Николай Гейнце - Князь Тавриды

• Название: Князь Тавриды
• Автор: Николай Гейнце
• Жанр: Историческая проза

Воин, дипломат, блестящий царедворец, князь Г. Потемкин больше известен как фаворит Екатерины II. Истинное же значение этого незаурядного человека для истории России можно определить, опираясь на историческое знание.

Роман Н. Э. Гейнце основан на реальных событиях.

---

Молодая женщина все еще не соглашалась.

Графиня решилась на последнюю ставку.

— Знаешь ли, чего я всего более опасаюсь? — сказала она. Княгиня подняла на нее свои заплаканные глаза.

— Говори мне все, что ты думаешь…

— Что он вызовет твоего мужа на дуэль…

— Но по какой причине?..

— Боже мой, как ты наивна; конечно, он не скажет ему: «я люблю вашу жену». Мужчины всегда найдут какой-нибудь повод для столкновения… Он умышленно оскорбит твоего мужа публично и причина дуэли готова…

Княгиня Зинаида Сергеевна сидела, как приговоренная к смерти.

— Что делать? Что делать? — повторяла она. Графиня Клодина молчала.

— Скажи мне хоть слово… Дай совет… — с болью в голосе обратилась молодая женщина к своей гостье.

— Я уже сказала… — хладнокровно отвечала та.

— Согласиться на свидание… — задумчиво произнесла княгиня.

Графиня продолжала сидеть молча, перебирая кружева своего платья.

Молодая женщина тоже молчала. По ее лицу было видно, что внутри ее происходит страшная борьба.

— Я хочу его видеть, я буду с ним говорить! — воскликнула княгиня.

В глазах графини блеснула злобная радость.

— Я буду с ним говорить! — повторила княгиня. — Но где и как?

— Положись на меня! — с убеждением сказала графиня.

— Ты поможешь мне…

— Ты сомневаешься в дружбе?!

— И останешься около меня, чтобы в случае чего, спасти меня от самой себя?

— Я обещаю тебе это.

— Но кто его об этом предупредит?

— Я.

— Скажи же ему, что я это делаю только для того, чтобы исполнить твое обещание… Слышишь?..

— Успокойся… Скажу все, что надо и что оградит твою честь.

— Где же мы можем увидеться?

— Я обдумываю это и мне кажется, что я придумала.

— Так пусть это будет завтра, послезавтра, как можно скорей.

Графиня Клодина нежно обняла свою жертву и, притянув ее к себе, горячо поцеловала.

— Где же? — спросила с дрожью в голосе княгиня.

— Я скажу это тебе завтра… Сегодня я все это еще хорошенько обдумаю.

— Где же мы увидимся?

— Приезжай ко мне… в это же время…

— Хорошо… И это будет завтра же?..

— Этого я не знаю… Ты очень спешишь…

— Чем скорее, тем лучше… Я не успокоюсь до тех пор, пока все это так или иначе не кончится…

— Все кончится благополучно… — углом рта улыбнулась графиня. — Однако, мне пора… Мне еще надо во дворец.

Обе женщины снова крепко расцеловались.

Искренен был поцелуй только со стороны княгини Зины.

X АНОНИМНОЕ ПИСЬМО

Княгиня Зинаида Сергеевна на другой день аккуратно прибыла к своей «спасительнице», как она мысленно называла графиню Клавдию Афанасьевну.

Дом графа Переметьева находился на Невском проспекте, вблизи Фонтанки, следовательно в очень недалеком расстоянии от дома Святозаровых.

Был прекрасный день ранней осени.

На дворе стоял сентябрь.

Подъехав к роскошному дому графа Переметьева, княгиня отпустила свою карету, приказав приехать за ней часа через три.

У подъезда дома она заметила карету графини.

— Ужели сегодня! — подумала княгиня и сердце у ней усиленно забилось.

Графиня Клодина ожидала ее, действительно, уже в шляпе и после первых приветствий объявила, что пора ехать. Княгиня покорно последовала за своей подругой.

Обе женщины сели в дожидавшуюся у подъезда карету и она покатила.

— Куда мы едем? — робко спросила княгиня.

— На Васильевский…

— Он там ждет? — тревожно воскликнула княгиня.

— Нет! Свиданье назначено не на сегодня. Боже мой, как ты дрожишь, успокойся или…

— Я не знаю, что со мной? Я ужасно боюсь.

— Боишься, разве я не с тобою…

— У меня какое-то тяжелое предчувствие близкой беды.

— Какой ты еще ребенок!

— Клодина, если он там не ждет, для чего же мы едем в такую даль, на Васильевский…

— Ты это узнаешь… — смеясь, ответила графиня.

Васильевский остров в описываемое нами время входил в состав города лишь по 13-ю линию, а остальная часть, вместе с Петербургскою стороною по реку Карповку, составляла предместье.

На десятой линии, куда привезла графиня Клавдия Афанасьевна княгиню Зинаиду Сергеевну, среди развалившихся хижин и заборов был лишь один почти новенький одноэтажный деревянный домик, весело выглядывавший из-за палисадника, освещенный мягкими лучами сентябрьского солнца.

