Лана Туулли - Короли и Звездочеты

• Название: Короли и Звездочеты
• Автор: Лана Туулли
• Жанр: Юмористическая фантастика

Аннотация 1. Научно-исследовательский Объект занимается всем понемногу - физикой, генетикой, изучением зон природных аномалий и вообще счастьем человеческим. Но однажды на Объекте появляется Кот. Черно-Белый, пушистый и противный. Его б прибить, но руки не доходят… Потом на Объекте появляются куда менее забавные гости, и аспиранту Сашке Глюнову становится не до науки: надо решить, верит ли он в существовании магии, драконов и прочих рыцарей, или люди во всех мирах скроены по одному шаблону, и подвержены одинаковым порокам? Или все беды, вдруг свалившиеся на Сашкину шею - всего лишь игра могущественных Королей и загадочных Звездочетов?

Аннотация 2 (для тех, кто знаком с 3 частью Хроник): о том, как мэтр Лотринаэн искал Октавио Громдевура, к каким катастрофам это привело, и к чьим победам вывело.

---

В тишине больничной палаты шаги Сашки - он бегал шустро, вокруг койки, топоча пятками, как ёжик, - звучали на редкость громко.

Снова повернулся ключ.

- Ты нашел… А, здравствуйте, Марина Николаевна.

- Здравствуй, Саша. - ответила Лукина. - Держи поднос, наверняка ведь голодный. Держи, - еще раз велела Марина, увидев замешательство молодого человека. - И давай поговорим.

- Давайте, - со вздохом согласился Сашка. Исключительно из вежливости.

Марина Николаевна усадила Сашку на кровать, велела начинать с супа, а она пока подержит поднос с порцией плова и компотом.

Интересно, о чем Марина Николаевна будет меня спрашивать? - подумал Глюнов, набрасываясь на еду. Еще бы, после такого суматошного дня аппетит разыгрался, как у целой стаи сфинксов. Фу, какое сравнение… Марине Николаевне интересно знать, кого мы поймали? Сказать правду - ведь за сумасшедшего примет, соврать… Что ж, Лукин предложил очень правдоподобный вариант - лабораторный образец, экспонат, сбежавший из недр Объекта. Самое удивительное, что эта ложь правдивее истины.

О том, что случилось вчера с Серегой? Или она, как Серов, будет допрашивать меня насчет господина Октавио, прытко сбежавшего от внимания его подчиненных?

- Саша, - серьезно сказала Марина Николаевна, подавая молодому человеку плов. - Я должна поговорить с тем человеком, которого подозревают в нападении на Галю.

Так и знал, - подумал Глюнов. И как же мне сказать этой милой заботливой женщине, что я не собираюсь никого выдавать? Стоп, она сказала «подозревают в нападении», значит, себя к этим «подозревающим» не относит? Почему?

- Согласен, - неожиданно для себя самого ответил Сашка. - Только баш на баш. Я рассказываю о том человеке, который якобы ударил Галю, вы - отвечаете на мой вопрос. Кстати, как там Галя?

- Поправляется, - ответила Марина. Ее печальные, усталые глаза странно контрастировали с достаточно легкомысленным, летнего настроения нарядом - молодежными голубыми джинсами и шелковой блузе в цветочных гирляндах. - Она мало встает после сотрясения мозга, очень переживает из-за смерти Игоря, но она обязательно поправится. Я сделаю все, что от меня зависит.

- Угу. Так вот, - закончив ужин богатырским глотком компота, солидно откашлялся Сашка. - Октавио… В смысле, Октавин… То есть… Одним словом, - мужественно продолжил Глюнов сбивчивые объяснения, - мы с тем, который от вас сбежал, разговаривали, и я напрямую спросил его о том, что случилось с Галей. Он сказал, что не нападал на нее. Дескать, он видел ее несколько минут - Галя принесла ему питье, потом он разговаривал с Волковым и с Евгением Аристарховичем, а потом… - Сашка замялся, тщательно подбирая слова. - Потом они предложили ему сделку. Октавио помогает Волкову в одной щекотливой ситуации, а за это его отпускают на все четыре стороны.

- Ясно, - деревянным, неживым голосом откликнулась Лукина. Нахмурилась, вспоминая, как последний раз разговаривала с Константином Сергеевичем. Одно время ей даже казалось, что Волков к ней неравнодушен, он явно пытался флиртовать, неумело и по-солдафонски. Тогда, в день, когда случилось несчастье с Галей, они столкнулись в коридоре, Волков сказал неуклюжий комплимент, потом увидел выходящего из процедурной Лукина, смутился и удрал, пока его не заметили; Марина Николаевна, на радостях, что удалось избежать непрошенного внимания, поспешила на поиски Леночки - надо было узнать, что с обедом… Как давно всё это было! Уже и не вспомнить подробностей…

- Марина Николаевна, - не сдержался Глюнов. - Я понимаю, как всё выглядит со стороны. Но я совершенно не выгораживаю Октавио и вовсе не собираюсь сваливать все шишки на покойного Волкова. Понимаете, Октавио… Он такой человек, что… Просто поверьте, что врать бы он не стал. Он сам, без утайки рассказал, как поступил с Константином Сергеевичем: у них вышла драка, и смерть Волкова стала результатом его собственной попытки убить Октавио. Ему совершенно незачем врать, Марина Николаевна. И, если на то пошло, то я думаю, что Галю ударил Волков. Понимаете, дело в целесообразности…

Мужчины! - подумала Марина. И этот туда же! «Целесообразность»! «Поймите, нужна была не смерть или травма Гали, а всего лишь страх, доказательство того, что сбежавший пациент опасен», - и всё это какой-то мальчишка объясняет мне?

