Наталья Колесова - Мой город

• Название: Мой город
• Автор: Наталья Колесова
• Жанр: Научная Фантастика

---

(Заодно прикинула расстояние до ближайшей арки — ищи меня, свищи!)

— Нет, — после паузы сказали сзади. — Не загорела.

— А все вы! Ну что вы тут бродите?

Стриженный искоса глянул на меня и стал смотреть на горизонты. Я догадалась, начала натягивать шмотки. Стеснительные, вишь ли, мужики развелись…

— Что вы тут делаете?

— Загораю, — сказала я, не приближаясь.

— И все?

— Думаю. Мысли всякие приходят, знаете…

— Как вы здесь оказались?

— Всегда росла.

— Одна?

— Нет. Сейчас вдвоем. Я и вы. Вы и я.

Мэн оказался жутко терпеливым.

— А кроме вас здесь еще есть люди?

— Вообще-то есть.

— А в частности?

— Нет.

— Вы меня боитесь?

— А вы меня?

— Вы можете ответить хоть на один вопрос?

— А зачем?

Я успела между делом одеться, расчесать волосы и прикинуть еще три варианта убега. Но не убегла. Мэн был мне не понятен. Вроде не придурок, не мафия, и не бродяга, как мы с Быковым. Четвертая порода в городе объявилась.

Кинула я пробный вопрос:

— На комбинате были?

— Нет. А зачем?

— Это местная достопримечательность. Все посещают.

— Да что вы… вот не знал, — пробормотал он. Встал. Невысокий, одного роста со мной, но здорово пропорциональный, крепкий и плечистый. Рожа скуластая, квадратный подбородок, глаза узкие, желтые. Совсем бы супермен, да ямочки на щеках мешают. Хотя он совсем и не улыбается. Спокойный, как удав.

— Вы здоровы? — сказал, подходя. Я отчего-то даже не шуганулась.

— А вы?

— Вполне. Познакомьте меня с вашими…

— Придурками?

— Да, — после паузы сказал он. — Где я вас видел?

— В кошмарном сне, — сказала я. — Оружие есть?

— А что? — спросил мэн.

— Перенимаете мою методу, — засмеялась я. — Сдавайте!

Он подумал, в упор рассматривая меня широко расставленными глазами. Расстегнул куртку, залез куда-то себе под мышку. Достал, вынул «магазин» и протянул мне пистолет на крепкой ладони.

Он оказался тяжелым. Я повертела его, заглянула в дуло.

— Идем?

— Ну, идем…

Мы пересекли площадь, обогнули здание заводского клуба, через парк по узкой асфальтовой дорожке пришли к «гостиничному» домику. Придурков еще не было. Привела я его к себе — сел бочком на кровать — оглядывается и помалкивает. Стала я тишину озвучивать.

— Как вас зовут?

— Шельга, — готовно отозвался он.

— Чего?

— Николай Шельга.

— А чего вы меня так разглядываете?

— Вспоминаю.

— Да ну вас! Опаньки! С рукой что?

Шельга поглядел на свою руку.

— Не знаю.

— Ага! — с удовольствием сказала я. — Веточку где-то обломали?

— Н-не помню… — растерянно сказал Шельга, — а что…

— Руку на стол!

Я смоталась одним духов во врачову комнату, предупредила, принимаясь за операцию — больно будет. Шельга только усмехнулся. Ну, держись, коли такой смелый! Тронула ладонь скальпелем — почерневшая съежившаяся кожа лопнула, хлынула вязкая белая жидкость. Я почувствовала, как напряглось его широкое запястье, подняла глаза — слепо шарит рукой по одежде. Все, думаю, вырубается человек.

— Заканчиваю, терпите! — говорю. А он башкой стриженной мотает и мне под нос какой-то листок сует. Во, думаю, привет! Личность моя. В карандаше на весь тетрадный лист.

— Быков? — спрашиваю я. — Это вам Быков дал?

Аж про руку забыла. А Шельга доволен — улыбается во все тридцать два (или сколько их там?) зуба.

— Я же говорил!

Быков, оказывает, Шельгу порешил в плен взять. Прыгнул на него из подъезда, а Шельга его… Николай помялся и закончил мягко — сбросил. Я так поняла, что сбросил с треском. А мой фэйс Быков набросал, чтобы Шельга вспомнил — может, видел где на контрольных пунктах — их, тут, оказывается, целое стадо вокруг города…

А наутро Быков, вроде Димки с дедом, вышел на улицу и не вернулся. У всех здесь правило такое — не возвращаться.

— Объявится, — сказала я, хотя сердце заныло. Оказывается, у меня тоже есть этот крайне необходимый всему человечеству орган…

— Да, — без особой уверенности согласился Шельга. — Вы его давно знаете?

— Слышите? Придурки вернулись. Пойдемте.

