Влад Вегашин - Почерк Зверя (СИ)

• Название: Почерк Зверя (СИ)
• Автор: Влад Вегашин
• Жанр: Фэнтези

Даже у наемных убийц есть свои принципы. Особенно, если эти убийцы — существующая долгие века эльфийская Лига Теней. Но что-то заставило эльфов поступиться традициями, и начать убивать своих сородичей и детей. Что-то… или кто-то. Кто-то, стремящийся к абсолютной власти, и не щадящий никого на своем пути. Кто-то, чьи возможности почти безграничны, и чья сила пугает даже великого A.Z. Кто-то, чей почерк чувствуется во всех бедах, что сыплются на Империю, будь то взбунтовавшиеся баронства, или странный заговор непонятно против кого в древнем рыцарском Ордене Грифона, или оставляющая свои страшные следы Лига Теней. Но и у всесильного полудемона-полудьявола есть свои заклятые враги. И пусть они не имеют ни великой магической силы, ни многотысячных армий, ни многого другого, чего в избытке есть у Левиафана — но они верят в добро, и они готовы до самой смерти защищать свой несчастный мир от пожирающего все Зверя.

Книга взята со страницы автора на СамИздате. Роман выйдет в печать не раньше 2010 года.

---

Де Карнэ обернулся к девушке, и несколько секунд смотрел на ее лицо, освещенное доброй улыбкой.

— Я в тебя верю, — наконец, сказал он. — И я тебе доверяю. Полностью.

— Значит, все будет хорошо.

Арна вышла во двор последней, когда все уже расселись, и Эстис объявил о продолжении заседания. Она молча пересекла двор, и остановилась у свидетельской трибуны, сколоченной из досок.

— Я знаю вас всех недавно, и, увы, далеко не так хорошо, как мне бы хотелось. И сейчас я для начала хотела бы сказать, как же я рада тому, что чуть больше полутора месяцев назад мы — Гундольф, Талеанис, Орогрим, и я — волей случая оказались в ваших землях в столь нужный момент, и смогли оказать вам посильную помощь в борьбе с Птицей. Я благодарна вам всем за кров и пищу, что вы предоставили мне и моим друзьям, благодарна за то, что спасли мне жизнь. Спасибо, люди, — она отошла на шаг назад, и низко поклонилась всем присутствующим.

Над двором повисла напряженная тишина. Никто не мог понять, к чему клонит Танаа — только у Грифона начали понемногу зарождаться и формироваться определенные подозрения. Закрыв на минуту глаза, он попытался вслушаться в Арну своим магическим даром — но, как и всегда теперь, безрезультатно. Магия покинула молодого рыцаря.

— Прежде, чем мы продолжим, я бы хотела еще раз поблагодарить вас всех, и подарить вам то немногое, что могу — песню.

Эркей глухо заворчал, что, дескать, не до песенок сейчас — но поймал ледяной взгляд Мантикоры, и замолчал. Талеаниса в графстве уважали, но побаивались.

Танаа же, невзирая на неодобрительные, и даже откровенно подозрительные взгляды, прошла обратно к тому месту, где сидела, опустилась на солому, и положила на колено лютню. Тонкие пальцы коснулись серебряных струн, извлекая первые звенящие ноты. Спустя несколько секунд ее левая рука легла на гриф инструмента, и легкая мелодия перебора взлетела к облакам. Арна запела…

Когда согреет камень алтаря

Лесной цветок взамен кровавой жертвы,

Не станет ни изгоя, ни царя,

Ни бездны меж свободой и бессмертьем.

Когда с колен поднимутся жрецы,

Без страха глаз богов коснувшись взглядом,

Когда поить устанут мудрецы

Сердца, умы и души лживым ядом…*

Голос и музыка, слова и интонации, и кажущийся таким ощутимым несуществующий взгляд ярко-синих глаз, заставили каждого, кто присутствовал в тот миг во дворе замка, забыть обо всем внешнем и суетном, и полностью погрузиться в рождающийся на их глазах и в их сердцах мир…

Звучание набирало силу, и неповторимая магия музыки полностью захватила Эстиса, Гундольфа, Талеаниса, Эркея, Улькара, и всех остальных. Они словно бы видели этот новый мир, мир без крови и лишней боли, мир, в котором не нужно лгать и притворяться, мир, о котором действительно можно мечтать… Они слушали Арну — и верили ей. Верили каждому слову, и каждой ноте.

Скользнет в траву из ослабевших рук,

Распавшись пылью, грозное оружье,

Сокровищем бесценным будет друг,

А золото — лишь тяжестью ненужной,

Когда сумеют сердцем передать

Все то, чего не высказать словами,

Когда узнают, как это — понять,

Что шепчет лес, о чем тоскует камень!

Песнь солнца и песнь звезд сливались в единую, прекрасную мелодию, и перед простыми крестьянами и грубоватыми наемниками, замковыми слугами, и графом этих земель, полуэльфом и рыцарем — перед всеми простиралась во всей своей прекрасной бесконечности истинно добрая и справедливая Вселенная. Закрыв глаза, они видели миры и звезды, вновь и вновь всем сердцем ощущая всю глубину Веры и Любви…

Когда набат на лемех перельют,

Когда считать разучатся потери,

Когда любовь, доверье и уют

Войдут в замков не знающие двери,

Когда из прогоревшего угля

Восстанет древо в огненных объятьях, —

Тогда очнется мертвая земля,

Стряхнув оковы древнего проклятья…

Неужели вы не хотите отринуть все, навязанное вам жестокостью созданного вами невольно мира? — вопрошал некто бесконечно добрый, и столь же бесконечно строгий. Неужели вы так и останетесь слепыми, не видя ничего, кроме болезненных страстей и горьких обид на незаслуженность бытия? Неужели так и не впустите в себя Понимание и Доброту? Откройте сердца, распахните свои души, и вбирайте в себя все это бесконечное, все это прекрасное, все это… Настоящее!