Догадавшись, что его сбивчивые объяснения не находят желаемого отклика, Сашка печально замолк.

- Спасибо, что рассказал, - поблагодарила Марина Николаевна прежним, маловыразительным голосом. - Жаль, что я не могу задать вопрос непосредственному участнику событий.

- Я… Если увижу, я попрошу Октавио поговорить с вами лично, - окончательно смутился Глюнов. - А можно теперь спросить?

- Давай, спрашивай.

- Это ведь вы положили ночью две запасные обоймы, правда?

- Да, я, - пожала плечами Марина Николаевна.

- Но зачем?

- Мне показалось, что будет неправильно идти на важное, ответственное дело, не уделив должного внимания экипировке, - с показным равнодушием ответила Лукина, поднимаясь с края койки. - Наша жизнь - такая сложная штука, что никогда не знаешь, когда потребуется весомый, острый или огнестрельный аргумент.

Женщина сделала несколько шагов к двери, но потом, почувствовав Сашкин внимательный, выжидающий взгляд, остановилась.

- Хотя вряд ли ты понимаешь, о чем я говорю. Уверена, ты в своей жизни даже мухи не обидел. А я… Знаешь ли, я однажды убила человека. Случайно. Меня даже суд оправдал - снисходя к моему глубокому раскаянию, отсутствию предыдущих судимостей, юному возрасту, - рассказывала Марина Николаевна, адресуя свою речь подносу с посудой. Или, может быть, Вселенной в целом. - Понимаешь, когда говорят, что убить легко, не всегда осознаешь, насколько это действительно просто. Пока, извини за прозу жизни, сам не попробуешь. Понимаешь? Просто как-то раз мы отправились в кино на вечерний сеанс - три девчонки-первокурсницы, и мой двоюродный брат, старшеклассник, со своей подружкой. Я, вся такая важная, за рулем - отец разрешил взять его «девятку», чтоб не зависеть от капризов городского транспорта. На выходе мы разделились - Денис пошел провожать Риту, а остальные забрались в машину. Разворачиваемся на перекрестке - и я вижу, как два подонка избивают нашего Дениску, а третий волочет Ритку в кусты. Я повернула в их сторону, прибавила скорость, думала напугать…

Марина Николаевна повернулась к Сашке, и продолжила всё тем же равнодушным, чрезмерно спокойным голосом, пустым, как глаза древнегреческих статуй:

- Понимаешь, Сашка, я вовсе не собиралась их пугать. И мне совершенно плевать, что попавшим под колеса моей машины «храбрецам», которые избили моего брата-десятиклассника так, что он полгода провалялся в гипсе, тоже, как и мне, было по восемнадцать лет. Все жалели меня, говорили, что понимают, что я чувствую - раскаиваюсь, ругаю себя, что не рассчитала усилия, что мое благородное желание спасти одного человека обернулось случайной смертью другого… А я не чувствовала ничего. Ничего, ни торжества, ни раскаяния. Ни радости, ни сожалений… Наверное, - судорожно перевела дыхание Марина Николаевна, - у меня с головой что-то не то: я до сих пор уверена, что поступила правильно.

- Так вот как вы познакомились с Лукиным, - догадался Глюнов.

- Да, когда-то я была его пациенткой. Он всё пытался меня убедить, что у некоторых людей мораль возведена в такой недостижимый ранг Абсолюта, что принимает вид полной анархии и внешней безнравственности, - Лукина невесело усмехнулась. - Понимаешь, Саш, это у вас, мужчин, и старых, и молодых, великие дела и великие подвиги - а у меня мой, маленький мир. Очень маленький. Женя, дядя Бран, Леночка, Галя, Алексей Павлович, вы, Объектовские аспиранты, Кирилл Зиманович, Лёня Кубин, Нюта Петренко, хоть мы и мало общаемся… Ну, Тыквин с Белокуровым, пациенты, - и всё. И каждый из них - это часть меня. Потерять любого из них - все равно, что лишиться руки или собственного сердца. Понимаешь, Саш? Понимаешь?

- Марина Николаевна, успокойтесь! - запаниковал молодой человек, увидев, что на глазах женщины блестят слезы. - Я не хотел вас обидеть… Я думал, что…

- Что если я ничего не знаю, то буду чувствовать себя в безопасности? - подсказала Марина. - Не получится. Сначала - Игорь, потом Галя. Волков, Федя, вчера - Сережа. В моем маленьком королевстве какое-то страшное чудовище медленно и постепенно убивает тех, кого я знаю и кого люблю. А мне все говорят - успокойтесь, Марина Николаевна, ничего страшного… Знаешь, как это страшно - ждать и гадать, кто умрет завтра, твой недруг или тот, кто составляет часть твоей души?