Собрались фрукты-ягоды. Втроем. Таращатся на Шельгу. А тот им вежливо так головешкой кивает. И какую-то шибко важную ксиву кажет. Главный этот документ проинспектировал — чуть ли не на свет — и с уважением поглядел на Шельгу.

— Вы хотите выяснить причины происходящего?

— Да.

— Мы представляем отделение организации «Чистота». Не знаем, была ли авария на комбинате случайной, или кто-то поспособствовал этому. Этим пусть занимаются соответствующие органы, — поклон в сторону Шельги. — Но данные, накопленные за последние годы, позволяют предположить, что в силу вступает новый закон природы. Мы называем его законом самосохранения.

— Как? — участливо спросил Шельга.

— Закон самосохранения, — железно продолжал главный. — Рано или поздно это должно было случиться. Мы сами выпустили джина из бутылки и сами должны с ним совладать. Но бороться с природой с вашей, — снова поклон, — помощью, простите, больша- ая глупость.

— И как же этот закон себя проявляет?

— Ну, хотя бы в том, что в городе невозможно уничтожить ни одного растения без наказания виновного. Сами мы не раз проделывали такой опыт. И вот результат, — он кивнул на свою забинтованную руку. Шельга задумчиво посмотрел на свою. — Очевидно, равновесие колеблется на такой тонкой грани, что гибель хотя бы одного растения чревато окончательной катастрофой… Впрочем, вот у нас приготовлена записка…

— И каковы ваши предложения? — спросил Шельга, пролистывая увесистую «записку» — толстенную папку отпечатанных листов.

— Не запускать комбинат в работу. Хотя бы до того времени, когда не будет отлажена экологически чистая производственная цепь. С этой точки зрения авария на комбинате — на благо всему городу. Слава Богу, если природа на этот раз победит: мы наконец, научимся уважать и ценить ее, сотрудничать, если хотите.

— Это ваша точка зрения?

— Это точка зрения всех присутствующих.

Шельга мельком посмотрел на меня.

— Значит, вы отказываетесь покидать этот район?

— Категорически.

— Я должен вас предупредить, что ситуация действительно критическая. Может быть повторный взрыв и, как следствие, — выбросы в атмосферу и реку. Кроме того, вы можете стать заложниками… очень решительно настроенной организации.

Трое переглянулись. Помолчали.

— Мы отказываемся, — повторил главный.

— Герои от науки, — сказала я. — Жертвы пламени познания.

Второй придурок — врач — протиснулся к столу, сложил на брюхе здоровые лапы и воинственно сказал:

— Мы тут в НИИ позаимствовали аппаратуру! У нас будут неприятности?

— Нет, — сказал Шельга серьезно, — не будут. Если вы все вернете в целости и сохранности.

— А оградить нас от… м-м-м… хулиганствующих элементов вы, значит, не в состоянии?

— Нет, — терпеливо сказал Шельга, — не в состоянии. А вы что, уже сталкивались?

— Нет. А вот девушка…

Шельга вновь озабоченно оглядел меня. Церемонно распрощался с придурками. Сказал:

— Дина, можно вас…

Я пошла за ним. Шельга присел на скамейку, расстелил на коленях карту-схему города. Обвел кружком парк и написал: 4.

— Это вы нас записали?

— Вас.

Он постукал карандашом по плотным белым зубам, уставясь мне куда-то в живот.

— Дина, а как вы относитесь к тому, что они говорили?

— Прикольная идея!

Шельга повел налитым плечом. Встал.

— Вы куда теперь?

— По городу.

— На хвост вам упасть можно?

— Что?

— Ну, с вами пойти.

— Нет, — сказал он, сворачивая карту. — Ждите здесь. Самое позднее послезавтра вас увезут в пригород.

— Еще чего! Я Быкова искать пойду!

— Вот с этим? — спросил Шельга, коснувшись автомата. — Без удостоверения нельзя. Хранение огнестрельного оружия запрещено законом.

— Да что вы! — фыркнула я. — А я вот храню! Ну, берете меня или нет? А то я одна пойду!

— В таком случае беру, — вздохнул Шельга. — Только отдайте мне автомат.

И пошли мы. Славно так пошли. Молчком. С приглядкой друг к другу. Этак мы кварталов пять отмерили, прежде чем я надумала осведомиться, куда мы путь держим.

— На комбинат, — удивился Шельга, — вы же сами сказали…

Пришли мы на эти заводы — правда, уже в другом месте. Шельга перед проходной придержал меня за плечо, сунул в руку что-то вроде шахтерского «лепестка». Напялила я этот намордник, потопала за ним, а Шельга уже возле одной интересной штуки чуть не приплясывает: огромный такой шар потихоньку раскачивался над развалинами какого-то корпуса. Буро-ржавый, плотно сбитый в одну исполинскую форму.