Мэй Макголдрик - Кольцо с изумрудом

• Название: Кольцо с изумрудом
• Автор: Мэй Макголдрик
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004872-6

Не желая становиться любовницей короля, убежденного, что девственница излечит его от болезни, Элизабет Болейн сама приходит  в шатер к красивому шотландскому рыцарю, чтобы тот стал ее первым мужчиной. Эмрис Макферсон заинтригован и очарован своей ночной гостьей, но в последний момент красавица сбегает, напуганная его страстью. Шотландец понимает, что не успокоится, пока не найдет ее снова. И вот судьба дарит им новую встречу во Флоренции, где Элизабет скрывается под чужим именем...

---

– Да, ты прав, что я выжил благодаря своему уму. Вот и Микеланджело, великий Маэстро, сказал мне то же самое. Что он собирается в нашем фамильном склепе на моем надгробии поставить скульптурную композицию под названием «Торжество ума над грубой силой».

– Ну, не так уж и плохо, если только он не предполагает заняться этой работой в ближайшее время.

Джованни довольно рассмеялся и хлопнул друга по плечу.

– Точно! Именно так подумал и я! – Он еще раз усмехнулся. – Ну ладно! Надеюсь, что остаток этого прекрасного вечера мы проведем за значительно более приятными разговорами. Об искусстве, о прекрасном, о любви, о женщинах!

– О! Ты перечислил все темы, в которых разбираешься гораздо лучше, чем твой покорный слуга.

Джованни просиял.

– Ох, Эмрис! Какое удовольствие иметь дело не только с приятным гостем и искусным рассказчиком, но еще и с любезным придворным. Хотя, – он сделал паузу, – до меня дошел слушок…

Эмрис скорчил физиономию, изображая подобострастное внимание. Джованни расхохотался.

– Дошел слушок, что коллекция картин, которые ты собираешь в этом своем замке во Франции, постоянно пополняется и что картины там первоклассные.

– Это просто преувеличенные слухи, милорд! – возмущенно отверг предположение Эмрис. – Вы бы лучше выбрались как-нибудь и навестили мой скромный дом. Сами и убедились бы, чего стоят те картины. А то все доверяете длинным и болтливым языкам!

– Мне! Во Францию? – Герцог покачал головой. – Нет, мой друг! Если я ступлю на французскую землю, слишком велик риск, что моя голова познакомится с лезвием французского меча.

– В самом деле. И, подозреваю, не только твоя, – с серьезным видом заметил Эмрис. – Но тебе надо хорошенько взвесить, насколько ты дорожишь своей собственной.

– О! Исключительно дорожу. В конце концов она мне неплохо служит, а кроме того, очень неплохо смотрится на моих плечах. – Джованни рассмеялся. – Ладно, закончили с этим. Я ведь начал с того, что ты – самый любезный придворный, какого я встречал в своей жизни. За исключением меня самого, разумеется.

– Совершенно с этим согласен, – кивнул Эмрис. – Но раз уж мы затронули тему искусства, то должен тебе сказать, что позавчера ко мне прибыл нарочный с письмом от нашей королевы-матери. И речь в письме идет как раз об искусстве. И я хотел с тобой посоветоваться.

– Ты хочешь со мной посоветоваться по поводу произведений искусства? – Джованни с недоумением посмотрел на Эмриса. – И это после того, что мне стало известно о твоей коллекции картин?

– Никто не может дать лучшего совета по этим вопросам, чем ты. – Эмрис откашлялся. Он бы с удовольствием отрезал язык тому болтуну, что проговорился правителю Флоренции о его французском замке с действительно превосходной коллекцией картин. Даже их давняя дружба не может удержать Джованни от невероятного зуда соперничества, который он испытывает всегда, когда речь заходит о собраниях произведений искусства. – Как я тебе сказал, это послание от королевы Маргариты. Ты же понимаешь, что здесь требуется совет лучшего знатока. Ты слышишь? Лучшего!

– Ладно уж! Если ты трактуешь это таким образом… – герцог вдруг широко улыбнулся, – то это мне доставит истинное удовольствие. Обставить тебя…

– Кстати, насчет обставить! Мне, естественно, поручено королевой обставить тебя.

– О! Даже так?

– Ну, Джованни, ты же должен понимать, что хотя королева-мать провела уже двадцать лет в наших убогих и лишенных всяких удобств замках в Шотландии, она все же не потеряла еще надежды и считает себя обязанной нести свет культуры этим диким и необузданным шотландцам.

Джованни громко расхохотался.

– То есть ты выбрал меня, чтобы я объяснил ей, что она попусту теряет время.

Эмрис укоризненно проворчал:

– Я чувствую, что ирония до тебя не доходит. Дело в том, мой дражайший, любящий вино и удовольствия друг, что я позволил себе кое в чем не согласиться с нашей высокообразованной королевской особой. Она же, подобно тебе, любит окружать себя…

– Творениями, которые возвышают душу человека, которые демонстрируют цельную и артистическую натуру художника. Которые показывают человека как героя…

– Короче, ей нужны портреты. – Эмрис опорожнил свой кубок и со стуком решительно поставил его на стол.

