Джоанна Кингсли - Любовные прикосновения

• Название: Любовные прикосновения
• Автор: Джоанна Кингсли
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00304-6

Ларейна Данн – дитя войны, ничего не знает о своей матери, чешской актрисе Катарине Де Вари, которая рискуя жизнью отправляет дочь в Америку. Оказавшись в незнакомой стране, среди чужих людей, Лари пытается найти свое место в новом мире и не прекращает поиски матери.

Любовные прикосновения – это волнующий рассказ о надежде, свободе, страсти и невостребованной любви.

---

– Катарина Де Вари Кирмен, – произнес охранник с ключами, – вы арестованы!

ГЛАВА 12

Карловы-Вары, лето 1962 года

Деревья выросли снова, правда не такие величественные, как вязы, срубленные двадцать лет назад. Но все же они были высоки, покрыты листвой и скрывали Кат от жарких лучей солнца, когда она шла по подъездной аллее. Кроме того, они представляли собой наглядные свидетельства одного положительного аспекта времени – способности к заживлению и восстановлению.

Кат стала плохо ориентироваться во времени. В тюрьме каждый день был в точности таким же, как предыдущий. Недели, месяцы и годы складывались из неразрывной череды часов, которые невозможно было определить, за исключением того, что они делились на светлые и темные. Некоторые заключенные наносили на стены своих камер отметки в виде царапин, чтобы они напоминали им о прожитых днях, но Кат чувствовала себя более счастливой, потеряв счет времени. Она пыталась существовать без будущего, как выразился Милош, с воспоминаниями вместо молитв. Ей было особенно больно, когда она позволяла себе думать о настоящем – о своей дочери, которая росла где-то и которую она не знала, и о Милоше. Ей отказывали сообщать сведения о ком-либо из них, однако по слухам, передававшимся по системе тайного сообщения между заключенными, Милош умер в тюрьме на восточной границе. Избили ли его до смерти охранники или это было самоубийство? Больше Кат ничего не знала о нем. В Чехословакии того времени, которой железной рукой правили коммунисты, сами факты казались чем-то мистическим. Что бы вам ни сказали, это могло оказаться ложью. Несмотря на слухи, Кат считала, что Милош, возможно, жив. Ведь он и прежде удивлял ее.

Что же касается дочери, то о ней не было даже слухов. Но с момента своего освобождения Кат занималась только тем, что пыталась напасть на ее след. Конечно, прошло уже так много времени, и след этот совсем потерялся.

Восемь лет… Как сказал прокурор, суд проявил «снисходительность» в приговоре, потому что ее преступление было не таким тяжким, как преступление ее мужа. Однако доказательства ее участия в заговоре против государства были существенными. Была фотография, изображавшая ее выходящей однажды вечером из ресторана вместе с агентом американской разведки, запись состоявшегося позже телефонного разговора, сообщения наблюдателей о ее поездках на встречи в доме, расположенном в квартале Йозефов. Оказалось, что этот «надежный» дом использовался агентами американских секретных служб. Доказательством ее виновности служил также обман, к которому она прибегла, заявив о своей верности партии, чтобы донести на мужа. Чешские органы госбезопасности выяснили, что истинная цель Катарины заключалась в том, чтобы защитить своего мужа и смягчить его приговор. Записи, сделанные во время ее визита к Милошу, который был устроен специально, чтобы понаблюдать за их общением, свидетельствовали о том, что супруги вовсе не были настолько чужими друг другу, как притворялись. К Тому же, ее показания дали материал для пропагандистской шумихи, развернутой западными средствами массовой информации. За границей были опубликованы сообщения о самой знаменитой актрисе Чехословакии, которая пошла против своего мужа. В этих заметках суд над Кирменом выглядел особенно отвратительно. Его изображали как судилище, попирающее принципы справедливости, проходившее под руководством безжалостного режима. Только после этих репортажей правительство осознало, какое отрицательное воздействие все это оказывает на общественное мнение. Аналитики коммунистических разведывательных служб решили, что американский агент, должно быть, проинструктировал Катарину Де Вари, как осуществить этот обман, таким образом создавая всевозможные затруднения, а также спасти ее как агента для использования в будущем.

Вот в чем состояли обвинения, которые выдвинули против нее власти. Кат так никогда и не смогла решить, чего хотел Джин: использовать ее или помочь ей. Ни он, ни кто-либо другой из их посольства не делал попыток встретиться с ней после ее ареста. Во время суда над Катариной, такого же поспешного и одностороннего, как суд над Милошем, прокурор сообщил судьям о том, что «американский агент» был вскоре задержан, но ни в чем не признался, после чего его выдворили из страны в обмен на агента из восточного блока, задержанного в Соединенных Штатах.

