных в мгновение ока заморозить его далеко не маленькое озеро. Леший довольно подпрыгивал на песочке.

— Напросился, пучеглазый, а ведь говорил я тебе!

— Ну, внучёк, закончим начатое?

Силивёрст подошёл к краю обрыва и крикнул водяному:

— Ну, змий, говори, куды ребёнка девал?

— Ничего с вашим дитём не сделалось! — сварливо, но с опаской ответил водяной. — У моей русалки он, на той стороне озера! Идите и возьмите!

Затем он проквакал чуть слышно:

— Так она вам его и отдаст.

Однако новоиспечённая супруга повелителя озера, увидев живых людей, без раздумий передала ребенка в руки старика. Вытирая льющиеся по щекам слёзы, она прошептала:

— Матери отнесите — пусть бережёт! Я своего не уберегла!

С этими словами она скрылась в зеленоватой озёрной глубине.

Крепко прижимая младенца к груди, Силивёрст огляделся в поисках лешего. Тот стоял неподалеку. Увидев, что старик повернулся к нему, он затараторил скороговоркой:

— От радость-то какая! Я знал, что всё хорошо закончиться!

— Хватит язык чесать, — оборвал его старик, — давай из леса выводи!

— Это мы быстренько!

Он вновь открыл чудесную тропинку.