Джон Карр - А потом – убийство!

• Название: А потом – убийство!
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3169-0, 5-9524-1962-3

Молодая писательница Моника Стэнтон, автор нашумевшего бестселлера, приезжает на киностудию «Пайнем», чтобы написать сценарий к будущему фильму. Однако ей предстоит не только освоить азы сценарного искусства, но и поучаствовать в развитии цепочки странных событий на киностудии, последним звеном которой, похоже, должно стать убийство. К счастью, замешанной в эту историю оказывается контрразведка Британской короны и, следовательно, сэр Генри Мерривейл. Немного усилий Г. М. и зло будет наказано!

---

Моника не обратила внимания на странные интонации Картрайта. Во-первых, она была раздосадована тем, что актриса, ее кумир, вышла замуж без ее ведома. Во-вторых, к этому моменту они повернули за угол и оказались перед фасадом главного корпуса.

Внутри, где царила прохлада, она нашла ту атмосферу, какую и ожидала: все куда-то бежали, зачем-то спешили, хлопали дверями. Главный корпус представлял собой настоящий муравейник, полный длинных коридоров. Маленькие кабинеты лепились один к другому, как каюты на корабле; ей показалось, что все обитатели в основном заняты тем, что открывают и закрывают двери. Работники студии гордо вышагивали во всех направлениях; стучали пишущие машинки. Пахло свежей краской. Из буфета вышел мальчик-посыльный; он жевал шоколадный батончик. Картрайт новел Монику по длинной застекленной галерее, похожей на мост Вздохов; из окон открывался вид на освещенный солнцем парк. Галерея соединяла главный корпус со студийными павильонами.

Огромный гулкий бетонный коридор съемочного павильона напомнил Монике аэропорт. Звуконепроницаемые двери вели в студии. Над дверью под номером три горела красная лампочка; она означала, что сейчас идет съемка и входить туда нельзя. Картрайт жестом показал Монике, что надо подождать, а сам, злорадно ухмыляясь, стал слушать разговор двоих мужчин, стоявших посреди коридора.

Один был низенький толстяк с сигарой, второй – высокий молодой человек в очках, с подчеркнуто аристократическим выговором.

– Слушайте, – говорил толстяк. – Тот эпизод на балу.

– Да, мистер Ааронсон?

– Там скандал, – продолжал толстяк, – который закатила герцогиня Ричмондская перед сражением при Ватерлоо.

– Да, мистер Ааронсон, и что?

– Я только что отсмотрел первые кадры. Никуда не годится! Перцу не хватает.

– Но, мистер Ааронсон…

– Слушайте, – перебил его толстяк. – Я знаю, чего там не хватает! Песни для Эрики Муди. Люк Фитцдейл только что написал классную штучку, в самый раз для нее. Значит, вот как все будет. Герцог Веллингтон говорит: «Дамы и господа, у меня для вас большой сюрприз», понимаете? И тут герцогиня Ричмондская садится к пианино и начинает петь.

– Но, мистер Ааронсон, не думаю, чтобы она была способна на такое!

– Вы так не думаете?

– Нет, мистер Ааронсон.

– Ну и ладно. В нашем фильме она споет. Да, кстати! Там есть еще одно место, куда песенка так и просится. Пусть споет перед битвой, чтобы подбодрить войска. Я все продумал. Герцогиня Ричмондская…

Красная лампочка над дверью погасла.

– Пошли, – сказал Картрайт. Он выбил свою изогнутую трубку о стену и, посторонившись, пропустил Монику в темноту.

2

Изнутри студия была похожа на ангар или на хлев – гигантский хлев площадью две тысячи квадратных метров. Как в ангаре или в хлеву, здесь было полутемно и царила полная неразбериха. Потолок был высокий – метров тридцать. Здесь было очень шумно, и все шумы эхом отражались от стен и потолка: шарканье шагов, шорох от перетаскиваемых металлических кабелей, скрежет пилы, приглушенные голоса. Хотя в павильоне было вроде бы много людей, они казались тенями. Призрачный свет из-под крыши, очень отдаленный и какой-то рассеянный, придавал всему какой-то мертвенно-голубоватый оттенок.

Все двигались, что-то делали, говорили. В павильоне находились декорации: типовой дом, типовой сад… После съемок декорации ломали.

Картрайт поддерживал Монику под локоть; она, спотыкаясь, вошла в придуманное художниками царство кино. К одной стене были прислонены задники декораций, изображающих тюрьму; выкрашенные в черное деревянные решетки выглядели совсем неубедительно. Затем они прошли мимо кухни отеля и части Вестминстерского моста. Пересекли загородную улочку, на которой стоял дом врача-убийцы из детективного фильма по роману Уильяма Картрайта. Дом был настоящим во всех своих деталях – от выкрашенных в серое кирпичей снаружи до мебели внутри. В голубоватых сумерках улочка смотрелась мрачно и зловеще. Монике показалось, что они бредут уже много миль, когда впереди послышались голоса и они увидели сноп яркого света.

– Тишина в студии! – закричал кто-то. – Внимание!

– Вон она, – сказал Картрайт.

