Евгений Габуния - По обе стороны Днестра

• Название: По обе стороны Днестра
• Автор: Евгений Габуния
• Жанр: Детектив

---

- А ты вспомни, посчитай, и фамилии тоже... - вставил Григорий.

- Зачем голову ломать, и без того забот хватает.

- Значит, надо. Я тебе, брат, открою один секрет. По лицу вижу очень хочешь узнать, как и почему мы с Марчелом здесь оказались. Повидаться с родным братом - это само собой. Но не только. - Он понизил голос, бросил тревожный взгляд в окно. - Ты бы занавеску какую повесил. С улицы все видно.

Василий пробормотал, что сейчас уже поздно, на улице ни души, да и не время в такой час этим заниматься, завтра Домника что-нибудь придумает.

- Так вот, - продолжал Григорий, - дело у нас очень важное. Хотим вызволить из беды сельчан. Жалко людей, ни за что пропадают. Ты вот что... - Григорий помолчал и продолжал: - Припомни тех, кто ругал колхозы, большевиков... в общем, кого ихняя власть потеснила. Позовешь их к себе домой, только не всех сразу, это опасно, сам понимаешь, село на самой границе, на виду у чекистов. Пусть приходят по три-четыре человека. И смотри, не дай бог, если коммунисты что-нибудь пронюхают. Тогда не только нам с Марчелом, но и тебе крышка будет. Понял?

- Понять-то понял, - нерешительно произнес Василий, - так я же этих людей вроде в гости приглашаю, их угощать надо, а в доме хоть шаром покати, сам видишь.

- Об этом не думай. - Григорий достал из кармана толстую пачку денег. - Не беспокойся, настоящие, - добавил он, перехватив недоверчивый, жадный взгляд брата. - Купишь на базаре все, что надо, а главное побольше вина. Тебе тоже останется.

Василий не заставил себя долго упрашивать и запихнул пачку в карман. Когда все улеглись, он долго мусолил новенькие бумажки в заскорузлых, непослушных пальцах, то и дело сбиваясь со счета. Каждый раз получалась другая сумма. И немудрено. Таких денег у Василия Мугурела никогда не было, даже при старой власти.

II

В морозной дымке смутно белели расплывчатые очертания правого берега. Ни единый звук не нарушал плотной, глубокой тишины, нависшей над Днестром. Спала природа, спали и люди. Иван Калюжный вглядывался в сопредельный берег, чутко слушая ночь. Крестьянский паренек с Украины, он недавно надел зеленую форму пограничника, но уже успел убедиться: нет ничего обманчивее тишины на границе, даже не границе, а демаркационной линии. Поначалу Иван и другие новобранцы дивились такому мудреному названию, но политрук объяснил: СССР не признает власти боярской Румынии над Бессарабией, которую румынские помещики и капиталисты захватили после Октябрьской революции. Там живут наши братья, временно попавшие под гнет капиталистов и помещиков. Тяжело, трудно живут. Заводы, фабрики закрываются, рабочих выгоняют на улицу, а крестьянам и того хуже - в большой нужде, не хозяева они на своей земле. Помещики и кулаки прижимают крепко, а еще налоги. Потому и бегут оттуда на нашу сторону. И у нас, конечно, не текут реки молочные в кисельных берегах, нехватка большая, и хлеба, и мануфактуры, однако дело идет на поправку. Нет, не случайно они к нам тянутся. Кризис у них там, говорил политрук. Слышал Калюжный, есть на той стороне контрабандисты-переправщики, которые этим промышляют. Там у них за деньги все можно купить, и пограничников тоже, размышлял Иван Калюжный, притаившись за высоким валуном и отчаянно борясь с неожиданно охватившей его дремотой. Разглядел в темноте стрелки больших наручных часов, которые выдавались в наряд. Они показывали начало пятого. Захватил пригоршню снега, потер им лицо, шею. Сон сразу пропал. Разные люди шастают на границе. Крепко они там не любят советскую власть. Кризис кризисом, а для вооружения денег не жалеют. Политрук на занятиях недавно рассказывал о международной обстановке. Неважная обстановка, к войне мировая буржуазия готовится. Здесь это особенно чувствуется. Вот она, рядом, рукой подать, сопредельная сторона. Враждебное государство. Неспокойно, ох, как неспокойно на Днестре, особенно сейчас, в начале нового, 1932 года. Степан Родченко одного задержал, с той стороны шел. Одет в тряпье, товарищами всех называл, улыбался как родным, а когда разобрались, оказалось, что "товарищ" имел шпионское задание - разведать пограничные укрепления и дислокацию войск. Или еще раньше, когда на заставе еще не служил, взяли контрабандиста. Этот уже с нашей стороны шел. Ребята рассказывали - весь золотом набит. Червонцы с Николашкой, перстни там всякие, кольца с бриллиантами... Не ушел. Сколько на это золото у капиталистов машин можно купить. Они ведь, контры, только на золото и торгуют. Оказалось - из бывших, затаился, гад, со своим золотишком и решил сбежать к буржуям. Не ушел. А ведь некоторые все же уходят, те, кто поопытнее, матерые. Контрабандист - он, считай, тот же шпион, одной веревочкой повязаны. Как это политрук говорил... мировой империализм рассматривает контрабанду как одно из средств подрыва экономики нашей страны и реставрации капитализма*.