– Но ведь это как раз то, что ты собираешь у себя в замке?

– Нет. Здесь есть существенное отличие. Я люблю живопись, и мне нравятся портреты, но я никогда не ставил своей целью увесить стены своего жилища собственными портретами. – Не успели эти слова слететь с его губ, как он заметил прямо перед собой на противоположной стене прекрасный портрет нынешнего правителя Флоренции. – Это что-то новое?

– Не правда ли, я на нем хорош?

Эмрис улыбнулся.

– Маргарита хочет, чтобы кто-то из итальянских художников нарисовал портрет королевской семьи.

Джованни помолчал, не торопясь разглядывая мощную фигуру шотландца, развалившегося на кресле.

– А я-то думал, что Франция, ваш любимый союзник, могла бы вас снабдить замечательными произведениями искусства. Ведь во Франции прекрасные ткани, отличные ювелиры, а какая у них парча! И золотая, и серебряная, и отличного качества. Они могли бы дать ей кого-нибудь из своих мастеров.

– Послушай, Джованни, речь идет о Маргарите Тюдор, и ты прекрасно знаешь, что она будет требовать всего самого лучшего.

– О! Я тебе сочувствую! – Герцогу было отлично известно, что Маргарита Тюдор славилась на всю Европу своим вздорным и упрямым характером. – Ты упомянул о письме. Она не говорит в нем, кого именно ей хотелось бы видеть в качестве придворного живописца?

– Естественно, она хочет Микеланджело!

Герцогу с трудом удалось сдержать смех. Но он смог кивнуть в ответ и с серьезным видом ответить:

– Мне очень жаль огорчать родительницу вашего короля, но…

– Я и без тебя знаю, что ты его ни за что не отпустишь, – шотландец состроил грозную мину, – но не забывай – она тебе этого никогда не простит. Ты только представь себе, что с ней будет, если я вернусь в Шотландию, не выполнив ее поручения!

– Но он ведь скульптор! И уже в преклонном возрасте. И ради его собственного блага, и ради блага Флоренции я никак не могу отпустить его в столь далекое и трудное путешествие.

– Да, ладно, это все понятно. Ты бы лучше подумал, что можно тут сделать. Если королева-мать не получит того, чего хочет, то ей может взбрести в голову что угодно, и тогда сам черт ей не брат!

– Так-так, понимаю, понимаю. И беспокоиться здесь надо не тебе. В конце концов, как мне известно, в тебе Маргарита нуждается даже больше, чем в воздухе, которым она дышит. – Заметив удивленно поднятые брови шотландца, герцог добавил: – Нет-нет, я не имею в виду воздух конкретно Шотландии, хотя, конечно, она дышит именно им. Ну да ладно, это не суть. Суть в том, как я понимаю, что если она не получит желаемого, то, вполне вероятно, по крайней мере половина шотландских бойцов будет осаждать стены Флоренции, чем весьма поможет Франциску, если он, как я понял, собирается нас атаковать.

– И, вполне вероятно, она поручит мне возглавлять этот поход, – с иронией заметил Эмрис.

Заметив, что Джованни погрузился в размышления, Эмрис расслабился, давая ему возможность придумать какой-либо приемлемый вариант. Конечно, он на хорошем счету у королевы-матери, но даже он, при всех своих привилегиях, не рискнет вернуться к ней с пустыми руками. К несчастью, то, что Джованни сказал в шутку о военном походе, в ситуации с Маргаритой как раз очень походило на правду. Она посылала на войну шотландцев и еще по более смехотворным поводам, чем отказ привезти к ней подходящего живописца.

Правитель Флоренции положил руку на плечо друга.

– Послушай! У меня есть идея! – Герцог возбужденно посмотрел на Эмриса. – Я знаю художника, который ей подойдет! Он из студии Микеланджело. Совсем молодой, но блестящий живописец и портретист. Чуть ли не лучший, чем сам маэстро! Но для меня будет большой жертвой расстаться с ним. У молодого человека фантастический талант, и он сможет в будущем прославить Флоренцию на века. Поэтому я могу лишь одолжить его на время и только близким друзьям Флоренции. Ты понял намек? И, конечно, я никому, кроме тебя, не доверю сопровождать его в путешествии. Ты должен будешь привезти его целым и невредимым.

Эмрис громко расхохотался.

– Джованни, ты скоро перехитришь сам себя! Но я не куплюсь на твои уловки и подозреваю, что королева тоже.

– Послушай, – торопливо продолжал герцог, – я говорю все это не потому, что хочу ублажить вашу королеву. Я действительно очень заинтересован в этом молодом художнике. И я очень беспокоюсь о том, чтобы с ним ничего не случилось. В действительности, чем больше я об этом думаю, тем меньше мне хочется даже на время расставаться с таким невероятным талантом. Филипп из Анжу – самый лучший на сегодняшний день живописец, которого вам может предложить Флоренция! Я покажу тебе его работы. Ты сможешь сам их оценить.