Андрей Серба - Тихий городок

• Название: Тихий городок
• Автор: Андрей Серба
• Издательство: Издательство ДОСААФ СССР
• Жанр: О войне
• Год: 1989

Сборник включает остросюжетные повести «Секретные имперские дела» Е. Федоровского, «Взрыв на рассвете» и «Тихий городок» А. Сербы, «Бумеранг» С. Демкина. Герои произведений — люди разных военных профессий. Это и казаки-пластуны, предотвращающие вместе с контрразведкой создание гитлеровцами агентурной антисоветской сети, и разведчики, сумевшие значительно оттянуть сроки создания фаустпатронов, и чекисты, содействовавшие срыву плана превратить Турцию в открытого союзника фашистской Германки. Всех их объединяет верность долгу перед Родиной, высокий профессионализм, мужество и героизм.

---

«Что-то тебя не туда заносит, капитан. Вздумал читать лекции по истории невежественному быдлу? Да наш долг — указать этому вооруженному стаду, против каких врагов Польши необходимо в первую очередь сражаться. Указать, а не совершать с ним экскурсы в историю…»

— …Зато когда мы, славяне, вставали против общих врагов в едином боевом строю, мы были непобедимы. Вспомните нашу совместную борьбу с татарским нашествием, поле Грюнвальда, холмы под Хотином, битвы против шведов, несших порабощение славянам…

«Что-то ты совсем не то плетешь, капитан. О славянской общности можно было распространяться до семнадцатого года, а теперь не только Европа, но и весь мир делятся гораздо проще: красные и их противники».

— …Сейчас, когда Красная Армия приступила к освобождению Польши от нацистов и ее союзником в этом святом деле выступает возрожденное Войско Польское, ни один честный поляк не может оставаться в стороне.

«Вон ты куда загнул, мерзавец! Вот ты кто! Вздумал пойти по дорожке Хлобуча? Может, забыл, как он кончил? Сейчас вспомнишь!»

— …Судьба новой послевоенной Польши решается в эти дни на полях сражений с фашизмом, в совместных атаках русского солдата и польского жовнежа под Варшавой и польском Поморье… Там и наше с вами место! В едином строю с Красной Армией и Войском Польским — вперед, на Запад!

Матушинський перевел взгляд с Вилька на строй бригады. Неужели среди сотен жовнежей и десятков офицеров нет ни одного, кто пулей заткнул бы глотку Вильку? Ах, вот оно что! По бокам у многих офицеров стоят жовнежи с автоматами на изготовку, у некоторых офицеров в расстегнутых кобурах отсутствуют пистолеты, двух или трех жовнежи крепко держат за руки. А спиной к помосту, заслоняя собой Вилька и командование бригады, стоят две шеренги жовнежей разведроты с автоматами на груди.

Громкий шум справа привлек внимание Матушинсьского. Какой-то верзила сержант с тремя жовнежами пробирался к нему сквозь строй бригадных музыкантов. Не Пославский ли? Точно, он! Теперь нетрудно догадаться, зачем он с пистолетом в руке и с тремя дружками-автоматчиками так стремится к Матушинському. Но нет, милый сержант, встреча с тобой в сегодняшние планы никак не входит.

Матушинський попятился от помоста, и когда его спина уткнулась в обступившие поляну кусты, он резко повернулся и бросился в лес. Бежал до тех пор, покуда не услышал невдалеке от себя чьи-то шаги и голоса. Остановившись и выглянув из-за дерева, он увидел в нескольких метрах поручника Сивицкого, молоденького черноусого хорунжего из его батальона, и четырех жовнежей. Мундир на поручнике был разорван, один погон выдран с мясом, на щеке большая ссадина. Не лучшим образом выглядели и его спутники.

Увидев появившегося из-за дерева Матушинського, Сивицкий зло осклабился.

— Проморгал бригаду, капитан? Подарил ее коммунистам?

— А куда в своем батальоне смотрел ты, поручник? — не остался в долгу Матушинський.

— Никуда, потому что мне наплевать и на батальон, и на бригаду. И прошу впредь не обращаться ко мне «пан поручник». — Сивицкий сорвал с плеча оставшийся погон, зашвырнул в кусты конфедератку. — Честь имею — сотник Украинской Повстанческой Армии Сивицкий!

Вот тебе и надежные попутчики! Нет уж, лучше продолжать путь одному! И Матушинський снова шагнул за дерево.

Грызлов, навалившись плечом на камень, закрыл им изнутри вход в пещеру, указал гостю на угол, где в полутьме виднелись полушубок и одеяло.

— Устраивайтесь, Яков Филимонович.

— Некогда, я на пару минут. Так сказать, прибыл сообщить последние местные новости.

— Я весь внимание.

— То, что утром Шершень обнаружил ваше отсутствие, ясно и без рассказа. За этим последовало обычное расследование обстоятельств побега, проверка высказанного мной предположения, что вас вспугнули курившие в засаде эсбисты, отправка погони по предполагаемым маршрутам… А вот вечером грянули настоящие события. В лагерь на пределе сил добрался раненым один из телохранителей Штольце, сопровождавших его на встречу с Хейнемейером. Он рассказал, что их группа попала в казачью засаду, из которой после жаркого боя и героической гибели Штольце удалось вырваться только ему. Каково сообщеньице?

