Наталья Батракова - Территория души. Книга 2

• Название: Территория души. Книга 2
• Автор: Наталья Батракова
• Издательство: ИООО «Кавалер Паблишерс»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005

Константин Крылов, будучи весьма строгим начальником, умудрился за короткое время несколько раз уволить новенькую Анну Круглову. Эта молодая женщина своей непосредственностью и открытостью не раз ставила его в неловкое положение, а Крылов этого не любил. Он вообще потребительски относился к женщинам — после того, как жена ушла к его другу, оставив сына, невозможно было верить в женскую порядочность. Если предала самая любимая — что говорить об остальных? Но Анна, светлая душа, быстро завоевала любовь коллег по работе, друзей Константина, его близких людей. Попытки держаться от нее подальше были тщетными, периоды ссор чередовались периодами примирений, после каждого они становились чуть ближе, он верил ей чуть больше. Но все же недостаточно, и новая ссора, новый виток в отношениях. В какой-то момент желание бежать куда глаза глядят у Анны совпало с возможностью — и она на долгие несколько лет покинула родину и любимого человека. Но вернулась — и опять попала в прежнюю колею ссор и примирений.

Крылов же понял, что для него значит эта умная и нежная женщина, но как обуздать себя и свое подспудное стремление разрушать их отношения? Быть может, страх окончательной потери даст ему понять, что игры закончились, и он рискует навсегда оттолкнуть ее…

---

Включив автодозвон, он следил глазами за индикацией, как вдруг прорвался звонок.

— Да!.. Аня!? Что случилось с Верой?!

…Шестого и седьмого января, несмотря на холодную и ветреную погоду, Аня с Верой много гуляли, делились воспоминаниями и рассуждали о жизни. Иногда разговор выходил сумбурным, перепрыгивал с темы на тему, но на самом деле все было не так. Очень сложным был путь самоочищения и признания грехов, в которых они спешили покаяться друг перед другом.

— Я впустила в себя злость, — произнесла однажды Вера и, словно прислушиваясь к себе, показала ладонью на грудь. — И вот теперь она пытается во мне прорасти, чтобы меня же поглотить. В среду я ложусь в больницу и, скорее всего, мне предстоит операция.

Анна широко раскрыла глаза и прикрыла ладошкой губы: только сейчас до нее дошла суть предстоящего Вере невинного обследования.

— Но сначала я должна переступить через свои обиды и простить их обоих, — продолжила она, плотнее закутавшись в толстый шарф, и, словно решившись на что-то важное, сделала глубокий вдох. — я хочу навестить Галину. Ты поедешь со мной?

— Да, — без раздумий кивнула головой Анна.

Для чего это было нужно Вере, она поняла без лишних объяснений. На операционный стол та хотела лечь с чистой душой Но связаться с Галиной по телефону в тот вечер им не удалось. Трубку долго не снимали, потом включался автоответчик. Точного адреса Галины Вера не знала, а беспокоить по этому вопросу Дербенева не хотела.

— Ну что ж, очень жаль. И Галю жаль, она добрая, отзывчивая и в жизни настрадалась… — словно продолжая сама себя уговаривать, произнесла она расстроенно. — Глупышка, не устояла перед сильным мужчиной. Я даже знаю, как это произошло. Николай — это сгусток энергии! Он, словно вихрь, закручивает и притягивает к себе все, что находится рядом.

— Но ведь ты научилась этому противостоять?

— Это умение приходит с опытом. А поначалу… Возьми историю нашего знакомства: уже на третий день подали заявление в загс. И все потому, что он решил, будто я его судьба. В общем-то он не ошибся, — горько усмехнулась она. — Вот видишь, думала, что я смогу спокойно без него прожить, да не получается…

— Так позвони! — встрепенулась Анна. — Позвони ему, станет легче!

— Нет, — отвергла ее предложение женщина. — Сначала мне надо встретиться с Галей и… с ребенком. Я так хотела еще одного, но Бог его дал другой. Для чего-то ведь это было нужно? Пошли домой, выпьем чайку и поедем в церковь.

В ночь на Рождество они отправились в одну из многочисленных церквей Киева и отстояли всю службу. Для Анны это было впервые. Несмотря на духоту и столпотворение людей, плотно стоявших плечом к плечу, в ее душе поселилось невиданное прежде умиротворение.

К Галине в тот день они снова не смогли дозвониться.

— Жаль, — вздохнула Вера. — Пошли спать. Завтра предстоит тяжелый день…

В половине восьмого утра под окнами квартиры Дербеневых уже стоял знакомый «Мерседес».

— Петр так хорошо к тебе относится, — заметила Анна, пока Вера закрывала квартиру. — По-моему, он знает, что с тобой…

— Знает. Его жена Ольга, кстати, писаная красавица, старшая медсестра операционного отделения. Именно она и устроила меня к одному из ведущих онкологов, — рассказывала Вера, пока они дожидались лифта. — А Петра я знаю давно. Лет десять назад защищала в суде, когда он еще работал таксистом и сбил пьяного подростка, пытавшегося остановить машину прямо на проезжей части. Тот не только остался жив, но даже травм никаких не получил, так, одни синяки, но высокопоставленный папаша решил водителя судить… Что интересно, в будущем оказался одним из соперников Дербенева на выборах. Петр получил наказание условно и тот же год я устроила его на работу к Николаю. Ну, а потом и сама ушла из адвокатской конторы, так как пришлось срочно переквалифицироваться на хозяйственное право.

