Дарья Донцова - Ангел на метле

• Название: Ангел на метле
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив

«Не было бы счастья, да несчастье помогло!» – в правоте этой пословицы убедился Иван Павлович Подушкин, бессменный секретарь детективного агентства «Ниро». Ваня стал обладателем новой машины, которую получил в качестве гонорара от главного редактора газеты «Час пик». Тот просит Подушкина вычислить сотрудника, сливающего конкурентам эксклюзивную информацию. Ивану Павловичу повезло, он в первый же день узнал имя предателя. Это Наташа Капустина. Однако вышел облом! У нее было железное алиби. Кроме того, Капустина призналась: она является его коллегой, частным детективом. Больше ничего Ваня выяснить не успел – девушку сбила машина. Это несчастный случай или убийство? Вот в этом-то и предстоит разобраться Подушкину, а заодно доказать Элеоноре, которая уехала в Англию на заседание клуба «Дети Шерлока Холмса», что он и один в поле воин!..

---

Сергей снова вынул трубку.

– На утренней летучке я представлю тебя коллективу, скажу, что нанял нового сотрудника.

Я нахмурился:

– Неподходящее прикрытие. Каков средний возраст ваших журналистов?

– Ну… лет двадцать пять, – ответил Митяев.

– Вот видите! Сразу возникнут вопросы, отчего зачислили в штат немолодого человека?

Сергей вытащил сигареты:

– Понимаешь, мои сотрудники молоды, работоспособны, энергичны, хотят получать больше денег, готовы ради них босиком по стеклу бегать, но плохо пишут, не в ладах с русским языком.

– Большой минус для журналистов, – согласился я, – но, думаю, хороший корректор легко исправит ошибку в слове «карова»!

Митяев усмехнулся:

– Не в грамотности дело, хотя большая часть поколения пепси не знает правила про то, что жи-,ши- пиши с буквой и-. Поэтому у нас сидят тетеньки-корректорши, бабульки из советских времен, я их переманил из разных мест, купил за хороший оклад, но литературного редактора нет. Смотри.

Сергей открыл портфель, вытащил из него пачку листов и начал перебирать бумаги.

– Вот! Допустим, репортаж Ольги Гадюки.

– Милая фамилия, – не утерпел я.

– Это псевдоним, – отмахнулся Митяев. – Слушай: «Я опустила голову вниз». Здорово, да? А куда еще можно опустить башку, вверх? Или вот замечательный перл: «В большом мегаполисе всегда шумно».

– Фраза банальна, – согласился я, – это штамп, вроде «Нью-Йорк – город контрастов», а еще «большой мегаполис» – это масло масляное. В самом слове «мегаполис» уже заложено значение огромности.

– Сечешь фишку! – обрадовался Сергей. – А как тебе это: «В теплом месяце апреле»?

– Слово «месяц» явно лишнее, апрель не может быть днем недели! – ответил я.

– Вау! – подпрыгнул Митяев. – У тебя какое образование?

– Литературный институт, кроме того, в прошлой жизни я был редактором в толстом журнале.

– Ну Макс! – в полном восхищении заявил Сергей. – Точно в жилу.

Примерно час мы обсуждали план действий, потом Воронов проводил нас с Митяевым во двор. Газетчик щелкнул брелком сигнализации, серебристый джип мигнул фарами.

– Черт, забыл, как отсюда выезжать, – дернул плечом издатель. – На перекрестке налево или направо?

– Давайте я поеду впереди, – предложил я, открывая «Бентли» и устраиваясь на водительском месте.

Митяев издал сдавленный писк, который я принял за согласие. «Бентли» тихо заурчал, я выехал на дорогу, посмотрел в зеркало и с удивлением отметил: Сергей по-прежнему стоит у своего джипа. Пришлось заглушить мотор и выйти с вопросом:

– Что случилось?

– Эт-та твоя тачка? – хриплым голосом поинтересовался Митяев.

– Да. – Я решил не вдаваться в подробности.

– Значит, в случае нахождения крысы я должен купить тебе «Бентли»? – почти в панике поинтересовался Сергей.

– Нет, – сдерживая смех, ответил я, – всего лишь пятнадцатую модель «Жигулей».

– Зачем она тебе? – вытаращил глаза Сергей.

– Видишь ли, – сказал я, отшвырнув в сторону церемонное выканье, – я мазохист. Когда хочу получить удовольствие, оставляю в гараже «Бентли» и сажусь в тачку, сделанную на заводе «ВАЗ», закуриваю сигарету какой-нибудь московской табачной фабрики и чувствую себя счастливым.

– Понятно, – обалдело кивнул Сергей, – у каждого свои тараканы.

Ровно в десять утра я вошел в просторный кабинет и сел в самом дальнем углу. Сразу стало понятно, что с одеждой я промахнулся. Собираясь впервые на службу в редакцию одной из самых популярных газет России, я решил, что следует быть серьезным, поэтому выбрал строгий серо-синий костюм, белую сорочку, соответствующий галстук и сейчас смотрелся белой вороной. Сновавшие туда-сюда сотрудники поголовно носили джинсы, толстовки на «молнии» и кроссовки. В пиджачной паре был лишь главный редактор, который влетел в помещение, словно торнадо, и заорал:

– Все сели!

– Ну вот, – сказала себе под нос темноволосая девушка в джинсах, плюхнувшись на стул возле меня, – добро пожаловать на утренний сеанс анального секса с бутылкой шампанского.