Кат отбыла всего лишь три недели из назначенного ей срока, когда начала подозревать, что беременна. Ей хотелось надеяться, что это ребенок Милоша, но у нее не было полной уверенности, потому что незадолго до посещения мужа она была близка с Джином. Однако когда девочка родилась, Кат разрешила в тюремных регистрационных книгах записать ее отцом Милоша.

Прошло уже восемь месяцев после ее освобождения из тюрьмы «Ружина». В тот же день она начала поиски дочери. В тюрьме не могли – или не хотели – сообщить Кат, что стало с ее ребенком. Ей сказали, что когда заключенные отдают своих детей на усыновление, все записи об этом уничтожаются, чтобы невинные существа могли начать новую жизнь без позорного пятна.

– Но ведь я не отдавала ее! Мою Ларейну отняли у меня! – кричала Кат.

Но на ее протесты не обращали внимания.

В первые месяцы свободы Кат исколесила всю страну, посещая один за другим государственные сиротские приюты и проверяя списки их питомцев. Поиски могли бы завершиться быстрее, но у нее почти не было денег. Фабрика Кирменов и поместье «Фонтаны» со всем его содержимым были конфискованы государством. На каждой остановке по пути к очередному приюту она находила какую-нибудь черную работу, а потом, как только ей удавалось скопить достаточно денег, продолжала поиски. Но тс документы, которые она просматривала, не приближали ее к цели.

Потом, лежа как-то ночью без сна и вновь в тысячный раз переживая единственный крошечный светлый миг своего существования, который она разделила с малюткой – момент ее рождения, – Кат обнаружила, что мысли все время вращаются вокруг партийного чиновника, который тогда присутствовал при родах. Павлецки… Она слышала эту фамилию не более двух-трех раз, когда приходила в сознание, но запомнила ее на всю жизнь.

Этот человек взял ее ребенка! Кат всегда думала, что Павлецки выполнял распоряжение правительства – разлучить ее с дочерью. Но снова и снова возвращаясь к той сцене, она вспомнила, что доктора и медсестру удивило присутствие чиновника при родах.

К ней начали возвращаться и другие воспоминания. Вот Павлецки взял новорожденную и осмотрел ее, в то время как она, Кат, лежала, страстно желая, чтобы девочку отдали ей в руки. Она почувствовала облегчение, увидев, что он, по крайней мере, обращается с младенцем с нежностью, что его суровое лицо смягчилось и на нем появилось выражение… обожания.

Неожиданно у Кат появилось совершенно новое направление поисков.

Она отправилась в Центральный Комитет партии в Праге, и ей удалось подольститься к главному чиновнику в отделе кадров. Он вспомнил, что Катарина Де Вари когда-то была известной актрисой, и что ее отправили в тюрьму. Она убедила его, что пытается разыскать партийного работника по фамилии Павлецки, потому что он обещал ей оказать помощь в реабилитации после освобождения.

Чиновник просмотрел толстую книгу и вскоре обнаружил в ней нужное имя и запись под ним.

– Вот человек, которого вы ищете, – объявил он, постучав по странице. – Карел Павлецки. Очень важная персона. Он определенно мог бы вам помочь. За прошедшие семь лет он сделал неплохую карьеру…

Чиновник повернул книгу к Кат, чтобы она могла записать адрес районного комитета партии, где можно было связаться с Павлецки. Когда взгляд Кат упал на то место, куда указывал чиновник, она была потрясена и в изумлении уставилась на запись в книге. Комитет, которым руководил Павлецки, находился в Карловых-Варах. Адрес был обозначен просто как «Фонтаны».

Теперь, направляясь к замку по подъездной аллее, Кат пыталась подготовить себя к следующему потрясению. Как вести себя, если окажется, что она была права и ее ребенка удочерил сам партийный функционер, человек, который добился еще большей власти за тс годы, что она провела за решеткой?

Какая ирония судьбы, что Ларейна жила именно в том самом месте, где девочку должны были бы растить ее настоящие родители! Хотя в том, что партия захватила «Фонтаны», не было ничего удивительного. В системе, которая проповедовала, что все зло в личном богатстве, не могли допустить, чтобы такое великолепие оставалось в частной собственности. Правительство присвоило самые лучшие дома для собственных нужд. Разумеется, те, кто был у власти, пользовались многими привилегиями королевских особ. В то время как многие комнаты в «Фонтанах» служили теперь в качестве кабинетов и залов для совещаний, Карел Павлецки сумел выделить для своей семьи роскошные апартаменты на третьем этаже.