Мартина Коул - Хозяйка ночи

• Название: Хозяйка ночи
• Автор: Мартина Коул
• Издательство: АСТ-Пресс Книга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-462-00255-6

Родной отец продает Бриони, совсем еще юную девочку, в сексуальное рабство богатому извращенцу. Но жестокая жизнь не может ее сломать. Жажда свободы, смелость и железная воля помогают маленькой рабыне совершить невозможное – пройти сквозь муки ада и подняться со дна общества, но уже совершенно иным человеком. Теперь Бриони сама будет диктовать условия…

---

Она задремала в кресле. В камине, несмотря на весеннее солнце, гудел огонь, Бойси и Дэнни посмотрели на нее и улыбнулись друг другу.

– Бабуля… Бабуля… Прежде чем ты отключишься, я хочу поделиться с тобой новостью, – сказал Бойси.

Молли выпрямилась в кресле:

– Я не спала, хитрый маленький негодяй! Я просто задумалась!

Бойси засмеялся:

– Ну, тогда подумай вот о чем: я женюсь.

Бабушка была настолько ошеломлена, что Дэниэл засмеялся, глядя на нее.

– На этой красотке Эсмеральде?

Эсмеральда была девушкой по вызову первого класса, с которой Бойси встречался около года. Он покачал головой.

– Не-а! Я собираюсь жениться на девушке по имени Сюзанна Рэнкинс. Тебе эта фамилия знакома?

Он говорил очень громко и медленно, и Молли шлепнула его по руке:

– Говори нормально. Если хочешь знать, я еще не страдаю старческим слабоумием. С моими физическими и умственными способностями все в порядке. Естественно, я помню Джесси Рэнкинс. Мы были с ней хорошими приятельницами. Сейчас эта паршивка в доме для престарелых.

– Ну вот, я женюсь на ее внучке, дочери сына Джесси. Помнишь сына Джесси, Фрэнки Рэнкинса?

Молли обратилась к Дэниэлу:

– Ты можешь объяснить этому придурку, что я его прекрасно слышу? Я же не на другой стороне улицы.

Дэнни засмеялся.

– Хорошо, бабушка, не кипятись.

– Ну и сколько лет этой Сюзанне?

Бойси засмущался:

– Двадцать один, бабуль.

– Намного моложе тебя, – задумчиво сказала Молли. – Приведи ее ко мне в воскресенье в пять вечера, и я скажу тебе, что я о ней думаю.

Инспектор Гарри Лиммингтон посмотрел в лицо человеку, сидевшему напротив него в комнате для допросов.

– Твои грехи тянут на двенадцать лет, сынок, и я умру со смеху, когда будут зачитывать твой приговор.

Ларри Баркер вертел в руках сигарету, и Лиммингтон заметил, что руки его трясутся. Инспектор слегка улыбнулся. Что ж, парню пришлось хорошенько поволноваться. Его держали в участке вот уже двадцать восемь часов, и все это время он не спал. Баркера постоянно допрашивали, и лишь маленькая чашечка кофе время от времени подкрепляла его силы. Лиммингтону казалось, что парень уже готов расколоться.

– Сколько у тебя детей, Ларри? Пятеро, не так ли?

Баркер кивнул:

– Да, мистер Лиммингтон, пять мальчиков.

Лиммингтон ядовито рассмеялся:

– Еще куча головорезов растет! Что это такое с вами, негодяями? Почему бы вам не наделать побольше дочерей?

Ларри закурил тонкую самокрутку с большим трудом – так дрожали его руки.

– Я не знаю, мистер Лиммингтон.

Лиммингтон встал и с размаху ударил кулаком по столу.

– «Я не знаю, мистер Лиммингтон», «Да, мистер Лиммингтон»! Мне нужны результаты, сынок! Мое терпение кончается!

С этими словами инспектор нанес Баркеру мощный удар в челюсть, и тот слетел со стула на пол. Молодой полицейский, сидевший в углу комнаты, продолжал невозмутимо смотреть прямо перед собой.

Инспектор грубо поднял арестованного с пола и швырнул назад на стул. Недостаток еды и сна, передозировка никотина и побои сделали свое дело. Баркер действительно был сломлен.

– А теперь, Баркер, ты расскажешь мне все, что знаешь о братьях Каванаг, и тогда я помещу тебя в хорошую чистую камеру, позволю тебе поесть яичницу с беконом и дам всласть выспаться. И не вздумай мне врать, сынок! Я знаю, что это дело их рук, или, по крайней мере, они к нему причастны. Мне нужен ответ сейчас, или я тебе все ребра пересчитаю!

Ларри провел трясущейся рукой по потному лбу.

– Мне нечего сказать вам о братьях Каванаг, мистер Лиммингтон. Нечего. Со всем уважением к вам, сэр: вы действительно очень пугаете меня, но то, как я боюсь вас, не идет ни в какое сравнение с тем, как я боюсь братьев Каванаг. Если вы так хотите их заполучить, обратитесь к кому-нибудь другому. Лучше я отсижу свои двенадцать лет, лучше пусть меня будут бить, но я останусь в живых, а если я сдам их, меня наверняка убьют.

Лиммингтон тяжело вздохнул. Теперь он знал совершенно точно, что расколоть Баркера ему не удастся. Но попытка не пытка.

