Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века.

• Название: Берия. Лучший менеджер XX века.
• Автор: Сергей Кремлёв
• Жанр: Публицистика
• ISBN: 978-5-699-26227-4

Созданный врагами России образ «палача» и «вурдалака» на десятилетия заслонил от нас подлинный облик Лаврентия Павловича Берии. Эта книга служит делу его полной исторической и моральной реабилитации.

В ранней юности Берия мечтал строить новые города, но в итоге стал вторым после Сталина строителем великой Державы. Он создал новый Тбилиси и цветущую Грузию, на посту наркома внутренних дел СССР он восстановил законность. Его разведка предупредила Сталина о близкой войне. Именно Берия подготовил оборону Москвы и сумел отстоять Кавказ. Заместитель Сталина по Государственному Комитету Обороны, он тянул на себе «воз» военного производства, а после войны стал основателем атомной и ракетной отраслей.

Не зря даже многие враги считали Лаврентия Павловича Берию «лучшим менеджером XX века». Только великий Управленец Берия мог стать достойным преемником Сталина и дать права и свободу в России не номенклатуре, а народу!

Об этих великих людях, о великой эпохе Сталина и Берии читайте в новой книге Сергея Кремлёва

---

Так что в свете уже одного несостоявшегося назначения наркомом внутренних дел Чкалова состоявшееся назначение Берии, на мой взгляд, выявляет положительный облик Берии в большей мере, чем многие архивные изыскания.

Уже в наше время возник ряд клеветнических версий относительно того, что Берия был причастен к гибели Чкалова, но это именно клевета, на анализе которой я останавливаться не буду. И лишь напомню читателю, что Чкалов погиб 15 декабря 1938 года, когда с любой точки зрения вопрос о его назначении в НКВД был снят с рассмотрения раз и навсегда — с 25 ноября во главе НКВД встал Лаврентий Берия.

БЕРИИ приписывают двоякую роль в репрессивной политике после его прихода к руководству НКВД. Мол, с одной стороны, при нем начались-де смягчения. Но, с другой стороны, незаконные-де репрессии продолжались и при нем. Это, конечно, еще один подлый антибериевский миф.

Даже если мы возьмем уже упоминавшуюся и, на мой взгляд, сомнительную справку и.о. начальника 1-го спецотдела МВД СССР полковника Павлова от 11 декабря 1953 года, где сообщается, что в 1937–1938 годах к высшей мере наказания было приговорено якобы 681 692 человека, то из этой же справки мы узнаем, что за 1939–1940 годы к ВМН было приговорено всего 4201 человек.

Уменьшать реальную «расстрельную» цифру, относящуюся к деятельности Берии, хрущевцам и «демократам» было ни к чему. Разве что и ее они могли завысить, хотя в данном случае вряд ли.

Так вот, если учесть, что:

— антисоветская деятельность в эти два года внутри страны активизировалась в связи с общим обострением мировой военно-политической ситуации;

— в эти два года в состав СССР вошли Западная Украина, Западная Белоруссия, Бессарабия и Северная Буковина, три Прибалтийские республики — а везде имелись, конечно, непримиримые враги Советской власти (одни бандеровцы чего стоили!);

— в конце 1939 — начале 1940 года прошла советско-финская война;

— активизировалась деятельность прозападных кругов в кавказских и южных национальных республиках (ведь англо-французы весной 1940 года имели планы бомбить Баку и Батуми);

— не был окончательно изжит политический бандитизм, включая басмачество (полностью оно было ликвидировано лишь в 1945 году), то цифра в четыре тысячи расстрелянных за государственные преступления выглядит до удивления умеренной.

Однако более того!

Ни о каких необоснованных репрессиях (исключая неизбежные в такой сфере невольные «накладки») в НКВД Берии не могло быть и речи по существеннейшей причине! Удивляюсь, как это утверждающие обратное «упускают» из виду, что за неделю до снятия Ежова и назначения Берии, 17 ноября 1938 года, было принято подписанное Сталиным и Молотовым Постановление Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Тон и суть постановления были жесткими, адресация — вполне конкретной:

«Наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам УНКВД краев и областей, начальникам окружных, городских и районных (выделено здесь и ниже мною. — С.К.) отделений НКВД.