– Для начала – вы идиоты! – не понижая голоса, вещал Митяев. – Сборище долдонов. Капустина!

Темноволосая девушка в джинсах вздрогнула и подняла голову:

– Чего?

– Встань, когда с тобой начальство разговаривает, – начал краснеть Сергей.

– У нас че тут, зона? – окрысилась та. – И ваще я женщина!

Митяев всплеснул руками:

– Поглядите-ка! Женщина! Ну и ну! Кто бы мог подумать! Эй, внимание! Читаю фразу из суперматериала Капустиной: «Целый вагон голландской травки прибыл сегодня в Москву».

По залу пробежал смешок.

– Круто, – воскликнул паренек в рваных джинсах, – у нас теперь есть колонка «Новости наркодилеров»! Эй, Капуста, попроси у своих информаторов мешочек на всех.

Журналисты заржали.

– Дураки, – топнула девушка, поддергивая джинсы, – идиоты! Не о той траве речь!

Она наклонилась, без всякого стеснения задрала штанину и почесала ногу. Я увидел на щиколотке девицы странную татушку – розово-голубой ангел с оторванным крылом. Писаки тем временем продолжали веселиться.

– Заткнулись! – легко переорал всех Митяев. – Никто не потрудился в заметке пояснить, что речь идет о новом покрытии для футбольного поля. Капустина, место!

Девушка шлепнулась на стул и исподлобья посмотрела на меня, я сочувственно улыбнулся ей. Капустина фыркнула и отвернулась.

– Хорош гундеть, – бушевал Сергей. – Кто у нас ведет на последней полосе «Советы»? Эй, автор, покажись народу!

– Я, – снова подал голос юноша в отвратительных штанах.

– Миша! – ласково протянул Митяев. – Ты супер! Молодец! Сам писал или кто помог?

– Не понял? – насторожился Михаил.

– Сейчас разъясню, – соловьем заливался Митяев.

И тут у меня в кармане зазвенел мобильный, все присутствующие мигом обернулись. Я живо вытащил телефон, отключил его и положил на стоявший рядом журнальный столик. Сергей как ни в чем не бывало продолжал:

– Наш Миша наваял раздел, называется «Древнерусский сонник».

– И чего? – возмутился корреспондент. – Народ тащится от такого!

– Зачитываю, – перекричал юношу редактор. – «Сонник был составлен личным астрологом Ивана Грозного»!

Капустина тоненько захихикала, Митяев нахмурился:

– Тишина! Ладно, пусть будет Иван Грозный, никто не против, но дальше-то мрак! «Телевизор снится к больному желудку»!

– А что здесь не так? – удивился Миша. – Как позыришь новости, сразу гастрит скручивает.

– «Если увидите во сне телефон, вам предстоят пустые хлопоты», – продолжал Митяев.

– Ваще-то верно, – подала голос Капустина. – От мобилы одна головная боль.

– «Компьютер – предвещает расходы», – взвизгнул Митяев.

Я начал кашлять, пытаясь замаскировать рвущийся наружу смех.

– Гоблины, – пошел вразнос начальник, – телевизор, телефон, ноутбук! Михаил, огрызок вонючий! Каким образом в сонник, составленный личным астрологом Ивана Грозного, попали плоды научно-технического прогресса двадцать первого века?

Миша заморгал, в кабинете установилась звенящая тишина, потом откуда-то слева раздался жизнерадостный возглас:

– Ой, сейчас подохну! – и следом – заливистый смех.

– Эт-та кто у нас самый веселый? – завертел головой Митяев. – Никак Слава Виалин, лучший папарацци всех времен и народов! И что с тобой сделать?

– Я глупости не пишу, – загудел бас, – только фоткаю, а на снимках все как есть! Не придерешься.

– Щелкать с умом надо! – прошипел Митяев. – Вот! Любуйтесь все! К сожалению, это уже вышло! Читатели телефон оборвали, рецепшен трясет, словно наркомана в ломке.

Сергей встал, подошел к доске, прикрепил на ней развернутую газету и ткнул указкой в середину полосы.

– Что видим?

– Материал о несчастных пенсионерах, – затараторила Капустина, – о бедных старушках, которые всю жизнь пахали на общество, а теперь вынуждены у метро пирожками торговать. Эта тема многим близка.

– Не о статье речь! Смотрим фото! – перебил некстати разболтавшуюся девчонку Митяев. – На двух колонках слезливый рассказ про тетку, которая, чтобы не умереть с голоду, печет дрянь с мясом и стоит на улице со своей продукцией. Есть иллюстрация! Кто-нибудь, опишите снимок! Виалин, говори, чего нафоткал.

– Бабка самого несчастного вида, – загундел Слава, – с корзинкой, в одной руке пирожок! Жаль печальная, слезы наворачиваются, картинка из жизни, суперснимок! Я за него могу премию получить!

– На конкурсе кретинов! Что у старухи на шее висит? – спросил Митяев.

– Табличка, – ответил Слава.

– И что на ней написано?

– Не вижу!

– Ты не прочитал текст, когда сдавал фото? – уточнил Сергей.

– Ну… не обратил внимания, – признался Виалин, – там, скорей всего, цена пирожков с мясом указана!

– Ошибаешься, дружочек, – сладким, как самый лучший рахат-лукум, голосом простонал издатель. – Милейшая бабуля, трогательное существо, поверженное жестоким правительством в бездну нищеты, стоит около корзинки с домашней выпечкой с начинкой из свежего мяса, а на шее у нее объява: «Возьму котят в хорошие руки».