Ему были отчаянно нужны близнецы Каванаг и эта чертова ведьма Бриони. Лиммингтон считал их позорным пятном на лице земли, отбросами, мусором и собирался уничтожить их раз и навсегда.

Керри искоса наблюдала за тем, как служанка, женщина с мускулистыми руками и кое-как подстриженными волосами, ставит поднос на столик.

– Ну же, мисс Каванаг, попейте молочка, вы сразу почувствуете себя гораздо лучше.

Керри вяло улыбнулась и откусила кусочек сандвича с ветчиной, только чтобы от нее отстали. Затем она отхлебнула молока, предварительно подняв стакан, словно для того, чтобы чокнуться со служанкой.

– Ну вы и штучка, мисс Каванаг!

Бетти Брэдли покачала седой головой и вышла из комнаты. Керри отодвинула от себя поднос и посмотрела в окно.

Ей отчаянно хотелось выпить. Она с легкостью могла бы сейчас убить кого-нибудь за стакан виски. Но Бриони, эта чудесная Бриони, ее замечательная сестра Бриони, знающая все на свете и практически всемогущая, посчитала нужным приставить к ней могучую надзирательницу, по всей вероятности лесбиянку. Бетти Брэдли следила за своей подопечной день и ночь. Керри уже тошнило от нее.

Она осела в кресле – «выступление» перед Бетти совсем лишило Керри сил.

Она не выступала перед публикой с 1949 года и лишь изредка пела для домашних. Она утонула в море алкоголя и наркотиков после того, как прошла здесь же по требованию Бриони свой первый курс лечения. Да, в каком-то смысле ее излечили: шесть месяцев спустя она вышла из санатория стройной, с ясными глазами, но совершенно опустошенная внутренне. Керри потеряла все: желание петь, любовь к музыке – все, что делало ее не похожей на других обитателей Земли. К концу года, проведенного дома, она уже употребляла все известные наркотики, которые только можно было достать: героин, барбитураты, гашиш… Доктор, который лечил ее сейчас, говорил то же, что и прочие доктора: Керри разрушает сама себя.

Тогда какого же черта они не позволят ей просто взять и разрушить себя до конца?!

Сюзанна Рэнкинс нарядилась во все самое лучшее. Она была в коротком белом с вышивкой платье, в колготках цвета загара и с минимумом косметики на лице. Красилась она лишь едва-едва, потому что использование косметики раздражало ее отца. Тем более ему не нравились ее отношения с Бойси. Но это только увеличивало привлекательность ухажера в глазах Сюзанны. Бойси был самым значительным человеком в городе, и, когда он выбрал ее, она почувствовала себя особенной и вдобавок очень взрослой. А его дорогая одежда, шикарные автомобили, драгоценности… Сюзанна просто умирала от счастья. Он ей действительно очень нравился. Она, пожалуй, не рискнула бы сказать, что любит его, но скучала без него и радовалась его приходу. Сейчас он собирался на ней жениться, и Сюзанна благодарила мать за совет не подпускать Бойси слишком близко. Если бы Сюзанна спала с Бойси, то это значило бы, что он только использует ее. А сейчас его привлекали в ней именно чистота и свежесть. Итак, скоро она выйдет замуж. Все произойдет так, как ей мечталось: она будет стоять в роскошном белом платье в красивой церкви рядом с богатым мужчиной. Мечты сбываются.

А затем, уже как миссис Бойси Каванаг, она сможет делать все, что ей заблагорассудится. Она будет заводить пластинки на полную громкость, когда захочет, совершенно не заботясь о том, который час. Больше никаких нудных поучений мамочки и папочки. Она станет уважаемой замужней дамой.

Дорин Рэнкинс светилась от удовольствия, принимая Бойси Каванага в своем доме. Каждый раз, когда она видела его «роллс-ройс» под окнами своего дома, ее теплой волной охватывала радость.

– Скушай еще сандвич, Бойси, – предложила она застенчиво.

Он взял сандвич и откусил изрядный кусок.

– Самые вкусные сандвичи, которые мне приходилось есть, миссис Рэнкинс.

Дорин поправила только что сделанную прическу и захихикала, как школьница.

– О, зови меня просто Дорин. У нас в доме можно без церемоний.

Сьюзи только подняла брови, удивляясь невероятной перемене в поведении матери. Бойси всегда оказывал удивительное влияние на людей, вызывая симпатию во всех без исключения.

– Мы на седьмом небе от счастья, Бойси. Наша девочка осчастливила нас. Правда, Фрэнк?

Дорин с отчаянием посмотрела на молчаливого до неприличия мужа.

Фрэнк кивнул:

– О да, сынок. Мы на седьмом небе от счастья.

Бойси усмехнулся и весело подмигнул Дорин, прежде чем приняться за ореховый торт.

– Не сочтете ли вы меня слишком дерзким, если я осмелюсь попросить у вас еще одну чашечку вашего прекрасного чая, миссис… то есть Дорин?

– Конечно же, нет! Мы ездили в Испанию в прошлом году, и у них там есть поговорка: «Моя каза – твоя каза», что-то типа этого. Это означает…

– Мой дом – твой дом.

– Сьюзи, посмотри, какой он умница! Представьте себе, он знает испанский!