Они стояли в углу и смотрели на ярко освещенную съемочную площадку, словно из-под темного капюшона. Декорация изображала спальню роскошных апартаментов на океанском лайнере. В центре каюты застыла Фрэнсис Флер в золотом вечернем платье с низким вырезом, который выгодно подчеркивал ее полные плечи.

В ослепительно-ярком свете прожекторов все цвета и предметы казались живее, чем в жизни. Бело-розовая обшивка стен, белая обивка мебели, иллюминаторы, выложенные красным деревом, – все блестело и сверкало. Казалось, даже дамские аксессуары на туалетном столике золотые. От белизны двери резало глаза; даже лампа и графин с водой на прикроватном столике сверкали и переливались. Грим Фрэнсис Флер, теплый золотистый оттенок кожи ее контрастировал с миндалевидными глазами и густыми черными волосами. На довольно широком лице с высокими скулами застыло равнодушно-безмятежное выражение; брови, казалось, были нарисованы масляными красками тонкой кисточкой.

– Осторожно, кабель! – прошептал Картрайт, подхватывая споткнувшуюся Монику. От самого порога она шла по студии на цыпочках. – Встаньте сюда. Ш-ш-ш!

– Тишина в студии!

Шум моментально утих. Сбоку от софитов виднелись черные силуэты людей, призрачные лица и какие-то марсианские приспособления.

– Мотор!

Дважды негромко ударил колокол. К камере вышел молодой человек в свитере с квадратной деревянной дощечкой.

– «Шпионы на море». Эпизод тридцать шесть. Дубль второй.

Нижний край дощечки на пружине громко хлопнул. Молодой человек отступил в сторону. И тут Фрэнсис Флер ожила.

Видимо, полная красивая брюнетка пребывала в нерешительности, о чем свидетельствовало выражение ее лица. Она повела гладкими красивыми плечами. Бросила взгляд на дверь. Потом нажала кнопку звонка. С быстротой молнии – явление, не виданное на океанских лайнерах со времен Ноева ковчега, – на зов явилась стюардесса.

Сразу становилось ясно: от стюардессы, женщины средних лет, с грубым и злобным лицом, ничего хорошего ждать не приходится. Любому разведчику достаточно было бросить один взгляд на ее физиономию, чтобы тут же спрятать подальше секретные документы и охранять их с оружием в руках.

– Звонили, миледи?

– Да. Вы передали мою записку мистеру Де Лейси?

– Да, миледи. Мистер Де Лейси сейчас придет.

– Стоп! – послышался новый голос.

Все остановились.

Вначале Монике показалось: что-то не так. Но ни Фрэнсис Флер, ни зловещая стюардесса и ни кто другой не нашли в происходящем ничего необычного. Они просто стали ждать. Правда, оказалось, что злодейка-стюардесса очень взволнована – на грани слез. Кроме нее, все остальные двигались, словно в замедленной съемке.

Прошло немало времени; очевидно, во мраке происходило какое-то совещание. На площадку вышел высокий седовласый лысеющий мужчина. Вид у него был очень задумчивый. На нем был скромный твидовый костюм, неброский пуловер и грубые туристские ботинки. В свете софитов сверкнули стекла очков без оправы и высокий куполообразный лоб. Так как Моника видела его фотографию, она сразу узнала режиссера Говарда Фиска.

Неизвестно, что мистер Фиск сказал двум актрисам. Знаменитый режиссер страдал одним недостатком: он говорил почти совершенно неслышно. На расстоянии более двух метров даже человек с самым острым слухом не разобрал бы ни слова. Моника ожидала, что мистер Фиск начнет громко кричать в мегафон; поведение режиссера повергло ее в шок.

Говард Фиск энергично жестикулировал, а после этого надолго замолкал. Он похлопал злобную стюардессу по спине; казалось, он добродушно уговаривает ее. Он о чем-то доверительно и дружелюбно переговорил с Фрэнсис Флер, при этом нежно поглаживая ее по руке, разговор прерывался долгими паузами, во время которых режиссер задумчиво оглядывал декорации и словно бы что-то решал. Наконец, он кивнул, улыбнулся актрисам, махнул рукой и ушел со съемочной площадки.

Моника облегченно вздохнула.

– «Шпионы на море». Эпизод тридцать шестой. Дубль третий.

Зловещая стюардесса снова вошла в каюту.

– Звонили, миледи?

– Да. Вы передали мою записку мистеру Де Лейси?

– Да, миледи. Мистер Де Лейси сейчас придет.

– Стоп!

Мистер Фиск вышел на площадку и на сей раз оставался там гораздо дольше.

– «Шпионы на море». Эпизод тридцать шестой. Дубль четвертый.

Зловещая стюардесса снова вошла в каюту.

– Звонили, миледи?

Моника не выдержала.

– Но почему они никак не снимут? – прошептала она. – Почему снова и снова повторяют один и тот же крошечный кусочек?

– Ш-ш! – прошипел Картрайт.

– Сколько же раз они повторяют одно и то же?

На ее вопрос ответила сама злобная стюардесса. Она волновалась все сильнее. Когда ее в шестой раз спросили, передала ли она записку мистеру Де Лейси, она, потеряв самообладание, заявила: «Нет!» – и залилась слезами.