Колин Маккалоу - Фавориты Фортуны

• Название: Фавориты Фортуны
• Автор: Колин Маккалоу
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-06618-6

Фортуна была благосклонна к ним…

К диктатору, руки у которого были по локоть в крови, и который издавал закон для наведения mos maiorum.

К полководцу, который совсем молодым получил прозвище "Великий".

К политику и воину из старинного рода, говорившему всем, что его любит Фортуна.

Эти люди купались в лучах славы, но именно благодаря им республиканский Рим скоро будет лежать в руинах.

---

Но сначала предстояло еще одно сражение. Луций Юний Брут Дамасипп, брат старого друга Помпея Страбона и старший легат, попытался поймать молодого Помпея в ловушку в узком месте сильно пересеченной местности между Сепином и Сирпием. Чрезмерная уверенность Помпея в своих способностях оказалась оправданной. Его разведчики обнаружили, где скрывались Брут Дамасипп и его два легиона. И Помпей без предупреждения напал на Брута Дамасиппа. Погибло несколько сотен солдат Брута, прежде чем тому удалось выбраться из трудного положения и отступить в сторону Бовиана.

[Карта 4 - "Центральная Италия"][4]

Ни разу после сражения Помпей не пытался преследовать противника, однако совсем не по тем причинам, которые предполагали люди вроде Варрона и трех старших центурионов. Да, он не знал ландшафта, не мог быть уверен, что отступление врага не есть отвлекающий маневр с целью подвергнуть его нападению куда больших сил. Однако эти обстоятельства даже в голову не приходили Помпею. Ибо все мысли его были направлены только на преодоление любых препятствий, стоящих между ним и Луцием Корнелием Суллой.

Перед его мысленным взором, словно пышная процессия, проплывали видения: два богоподобных человека с рыжими, как пламя, волосами и красивыми лицами, отражающими их внутреннюю силу, спешиваются с грацией и мощью гигантских кошек и медленно, размеренным шагом идут навстречу друг другу посередине пустынной дороги, а по обочинам выстроилось все население местности. За плечами каждого из этих величественных полководцев замерла собственная армия. И все взоры устремлены на них. Зевс идет навстречу Юпитеру. Арес встречает Марса. Геркулес и Милон. Ахилл и Гектор. Да, это будет воспето в веках, и так громко, что посрамятся Эней и Турн! Первая встреча двух колоссов этого мира, двух солнц на одном небе, — и хотя заходящее солнце еще жарко греет, его путь уже близится к закату. Ах! Но восходящее солнце! Оно горячее и мощное, и весь небосвод перед ним для взлета, чтобы стать еще жарче, еще сильнее. Помпей с торжеством думал: «Солнце Суллы склоняется к западу. А мое едва виднеется над восточным горизонтом!»

* * *

Он послал Варрона вперед, чтобы приветствовать Суллу и дать ему отчет о своем пути из Авксима, о количестве убитых, сообщить имена полководцев, которых он победил. И попросить, чтобы Сулла сам встретился с ним на дороге, чтобы все видели, что Помпей явился предложить себя и свои войска величайшему человеку нынешнего столетия. Он не просил Варрона добавить: «И любого другого». Этого он не готов был признать даже в таком витиеватом приветствии.

Каждая деталь встречи была профантазирована тысячу раз, вплоть до того, как Помпей должен быть одет. В первых нескольких сотнях сцен он видел себя с головы до ног облаченным в золотые доспехи. Потом его стало грызть сомнение, и он решил, что золото будет выглядеть слишком хвастливо, что есть полнейшая глупость. Так что в следующих сотнях сцен он зрел свою персону в простой белой тоге, без всяких военных отличий, с узкой пурпурной полосой всадника с правого плеча до низа. Снова сомнения: белая тога будет сливаться с белой мастью коня и получится одно аморфное пятно. В последней сотне сцен встречи он провидел себя в серебряных доспехах, которые его отец подарил ему после осады Аскула в Пицене. Теперь сомнений не оставалось. Он решил, что в этих доспехах будет выглядеть лучше всего.

И все же, когда конюх помогал ему подняться в седло большого белого коня, на Гнее Помпее (Великом) была лишь простая стальная кираса, кожаные полосы его юбки не были украшены ни орнаментом, ни бахромой, и шлем его был совершенно стандартным, какой полагался ему по рангу. Только конь был ярко украшен, ибо Помпей принадлежал к знатному всадническому сословию, и его семья обладала общественным конем на протяжении множества поколений. Поэтому на белом коне Помпея имелись все мыслимые знаки отличия: попона с серебряными бляхами и медальонами, инкрустированная серебром ярко-красная кожаная сбруя, вышитая подкладка под орнаментированным седлом, позвякивающие серебряные подвески. Отправившись в путь посередине пустынной дороги, сопровождаемый своей армией, шагающей строгими рядами, Помпей поздравил себя с тем, что выглядит как настоящий солдат, как серьезный профессионал. Пусть конь возвестит о его славе!