Дом, казалось, необитаем. По крайней мере, с переднего фасада пять его окон были закрыты ставнями и заложены болтами, в открытыми оставались лишь окна, выходившие в большой двор и тенистый обширный сад позади двора.

Карета остановилась и графиня вышла из нее, предложив сделать то же самое и своей спутнице.

Княгиня с недоумением осматривала пустынную, немощеную улицу, с деревянными мостками вместо тротуаров.

Клавдия Афанасьевна, между тем, дернула за звонок, находившийся у калитки.

Из стоявшей в глубине двора сторожки показался высокий, несколько сгорбленный старик и медленною, развалистою походкою подошел к решетке.

Увидав графиню, он как-то быстро выпрямился и также быстро отодвинул засов.

— Здравствуйте, матушка, ваше сиятельство… — зашамкал ой своим беззубым ртом, низко кланяясь приехавшим дамам.

— Здравствуй, Акимыч, все ли у тебя благополучно?

— Бог милостив, ваше сиятельство, все благополучно… и чему быть неблагополучному… тишь у нас, да гладь, да Божья благодать!..

— Отопри дом… — приказала Клавдия Афанасьевна.

Старик бросился, насколько позволяли ему его старческие силы, снова к сторожке и вышел через минуту уже к вошедшим на дворе дамам, гремя ключами…

Направившись к дому, он отпер подъезд и графиня с княгиней вошли в дом.

Он был небольшой, но очень уютный, вся меблировка, состоявшая из дорогой мебели, зеркал, бронзы, содержалась в образцовой чистоте.

Из окон, выходивших в сад и во двор, лились потоки света.

— Где мы? — удивленно спросила княгиня.

— У меня! — отвечала Клавдия Афанасьевна.

— У тебя!

— Да, этот дом принадлежал матери моего мужа, которая до самой смерти не хотела переехать в другую часть города. После ее смерти, муж оставил его как он есть, но конечно ремонтировал, оттого он и выглядывает почти новым. Старик Акимыч, бывший дворецкий старой графини, с женой и двумя взрослыми дочерьми, сторожит этот памятник его барыни, как зеницу ока; старшая его дочь служит у меня камеристкой и все семейство мне очень предано… Я вспомнила об этом домике, заботясь о тебе… Домик этот точно нарочно устроен для свиданий… влюбленных.

Княгиня вдруг вспыхнула и укоризненно посмотрела на свою подругу.

Та, как будто, не заметила этого взгляда и продолжала:

— Сегодня суббота… Через неделю я приеду сюда в это же время… Теперь ты знаешь дорогу и можешь приехать одна… Впрочем, карета, которая привезла нас сюда, будет ожидать тебя у подъезда моего дома и доставит тебя без хлопот в этот глухой уголок Петербурга… За это время я извещу Потемкина и он также приедет сюда… Мы оба будем тебя ждать после трех часов…

— Если это уже так надо, то я приеду… — сказала княгиня с дрожью в голосе. — Но ты ведь будешь здесь, не правда ли… Ты будешь около меня? Ты мне это обещала…

— Да, да, если ты этого хочешь, успокойся…

— У меня нет больше от тебя тайн, Клодина, все, что бы я ни говорила с Григорием Александровичем, ты можешь слышать…

— Какое счастье, что я вспомнила об этом домике… — заметила графиня, не отвечая ничего на слова Зинаиды Сергеевны.

Они вышли из дома.

Акимыч почтительно ожидал их у крыльца.

— Иди, садись в карету, я сделаю только кое-какие распоряжения… — сказала графиня и, подойдя к старику, стала ему говорить что-то вполголоса.

Через несколько минут она вышла из калитки и села рядом с сидевшей уже в карете княгиней Святозаровой.

Менее чем через четверть часа они были уже дома и княгине вскоре доложили, что за ней приехала карета. Подруги расстались, крепко несколько раз поцеловавшись.

Неделя прошла.

Княгиня Зинаида Сергеевна с удовольствием бы провела эти дни наедине сама с собою, но графиня Клодина, видимо опасаясь, как бы ее подруга не раздумала и не разрушила бы этим весь хитро придуманный план, являлась к ней ежедневно и под каким-нибудь предлогом увозила ее из дому.

В субботу утром, князь Андрей Павлович Святозаров получил следующее письмо:

«Ваше сиятельство!

Один преданный друг считает своей священной обязанностью предупредить вас о деле, которое касается вашей чести и семейного счастья и которое известно уже всему Петербургу. Уже с месяц, как княгиня Святозарова назначает свиданья одному молодому офицеру. Эти свиданья происходят в 10-й линии Васильевского острова. Там есть единственный приличный дом с тенистым садом и вы без труда найдете его. Сегодня, в субботу, они должны видеться там после трех часов. От вас зависит, ваше сиятельство, убедиться в справедливости этих слов и наказать тех, кто покрывает незаслуженным позором ваше честное имя».