Прокурорам союзных и автономных республик, краев и областей, окружным, городским и районным прокурорам.

Секретарям ЦК нацкомпартий, крайкомов, обкомов, окружкомов и райкомов ВКП(б)».

В постановлении отмечалась большая работа органов НКВД в 1937–1938 годах по очистке СССР «от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников», а также «по разгрому шпионско-

диверсионной агентуры иностранных разведок, пробравшихся в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, «харбинцев» и пр.».

Далее честно признавалось, что:

«Массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные… в 1937–1938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры…

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие:

Во-первых, работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой… работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для проведения массовых арестов…

Во-вторых, крупнейшим недостатком работы органов НКВД является глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными…»

Далее доставалось и НКВД, и Прокуратуре… А стиль выдавал однозначно руку Сталина.

Уважаемый читатель! Сама такая констатация в официальном документе, которым должны были руководствоваться десятки тысяч функционеров, была со стороны Сталина акцией беспрецедентной! Однако — вполне логичной: ведь и «операция» 1937–1938 годов была беспрецедентной, и беспрецедентными же были допущенные при ее проведении извращения. Значит, и меры по их выправлению должны были быть такими же.

И они такими и были. В постановляющей части, кроме прочего, указывалось:

«1. Запретить органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению….

2. Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских управлениях РК (рабоче-крестьянской. — С.К.) милиции…

Впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого совещания при НКВД СССР.

3. При арестах органам НКВД и Прокуратуры руководствоваться следующим:

…б) при истребовании от прокуроров санкции на арест органы НКВД обязаны представлять мотивированное постановление и все обосновывающие необходимость ареста материалы…

г) органы Прокуратуры обязаны не допускать производства арестов без достаточных оснований.

Установить, что за каждый неправильный арест наряду с работниками НКВД несет ответственность и давший санкцию на арест прокурор…» и т. д.

Последняя же фраза постановления была таковой:

«СНК СССР и ЦК ВКП(б) предупреждают всех работников НКВД и Прокуратуры, что за малейшее нарушение советских законов и директив партии и правительства каждый работник НКВД и Прокуратуры, невзирая на лица, будет привлекаться к суровой судебной ответственности».

Не исключаю, что это не так чтобы широко известное сегодня постановление может кое у кого вызвать шок: «Как, и это — Сталин?! И это — 1938 год?!»

Возражения «демократов» известны: тиран-де Сталин поступил-де как всегда! Вначале санкционировал массовый террор, а когда он был проведен, в очередной раз (как и при коллективизации) выставил себя поборником справедливости. Но пусть мне приведут пример из истории любого народа в любую эпоху, когда тиран публично признал бы ошибки власти! И не просто признал на словах, а инициировал широкий процесс освобождения невинно пострадавших, не убоявшись того, к слову, что эти освобожденные, хлебнув лиха, теперь-то и станут его врагами.

Сталин ведь и своим авторитетом рисковал — должностные-то лица знали, что репрессии не могли быть санкционированы без решения Сталина, а теперь он не только прямо распекал их, но и косвенно признавал свою неправоту.

Мог ли так поступать тиран?

Наконец, если бы Постановление СНК и ЦК было актом «на публику», то можно было бы ограничиться словесами в сочетании с освобождением части осужденных, но сохранить сам репрессивный механизм. А он-то и упразднялся! Тройки ликвидировались на всех уровнях! А Особое совещание при НКВД СССР — это лишь в Москве для особо важных дел государственного значения. И — без права вынесения «расстрельных» приговоров.

Так о каких незаконных и неправедных репрессиях могла идти речь после такого постановления? Какой прокурор поддался бы теперь «давлению» НКВД, не рискуя быть осужденным тройкой, но рискуя попасть под суд за невыполнение строгой партийно-государственной директивы?

Нет, вдумчивый анализ не оставляет камня на камне от попыток «демократов» сделать из большевика Сталина иезуита Лойолу, а из большевика Берии — Малюту Скуратова.