— Вспомнила, почему его лицо мне показалось знакомым: четыре года назад он заезжал за мной и Крыловым в гостиницу! Только тогда он был с усами…

— Верно, — улыбнулась Вера. — Сбрил год назад. Я долго не могла понять зачем, а потом Оля пояснила, что запаниковал, когда в усах седина появилась. Оказывается, мужчины, как и женщины, тоже хотят казаться моложе и скрывают свой возраст, как могут. Он — единственный из людей Дербенева, с кем я продолжаю общаться после развода. Так что, — вздохнула она, — если вдруг мой телефон не ответит, можешь смело звонить ему.

Расставшись с Верой у приемного покоя больницы, Анна заехала в гостиницу, забрала кое-что из вещей, документы и, предупредив администратора, что, возможно, какое-то время не будет появляться в номере, снова села в машину к Петру.

— Тридцать секунд на воздухе, и так замерзла. Бр-р-р! — поежилась она.

— Минус десять, — согласился водитель, взглянув на дисплей бортового компьютера. — Но обещают снег. Куда: в офис или на завод?

— На завод.

Анна освободилась около четырех дня и, купив по дороге фрукты, первым делом направилась в больницу к Алану. Прооперированного коллегу она нашла в бодром расположении духа. То ли он действительно пошел на поправку, то ли все дело было в девушке, которая находилась в отведенной ему индивидуальной палате, но Алан непрерывно шутил по-русски, и это у него неплохо получалось. Родившийся в Америке, но имеющий словацкие корни, Новак, так же как и сама Анна, находился в штате подразделения, работавшего с Восточной Европой и Центральной Азией. Знание соответствующих языков для его сотрудников было обязательным.

Но Анна решила проведать коллегу не только для того, чтобы поинтересоваться его здоровьем и посмеяться над шутками. За первый день работы у нее накопилось немало вопросов, а так как человеком она была дотошным, то составила из них целый список. Тут же изменившись в настроении, Новак надел очки и внимательно просмотрел ее записи. Делая на ходу пометки, на чем стоит заострить внимание, а что можно отложить до его полного выздоровления, в результате он оставил в ее компетенции лишь несколько пунктов, касающихся своевременной поставки комплектующих.

— Сегодня я проинформировал руководство, что мои дела пошли на поправку, а потому нет нужды готовить замену, — ревностно пояснил он удивленной Анне и, взглянув на присутствующую при разговоре девушку, перешел на английский: — Мои контракт заканчивается осенью. К этому времени на заводе завершится модернизация и я смогу записать это в число своих заслуг. Вы меня понимаете?

— Да. Очень хорошо понимаю.

Это было истинно по-американски: едва отойдя от наркоза и успокоившись за здоровье, сразу беспокоиться за свою карьеру. Анна усмехнулась в душе: подобное она встречала и на постсоветском пространстве. Разница была лишь в том, что слово «карьера» там толковалось более расширенно, как «работа», и стояла она на первом месте, оставив «здоровье» далеко позади.

— Вам решать, — пожала она плечами. — Но хочу уверить что нисколько не претендую на ваши заслуги и, как только вас выпишут из больницы, меня тут же отзовут обратно, — успокоила она Алана и, встав со стула, протянула руку: — Выздоравливайте.

— Значит, договорились? — Новак снял очки и, широко улыбнувшись, ответил рукопожатием. — В конечном итоге, мы делаем одно общее дело.

— Конечно, — с улыбкой согласилась она и вышла в коридор. «Нежелание Алана полностью вводить меня в курс дела — понятно, — раздумывала она, двигаясь по коридору частной клиники, обслуживающей по контракту иностранцев и всех желающих, у кого были деньги. „В конечном итоге мы делаем общее дело“, — вспомнила она его слова. — Но первым делом мы конкуренты за место под солнцем. Уж чему-чему, а этому я в Штатах научилась! Значит, мне можно ничего не делать и с чистой совестью заниматься чем хочу. Но, с другой стороны, через год-два мне могут поручить подобное дело, а потому провести время бездарно, не получив никакого опыта, непростительно. Попробую сама во всем разобраться».

Сев в дожидавшуюся ее машину, она посмотрела на часы и попросила Петра, с которым у нее установились почти дружеские отношения:

— Теперь к Вере.

— Да, пока не поздно. Завтра ее оперируют, а потому не мешало бы ей лечь спать пораньше.

— Как оперируют?! — охнула Анна, надеявшаяся в глубине души, что все обойдется. — Неужели…

— Пока еще ничего неизвестно, — попытался успокоить ее Петр, хотя по его лицу было видно, что он и сам расстроен не меньше ее. — Я только что с женой разговаривал. Рекомендована срочная операция… Разрежут — разберутся.

На глазах Анны навернулись слезы. Опустив стекло, она нервно закурила.

— Надо все-таки Маше сообщить.

— Надо, — как-то странно взглянув на нее через плечо, согласился Петр. — И Николаю Степановичу не мешало бы позвонить: чай, не чужой.