_______________

* По официальным данным, в 1931 - 1933 гг. на границе с Румынией

было изъято контрабанды на 8 миллионов рублей.

Так размышлял в своей засаде молодой пограничник, всматриваясь в неподвижную, скованную льдом ленту реки, пока его внимание не привлек силуэт человека, идущего по льду с той стороны. Весь в белом, он походил на привидение, невесть откуда взявшееся в глухую морозную ночь. Человек шел уверенным, быстрым шагом, не таясь, прямо на валун, за которым затаился пограничник. "Пусть поднимется на косогор, тогда я его и возьму, не надо спешить". Калюжный поставил затвор винтовки на боевой взвод. "Главное - спокойствие, - убеждал он себя, поглаживая холодное ложе винтовки. - А все-таки интересно он идет - напролом. К чему бы это? А может, он не один, остальные уже перешли и меня ловят на "крючок"? Не выйдет. И слева, и справа другие дозоры".

Человек в белом уже вскарабкался на высокий берег и остановился, оглядываясь во все стороны. "Нет, здесь что-то не так", - снова мелькнуло в голове у пограничника. Однако времени на раздумья не оставалось и он скомандовал:

- Стой, руки вверх!

Калюжному показалось, тот словно ожидал грозного окрика. Он быстро вскинул руки и сделал шаг в сторону пограничника.

- Ни с места! Стрелять буду! - уже громче выкрикнул Калюжный.

Держа винтовку наперевес, он подошел поближе. Нарушитель, одетый в белый просторный балахон, стоял неподвижно; его руки смешно и нелепо торчали над головой. Оба молчали, стараясь рассмотреть друг друга в предрассветном сумраке.

- Слышь, браток, - первым заговорил нарушитель на чистом русском языке. - Руки-то позволь опустить. Не убегу, честное слово, не убегу. Тяжело же так стоять, точно пугало огородное.

- Тяжело, говоришь? А границу нарушать не тяжело было? А ну, шагай вперед, в случае чего - стреляю без предупреждения. Всякие разговоры отставить. Понятно?!

Однако его слова ожидаемого действия не возымели, потому что нарушитель спустя короткое время добродушно спросил:

- Куда ведешь? Мне бы к начальнику заставы, Николаю Федоровичу Воскобойникову. Ты же под его началом служишь?

Порядком озадаченный Калюжный хотел уже было сказать, что Воскобойникова недавно перевели по службе, однако вовремя спохватился.

- Куда надо, туда и веду. Кончай разговоры, я же предупреждал. "Откуда он начальника знает? И вообще не похож на нарушителя".

Они подошли к приземистому зданию, уединенно стоявшему на высоком берегу Днестра. Дежурный тотчас послал бойца за начальником, который жил неподалеку; задержанного ввели в жарко натопленное помещение и тщательно обыскали. Отвечать на вопросы дежурного он вежливо, но твердо отказался, заявив, что будет говорить только с начальником заставы.

Начальник не заставил себя ждать. Тяжело дыша после быстрой ходьбы на морозе, он выслушал рапорт о происшествии, задал несколько уточняющих вопросов и вошел в комнату, где находился задержанный.

- Нам надо поговорить наедине, - произнес тот, бросив выразительный взгляд на стоявших поодаль пограничников.

- У меня секретов от моих бойцов нет, - отвечал начальник. Немного подумав, добавил: - Впрочем, как хотите, - и распорядился оставить их одних.

- Ионел просил передать долг, - человек с той стороны достал из кармана полушубка трехкопеечную монету царской чеканки. - Остальные тридцать две копейки - отдаст позже, когда будут деньги. - Он широко, весело улыбнулся. - Закурить бы дали, начальник. А то уши пухнут.

Молодой командир, недавно назначенный начальником заставы, не сразу сообразил, о каком Ионеле и каком долге идет речь, и во все глаза рассматривал странного собеседника. "Ну и дурак же я, - осенило его наконец. - Это же курьер, меня предупреждали в штабе. Все сходится. Ионел, три копейки плюс тридцать две - тридцать пять. Именно эта сумма должна получиться".

Он дружески улыбнулся и крепко пожал курьеру руку. Потом, вспомнив о просьбе, торопливо вытащил из кармана пачку "Казбека" и спички.

- Кури, браток.

Тот зажег папиросу, глубоко, жадно затянулся.

- Давненько не курил "Казбек", совсем другое дело, не то что ихние сигареты, - он снял полушубок, оторвал подкладку, извлек исписанный цифрами листок папиросной бумаги и отдал его начальнику. - От Ионела.