Дончо Папазов - С «Джу» через Тихий океан

• Название: С «Джу» через Тихий океан
• Автор: Дончо Папазов
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1983

Книга болгарских мореходов, супружеской четы Юлии и Дончо Папазовых, – увлекательное описание полного опасностей перехода на обычной спасательной шлюпке через Тихий океан. Новая экспедиция отважных исследователей, в 1974 г. совершивших плавание через Атлантический океан, является продолжением серии экспериментов по программам «Планктон» и «Интеркосмос», основная цель которых – испытать выносливость человеческого организма в экстремальных условиях, проверить, насколько планктон может быть использован в качестве пищи потерпевшими кораблекрушение, установить степень загрязнения Мирового океана.

В основу книги положены дневниковые записи авторов, сделанные непосредственно во время путешествия.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

Джу

Еще не могу похвалиться продуктами, потому как не знаю, что испортится, а что нет. Однако на сей раз все у нас обстоит гораздо лучше. Планктона больше, мы явно находимся в течении, а консервы вкусные и свежие. «Родопы» реабилитировали себя за недоброкачественность фирменной продукции, какой мы пользовались в атлантической экспедиции. Да и мы теперь не поступили как наивные граждане: не стали покупать консервы для экспедиции в магазинах. На этот раз их специально заказали. Старший научный сотрудник Цветков приготовил для нас лиофилизированные продукты.[8]

Он оказался человеком серьезным. Выполнил все, что обещал, причем в кратчайший срок. В Софии мы виделись с ним всего несколько раз, но здесь, в океане, я часто вспоминаю о нем. Он лиофилизировал и кислое молоко типа ряженки, и персики (самое вкусное из еды), и малину, и помидоры. Помидоры мы добавляем в приготовляемую пищу. Для салата они мало годятся. Кроме того, есть у нас орехи, сушеные абрикосы и абрикосовый компот. Все такое, что не портится. Сухари целехоньки. Проблема, как и в прошлый раз, – это вода. В ней начинает появляться ржавчина. Если быстро доберемся до Фиджи, может, и выдержит. Взяли с собой дополнительно два резиновых резервуара по 60 литров в каждом. Привязали их на носу лодки – больше негде было расположить. В крайнем случае будем брать воду из них.

Кипятим часто чай. Он для нас основное питье. Посол НРБ в Лиме Младен Николов на прощанье подарил нам несколько бутылок виски и две бутылки болгарского коньяка «Плиска». Но мы пьем редко и совсем понемногу. Не идет. Кофе тоже с трудом пьется. Все это мне давно знакомо. Не пришлось долго приспосабливаться. Влажность воздуха здесь большая, я ждала подобного. Довольно скоро начали появляться прыщи, но и к этому я была готова и все восприняла как нечто обычное. Конечно, еще рано делать выводы. Пока что время бежит незаметно. Единственное, что я позволяю себе, так это думать о своей дочурке Яне, мечтать о том времени, когда мы приземлимся в Софийском аэропорту и она будет встречать нас. Эти мысли неизменно заставляют меня плакать. Но я очень стараюсь не поддаваться им, не тонуть в неизбывной тоске по дорогому сердцу птенчику. Как она там себя чувствует? Уж не забыла ли нас? Хоть бы она не страдала.

Дончо

Все нормально

Прошло десять дней. Постепенно привыкаем к превратностям жизни в спасательной лодке.

Я весь сгорел на солнце. Сильнее всего обгорели бедра. Ярко-красные, будто открытая рана. Пылает и спина. И это произошло в облачную погоду! Не надо было раздеваться. Немалое время уже плаваем в тропиках и отлично знаем силу здешнего солнца. А сейчас как раз тропическое лето.

Продвигаемся медленно. Ветра нет. Океан тихий.

Заплыли далеко на север, и теперь надо непременно спуститься к югу. Может быть, там будет побольше ветра.

Вечером, за какие-то 10 минут до захода солнца, все быстро пропитывается влагой. Следи да следи, чтобы успеть убрать одежду. Так же было и в прошлую экспедицию.

Эта экспедиция началась спокойно, во всяком случае спокойным было самое начало. Нет той страшной бури, какая обрушилась на нас в первые дни путешествия в Атлантическом океане. И мы пока не очень устали. Вспоминаю, что в тот раз на десятый день мы были уже на пределе сил. Восемь дней нас мотал шторм. Восемь бессонных дней и ночей. Как мы выдержали? Не помню. Сейчас даже представить себе трудно, что можно столько суток провести без сна и отдыха в борьбе со стихией. Лодка у нас тогда была открытой, и ее беспрерывно заливало. Вычерпали из нее тысячи ведер воды. Действовали упорно и методично. От сильного перенапряжения, переживаний и ударов были мы тогда совершенно синими. В Лас-Пальмасе мы появились в разбитом, измочаленном состоянии потерпевших кораблекрушение. За три-четыре дня восстановили силы и снова отправились в далекий путь до кубы. Впереди было еще более четырех тысяч миль пустынного океана. Без суши, без островов, без портов. Приблизительно столько же миль и сейчас до ближайших берегов.

