Михаил Львовский - Это мы не проходили

• Название: Это мы не проходили
• Автор: Михаил Львовский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1975

Герой коноповести — Митя Красиков преодолевает трудные конфликты в школе и дома, решает серьезные нравственные проблемы, переживает первую любовь.

По повести Ильей Фрезом был снят фильм «Это мы не проходили».

---

— Хорошо, я задам, — сказал Митя Красиков. — Скажите, чем человек отличается от животного? Только насчет того, что труд создал человека, нам уже объясняли. Повторять не стоит. Ведь муравьи тоже трудятся, строят жилища и делают запасы. А пчелы? Да что говорить, вы сами знаете. Небось проходили.

— Человек трудится сознательно, а у животных одни рефлексы, как ты не понимаешь! — возмутилась «волевая натура» Вика Сергеева.

Заведующая учебной частью удовлетворенно улыбнулась, выглянув из-за своих искусственных зарослей, — так ей понравилась реплика Вики.

— А что значит «сознательно»? — спросил Митя Красиков, ощущая моральную поддержку «камчатских» соседей.

Все зашумели.

— Тише, ребята, — успокаивала класс Лена. — Мне кажется, у самого Красикова есть ответ на вопрос, который он задал. Правда, Митя?

— Есть. По-моему, между человеком и животным никакой разницы не существует.

Митя сказал это не просто, а с какой-то странной улыбкой превосходства. Его «камчатским» соседям это очень понравилось.

Поднялся такой шум, что Лена с большим трудом успокоила класс. Все это время Галина Петровна наблюдала за происходящим с угрюмым выражением лица. Наконец водворилась тишина, и Лена сказала:

— Я отвечу на твой вопрос, Красиков. Только не сегодня… Хорошо?

— Пожалуйста, мне не к спеху. Я не тороплюсь, — снисходительно ответил Митя Красиков.

***

В учительской «англичанки» — Ира и невысокая женщина с очень русским лицом, разговаривая по-английски, вертели в руках красивую Ирину сумку. Из фраз, сказанных по-русски, можно было понять, что сумку эту Ира привезла из Англии, куда ездила со студенческой делегацией.

— Везет вам: видели Лондон, Тауэр, Пикадилли, Биг-Бен.

— А я всегда в порядке, — сказала свою любимую английскую фразу Ира.

По всему было видно, что контакт между практикантками и местными учителями налаживается.

Только между Леной и заведующей учебной частью Галиной Петровной разговор был трудный, напряженный.

— Надо вести себя так, Елена Федоровна, чтобы всякие Красиковы просто не имели возможности задавать вам подобные вопросы. Ведь у нормальных учеников они не могут даже возникнуть. Вы меня понимаете?

— Понимаю.

— Дай им волю, они вас завтра такое спросят, что и сам Дарвин растерялся бы. Я вас не обидела?

— Нет, что вы! Только у меня к вам просьба.

— Какая, Леночка?

— Не приходите на следующий урок.

— Это почему же?

— Ну, я, когда вы в классе… чувствую себя не совсем свободно.

— Пожалуйста. Но ведь все равно я буду знать обо всем, что творится в классе: у моих ребят от меня нет никаких секретов.

Это было сказано многозначительно.

— Вот как! — не слишком удивилась Лена, и завуч поняла, что ее предупреждение принято к сведению.

Потом Лена добавила:

— Есть еще одна причина…

— Какая?

— У меня тоже иногда возникают вопросы, от которых сам Дарвин мог бы растеряться.

***

После школы Митя Красиков и Лена шли рядом. Они были одинакового роста, и их можно было принять за одноклассников.

— Что вы ко мне прицепились? — сказал Митя грубо, не испытывая никакого трепета перед Леной.

— Хочу побывать у тебя дома, — ответила Лена.

— Зачем?

— Мне интересно.

— А я вас не пущу.

— Пустишь.

— Запру дверь перед самым носом, — не стеснялся в выражениях Митя.

— А я позвоню, и ты откроешь.

— Не открою.

— Откроешь. Галина Петровна мне сказала, что у тебя очень хорошие папа и мама, но сколько их ни вызывали в школу, они ни разу не являлись.

— Им некогда.

— Вот я и хочу на них посмотреть.

— Я тоже хотел бы, но никак не удается, — съязвил Митя.

— По-моему, — сказала Лена, — ты всем на свете недоволен. Класс, например, у тебя хороший, а ты…

Митя перебил девушку:

— Вы еще с ним познакомитесь… поближе…

Он произнес это так многозначительно, что Лена воскликнула:

— Как страшно! И, конечно, всему виной Митя Красиков? Или есть личности посильнее?

— Как сказать.

— Тогда в чем же дело?

— Загадки детской психологии. Я, между прочим, сейчас в магазин пойду.