Последний перезвон струн взмыл к небу, увлекая за собой. Арна на несколько секунд замолчала, вслушиваясь в Эстиса — основная ее надежда была на него — и друзей.

Они верили в нее. Все и каждый. Взгляд Змея, полный веры и чего-то еще, был устремлен к небу — но молодой граф видел в том небе ее, Арну.

Танаа встала, и заговорила, одновременно вбирая в себя все это доверие, всю эту Веру, и все, что радостно и с любовью отдавали ей друзья.

— Все то, что вы сейчас видите и ощущаете — есть вокруг вас всегда. Просто вы почему-то обычно предпочитаете видеть и верить только в то, что можно потрогать руками — но ведь этим мир не ограничивается! Есть миллионы звезд, и каждая горит ярким серебром, и каждая поет вам — услышьте их! Вы все, каждый из вас — можете это слышать! Это великий дар, дар всем нам — видеть Вселенную во всех ее красках, во всей ее бесконечной красоте и доброте! В каждой травинке и каждом солнечном лучике, в каждом вдохе и каждой улыбке, во всем этом — Любовь Создателя ко всем нам. Боль и страх, что окружают нас порой — лишь отражение Его боли — боли, которую мы причиняем Ему. Но разве это справедливо — платить Ему болью за всю ту Любовь, что он каждый день и час, каждое мгновение и каждую вечность дарит нам? Неужели мы будем столь неблагодарны? Я не верю в это. Я верю в Любовь, величайшую силу, и величайшее благословение, дарованное нам. И я люблю вас всех… и чувствую вашу ответную любовь. Каждого из вас. И пусть на долю каждого из нас выпадает немало тяжких испытаний — но ради Него и ради себя мы ведь сможем их выдержать! Если будем вместе — точно сможем! Вы собрались здесь, чтобы обвинить своих братьев в страшных преступлениях — но послушайте свои сердца, и подумайте — действительно ли вы считаете их виновными, или же в вас говорит боль потери, которую пришлось испытать в эти страшные времена? Я не буду вызывать свидетелей, и задавать вопросы, я не умею этого, и не хочу. Я просто призываю вас послушать частицу Создателя, что всегда горит в ваших сердцах, и пусть эта вечная божественная искра Добра и Любви подскажет вам правду, сколь бы непростой она вам не показалась. Я просто прошу вас на одну минуту поверить. Все мы — братья и сестры, все мы — дети Создателя. Вы хотите отомстить за гибель близких — но божественная искра подскажет вам, что никто так не сумеет наказать этих несчастных, как они сами себя каджодневно и ежемоментно наказывают, вынужденные нести тяжкий крест осознания своей вины, пусть даже и сотворили они все свои злодеяния вовсе не по своей воле. Решение за вами, братья. Но знайте — я не позволю кому-либо из вас умереть или убить другого, пока я сама жива. Решите казнить — начните с меня. Я не буду сопротивляться. Потому что я верю им — и верю в вас.

Она умолкла, медленно опускаясь на землю и склоняя голову. Поток доверия и любви, текущий к ней от друзей, многократно усиленный ее собственной верой и любовью, широкой волной накрывал всех присутствующих, и возвращался к самой Танаа, отражаясь от самого себя и еще усиливаясь. Когда мощь эманации достигла предела, Арна на миг вобрала ее всю в себя — и уже не замыкая в кольцо, передала каждому.

Сил не осталось даже на то, чтобы вслушаться в окружающее, чтобы понять, получилось ли…

Тем временем Эстис судорожно переводил взгляд с Эркея на старейшин деревень, и обратно. Найл что-то напряженно обдумывал, седой Рагадар же пристально смотрел на кузнеца. В его взгляде явственно читался вопрос. Наконец, Эркей медленно кивнул. На лице Рагадара отобразилось облегчение. Он бросил пару слов Найлу — тот согласно кивнул. Седой старейшина поднялся на ноги, и сделал несколько шагов вперед.

— Мы никогда не сможем забыть смерти наших близких, — негромко начал он. Арна подняла голову, и повернулась к Рагадару, напряженно ловя каждое его слово. — Простить — возможно, когда-нибудь, сумеем, когда раны затянутся, и перестанут кровоточить. Мне известно о желании многих наемников поселиться здесь. Мне известно о желании некоторых из них связать свою жизнь с женщинами из наших семей. Наемники! Те из вас, кто решит остаться — вам придется в течение долгих лет завоевывать наше доверие. На вас будут самые тяжелые работы, и именно вам умирать первыми, если нападет враг. Мы дадим вам шанс искупить содеянное — но не ждите большего. Те же, кто решит уйти — уходите, и никогда более не возвращайтесь сюда! Таково решение старейшин, — он вопросительно посмотрел на Эстиса.