Беневент располагался на дальней стороне реки Калор, на стыке Аппиевой дороги с Минуциевой, ведущей от побережья Апулии и Калабрии. Солнце уже было в зените, когда Помпей и его легионы подошли к подножию небольшого холма. Помпей посмотрел на переправу через реку Калор. И там, на их стороне, сидел в ожидании на невообразимо тощем муле Луций Корнелий Сулла, сопровождаемый одним лишь Варроном. Местное население — где они? Где легаты Суллы, его войска? Где застывшие в восхищении путники?

Какой-то инстинкт заставил Помпея повернуть голову и приказать солдату, несущему штандарт передового легиона, чтобы войско остановилось и оставалось на месте. Затем, также в полном одиночестве, он стал спускаться по склону навстречу Сулле. Лицо его застыло так, словно он окунулся в раствор штукатурки. Когда Помпей приблизился на сотню шагов, Сулла едва не упал с мула, но удержался и спешился, одной рукой схватив животное за шею, а другой — за забрызганное грязью ухо. Выпрямившись, он зашагал посередине пустой дороги вразвалку, как моряк.

Помпей соскочил со своего звенящего бляхами коня, не уверенный в том, удержится ли сам на ногах. «Пусть хоть один из нас сделает это нормально», — подумал он и пошел.

Даже на расстоянии он понял, что этот Сулла никак не похож на того Суллу, которого он помнил. Приблизившись, Помпей разглядел разрушительное действие времени и ужасной болезни. Он почувствовал не симпатию или жалость, а ошеломляющий ужас. Его физическая реакция оказалась настолько сильной, что он даже испугался, что его вырвет.

Во-первых, Сулла был пьян. Это Помпей еще мог бы простить, если бы Сулла оставался тем самым Суллой, которого он запомнил в день его консульской инаугурации. Но от того прекрасного и пленительного человека не осталось ничего, даже величия копны седеющих волос. У этого Суллы имелся парик, скрывающий его голый череп, — ужасные огненно-рыжие крутые завитки, из-под которых над ушами свисали две прямые седые пряди. У него не было зубов, и их отсутствие удлинило острый подбородок, а рот превратило в сморщенную дыру под хорошо знакомым носом с едва заметной складкой на кончике. Кроваво-красная кожа на лице выглядела так, словно была сорвана клочьями, и только несколько пятен сохранили белизну. И хотя Сулла исхудал, точно скелет, наверное, в недалеком прошлом он был очень толстым, потому что лицо его избороздили глубокие складки, а многочисленные, теперь уже полые подбородки превратили шею в пародию на грифа.

«О, как же я сияю на фоне этого покалеченного человеческого обломка!» — мысленно взвыл Помпей, стараясь сдержать жгучие слезы разочарования.

Они чуть не столкнулись. Помпей протянул правую руку — пальцы раздвинуты, ладонь вертикально вверх.

— Победитель! — приветствовал он.

Сулла хихикнул, сделал над собой неимоверное усилие и протянул руку в приветственном жесте.

— Победитель! — выкрикнул он одним духом и упал на Помпея.

Его сырая и грязная кожаная кираса отвратительно воняла перегаром и свежим вином. Варрон тут же оказался возле Суллы. Вместе они помогли Луцию Корнелию Сулле сесть на его бесславного мула и поддерживали, пока он не растянулся на грязной спине животного.

— Он настаивал на том, чтобы встретить тебя лично, как ты и просил, — тихо сказал Варрон. — Я не мог его остановить.

Сев на своего роскошного коня, Помпей повернулся и жестом приказал своим войскам следовать за ним, а потом отправился в Беневент. Сулла на кляче трясся между молодым Помпеем и Варроном.

* * *

— Не могу поверить! — кричал он Варрону, после того как они сдали почти бесчувственного Суллу на руки его слугам.

— Вчера у него была очень тяжелая ночь, — сказал Варрон, не в состоянии понять природу эмоций Помпея, потому что он не был допущен в мир его фантазий.

— Тяжелая ночь? Что ты имеешь в виду?

— Его кожа. Бедняга. Когда он заболел, доктора, боясь за его жизнь, отправили его в Эдепс — курортное местечко с минеральными источниками, недалеко от Халкиды в Эвбее. Говорят, тамошние храмовые врачи — лучшие во всей Греции. И они спасли его, это правда! Но ему нельзя есть спелые фрукты, мед, хлеб, пирожные, нельзя пить вино. А когда они посадили его в ванну с минеральной водой, что-то случилось с кожей его лица. С тех пор у него ужасные приступы зуда, и он расчесывает лицо до крови. Он больше не ест ни спелых фруктов, ни меда, ни хлеба, ни пирожков. Однако вино он пьет, потому что оно притупляет зуд. — Варрон вздохнул. — И пьет слишком много.