— В какой?

— В продовольственный.

— И я с тобой. Мне тоже надо.

Они проходили мимо знакомой «стекляшки».

— Может, опять сюда зайдем? — подмигнул Лене Митя.

— Если хочешь, — тотчас же согласилась Лена.

— Ладно, вон гастроном на той стороне, — пожалел Лену Митя.

На той стороне Лена увидела здание гастронома. Но его строительство еще не было закончено: стекла не отмыты от белой краски и, хоть здание уже украшала сверкающая вывеска, внутри него еще шли отделочные работы.

— Не туда смотрите, — и Митя показал на полотнище с надписью «Продмаг», которое висело над окнами первого этажа нового жилого дома.

***

Временный продмаг разместился в двух незаселенных квартирах. На лестничной площадке стрелки указывали, в какой из них находится бакалея, а в какой гастрономия. Митя и Лена зашли в бакалею. Импровизированные прилавки были установлены в двух комнатах квартиры. В дверном проеме квартирной кухни был прилавок штучного отдела, а в дверях ванной комнаты стоял столик с кассой.

Народу здесь оказалось много.

— Я, пожалуй, сюда попозже зайду. Мне ведь только хлеб купить, — сказал Митя и вышел из магазина.

— Я тоже забегу под вечер, — сказала Лена и поспешила за Митей.

— А если я вас начну по всему городу водить?

— Води.

— Пока вы с ног не свалитесь.

— Попробуй.

— Мы уже сейчас от моего дома за пять километров. Ну чего вы в первый же день ко мне привязались? Даже как-то странно. Вы же еще ничего толком про меня не знаете. Может, я вас в такое место заведу…

— В какое?

— В опасное. Думаете, у нас таких нет?

— Заведи.

— Ладно, вот мое парадное. Я на втором этаже живу, — опять сжалился Митя.

Проходя мимо вереницы почтовых ящиков, расположенных на стене вестибюля, Митя остановился у одного из них, настолько переполненного всяческой корреспонденцией, что не уместившиеся газеты торчали из его щели.

— Между прочим, — сказала Лена, — все ребята в твоем классе носят длинные волосы, а ты короткие. Почему?

— Не беспокойтесь, — ответил Митя, — когда они подстригутся, я отпущу до плеч. Вот такие!

— Понятно, — усмехнулась Лена.

Митя открыл ящик, и на пол посыпались письма, открытки, пригласительные билеты.

— Неделю не выгребал? — поинтересовалась Лена.

— У нас каждый день так, — ответил Митя.

Лена, помогая мальчику поднять с пола рассыпавшуюся корреспонденцию, обратила внимание на то, что вся она была официальной, со всевозможными штампами, грифами и тому подобными знаками на конвертах.

***

Двухкомнатная квартира Красиковых, обычная для типовых блочных зданий, очень озадачила Лену. Когда Митя распахнул дверь и сказал свое ехидное «пожалуйста», он знал, что это произойдет.

Переднюю освещала мощная лампочка без абажура. Вдоль стен громоздились огромные связки книг, на одной из которых поблескивал пылесос со свисающим шлангом.

Когда Митя открыл дверцу встроенного шкафа, чтобы повесить Ленино пальто, оттуда начала валиться длинная ручка полотера, с верхней полки упала коробка с женскими туфлями. С трудом удержав все это и повесив наконец Ленино пальто, Митя швырнул свою куртку и портфель на пылесос и пригласил Лену в комнату, которая, по всей вероятности, была «общей». Обстановка этой комнаты — бестолково расставленный импортный гарнитур — не слишком удивила бы Лену, если бы не одно обстоятельство. От упаковки, в которой гарнитур доставили, были освобождены только самые необходимые предметы: письменный стол и несколько стульев. На тахте, еще не полностью избавленной от упаковочного картона, Лена увидела неубранную постель.

— Ты здесь спишь? — спросила Лена.

— Да, — ответил мальчик, пытаясь накрыть постель одеялом.

Посреди комнаты стоял чертежный стол. Книжные шкафы, журнальный столик, кресла — все это было обшито упаковочной фанерой и картоном с печатями заграничной фирмы.

— Вы недавно переехали? — спросила Лена.

— С год уже, — уныло ответил Митя.

— Наверно, мебель только что сменили? — догадалась Лена.

— Месяца полтора, — последовал ответ.

— Так, — протянула Лена, разглядывая люстру, пылящуюся на книжном шкафу, и гору книг, сваленных в углу. — Интересно живете.

— Живем как можем, — ответил Митя.

К абажуру настольной лампы липкой лентой была приклеена бумажка, на которой фломастером написано: «Митяй, котлеты и компот в холодильнике. Нас не жди. Целую, мама».

Другой рукой и другим фломастером приписка: «К мотоциклу не прикасаться. Отец».