Потрясения в экологическом рае

Не надо думать, что перенаселенное Перуанское течение – это прообраз рыбного рая, некий экологический эдем. Чем больше насыщена по количеству и видам животных некая экосистема, тем она неустойчивей. Говорят, что прибрежные пляжи Чили часто бывают завалены мертвыми кальмарами и мерлузой. Море буквально покрыто их трупами. Вонь стоит невыносимая. Это явление имеет несколько объяснений: одни говорят, что кальмары, дескать, переселяются к берегам, стремясь к саморегуляции возросшего числа своих собратьев; другие утверждают, что виновата жадность – в погоне за любимым лакомством кальмары попадают на мелководье и гибнут вместе с преследуемой мерлузой. Точной причины этого явления я не могу назвать, но, может быть, правы и те, кто «обвиняет» в массовой гибели рыбы частые в данном районе землетрясения, которые поднимают со дна огромное количество ядовитого сероводорода.

Эль-Ниньо – опасный «младенец»

Капризы Перуанского течения не заканчиваются у берегов Чили. Массовая гибель кальмаров и мерлузы – не самая страшная его прихоть. Испанское слово aguaje означает «сильный морской прилив», но, когда его употребляют в связи с течением, по которому мы сейчас плывем, оно приобретает другое значение – «плохая вода». Когда появляется aguaje, вода океана из голубовато-зеленой становится красно-бурой. Разумеется, и тут в первую очередь виноват вездесущий планктон. Хорошо хоть, что когда он вреден, то обретает сигнальный цвет опасности.

И в Перуанском течении, как и повсюду в морях и водоемах, красный цвет обычно означает бурное развитие некоторых видов одноклеточных планктонных организмов, так называемых динофлагеллят. Идеальные условия для их быстрого размножения здесь создаются тогда, когда температура течения повышается из-за проникновения теплых водных масс с севера. Подобно тому как это не раз случалось в истории человеческого общества, в мире животных распространение одного вида часто происходит за счет остальных, количество которых при этом, конечно, резко сокращается. Перуанские рыбаки утверждают, что рыба, питающаяся в aguaje, ядовита. У человека, отведавшего ее, заболевает желудок, наступает расстройство психики, развивается бессонница.

Как известно, многие явления в природе и обществе имеют различные объяснения и каждое из них поддерживается солидными авторитетами. Слава богу, что в данном случае их точки зрения сходятся: первопричина здесь – вода, точнее, огромные массы теплой воды. В теплой воде начинается бурное развитие некоторых видов водорослей, содержание кислорода уменьшается и создаются условия для размножения ядовитых организмов.

Перу находится в Южном полушарии, и рождество падает здесь на разгар лета. Часто сразу после этого прекрасного семейного праздника нагретые воды с севера (от экватора) вторгаются в Перуанское течение, и тогда разыгрывается настоящая трагедия. В честь рождества это теплое встречное течение названо «Эль-Ниньо» – «младенец». Такое явление обычно повторяется через каждые семь лет. С его приходом начинаются сбои в экологическом равновесии самых продуктивных вод Тихого океана и наступает кризис в экономике Перу. Любимой пищи анчоусов – фитопланктона – становится значительно меньше. Добыча анчоусов резко падает. А от этого страдает не только экспорт Перу. Уменьшение количества анчоусов оборачивается бедствием и для более крупной рыбы, морских птиц, морских львов и дельфинов.

Когда мы выходили из Кальяо, порт был битком забит судами. Огромный рыболовный флот почти бездействовал. Улов рыбы сократился наполовину. И это через год после вторжения Эль-Ниньо! Истреблению анчоусов, разумеется, помогает и хищнический лов этой рыбы, превышающий естественный прирост ее численности.

Подобно анчоусам, время от времени и мы страдаем из-за планктона, и больше всего достается нам от друзей. Называют нас «планктонистами» и смеются, припомнив, сколь неприятен этот продукт на вкус. Другие же утверждают, будто мы почти не ели планктона, иначе, мол, давно бы уж отравились.

Городок с 220 радиостанциями

Время идет быстро, но монотонно. Дни ничем не отличаются один от другого. Только путаный счет лага вещает, что до конца экспедиции еще очень далеко. Я заставляю себя не думать об этом. Много еще воды утечет. Невольно задаю себе вечные вопросы: «Что нас ждет впереди?», «Разразится ли шторм?», «Труднее ли нам будет, чем раньше?», «Выдержит ли лодка, не испортятся ли припасы?» До боли знакомые и всегда чрезвычайно важные вопросы. Сколько еще месяцев будут они владеть моим сознанием?

Вода для питья начинает портиться – ржавчина изнутри разъедает банки. Вода приобретает коричневый цвет, металлический привкус, и в ней плавают мелкие частицы ржавого железа. Очевидно, лак на ребрах банок сошел и металл начал окисляться.