— Свежо предание да верится с трудом. Все поисковые группы, направляющиеся на задание в горы, тщательно инструктируются сотрудниками «Смерша», их участники знакомятся с фотографиями Штольце и Хейнемейера и получают строжайший приказ брать их только живыми. Не думаю, чтобы кто-то из поисковиков нарушил этот приказ. Уверен, что спасшийся эсэсман крепко привирает.

— У меня точно такое же мнение. Как, впрочем, и у гауптштурмфюрера Берга, заместителя Штольце, взявшего командование «Вервольфом» в свои руки. Берг связывает ваше исчезновение и казачью засаду на Штольце воедино: разоблаченный, но избежавший ареста чекист нанес свой первый удар. Первый, но не последний…

— Какие практические шаги он предпринял, чтобы избежать новых неприятностей?

— Переносится в новое место штаб, изменены пункты явок агентов и осведомителей, тайники и «почтовые ящики» для передачи информации начали работать по запасному варианту, люди «Вервольфа» вне леса и штаба, с которыми вы контактировали или о существовании которых могли тем или иным образом узнать, заменены другими. — Гурко глянул на светящийся циферблат часов. — Через два с половиной часа Берг, Ланге и штаб выступят к новому месту дислокации.

— Зашевелился змеиный клубок. Зато мне теперь бояться нечего и можно расстаться с этим подземельем.

— Совершенно верно. Берг считает, что вы ускользнули от погони и приказал прекратить ваши поиски. Шершню тоже не до вас. Подождите часов пять-шесть и действуйте по своему усмотрению.

— Не нужно что-либо передать подполковнику?

— Где будет новый штаб «Вервольфа», я не знаю. Но место, где Сухов намерен пересидеть тревожные деньки, находится в населенном пункте. Если представится возможность, постараюсь захватить полковника либо в пути, либо в самом убежище. Попросите подполковника в ближайшие пять-шесть суток усилить патрульную службу в городе и близлежащих селах: возможно, мне потребуется помощь.

— Это будет сделано обязательно.

— Желаю удачи. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Не сомневаюсь. Удачи и вам, Яков Филимонович.

Гурко взял в руки автомат, направился к выходу из пещеры. На миг замедлил шаг, повернул голову в сторону Грызлова, и тому показалось, что губы войскового старшины шевельнулись.

— Что-то хотели сказать, Яков Филимонович?

— Нет. Хотя… помогите отодвинуть камень.

Когда пещера скрылась из глаз, Гурко остановился, прислонился спиной к дереву. «Что, войсковой старшина, — упрекнул себя, — не смог перешагнуть через свой гонор, обратиться с просьбой к младшему по возрасту и по воинскому званию? Считаешь это унизительным для себя? Ах, какая щепетильность! Станичник с замашками сиятельного князя! Видите ли, гордость не позволяет принимать одолжений! Подумаешь, одолжение: передать Шевчуку, что Гурко просит помочь ему получить сведения о своей семье, с которой расстался в девятнадцатом году и не смог встретиться в сорок втором: по рассказам соседей, жена эвакуировалась на восток, а сыновья — еще в сорок первом ушли добровольцами в Красную Армию. Не криви душой, войсковой старшина! Разве дело в том, с какой именно просьбой ты обращаешься к этому человеку? Дело в том, какими глазами он на тебя посмотрит и как расценит твое обращение к Шевчуку? А впрочем, тебе нужно обыкновенное человеческое участие. И его Гурко может получить пока только у Шевчука, человека с такой же сложной и изломанной судьбой, как у самого войскового старшины. Значит, нужно немного подождать…»

18

Как всегда, рабочий стол был чист: кадровый контрразведчик почти с тридцатилетним стажем, генерал Заброда пользовался ручкой и бумагой лишь в крайних случаях, предпочитая основную массу текущей информации держать в голове.

— А мой землячок, бывший войсковой старшина, молодец, — говорил Заброда. — В указанных им квадратах оперативно-розыскные группы ликвидировали уже четыре радиоточки «Вервольфа». Девятнадцать вражеских агентов уничтожены, восемь взяты в плен, захвачены четыре приемопередающие рации «Эри». Среди пленных два радиста, один из которых дал согласие на ведение радиоигры в наших интересах. Богатый улов… А каковы результаты твоей работы со Штольце?

— Нулевые. «Хайль Гитлер!» при появлении в кабинете и «Хайль Гитлер!» перед уходом. В промежутках — молчание. То ли набивает себе цену, то ли решил, что ему во всех случаях терять нечего.

— Как твое предположение относительно прямой цепочки Штольце — Хейнемейер?

— Подтвердилось. Сержант Кондра, захвативший Штольце, был свидетелем его встречи со штандартенфюрером Хейнемейером.