Морис Делез - Слуги паука 3. Время полной луны

• Название: Слуги паука 3. Время полной луны
• Автор: Морис Делез
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0034-4

...и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

     «Северо-Запад», 1997, том 40 «Конан и оковы безмолвия»

     Морис Делез. Время Полной Луны (роман), стр. 5-354

---

Он вопросительно посмотрел на киммерийца. Тот кивнул в сторону пропавшей из виду птицы.

— Он следил за теми, кого мы догоняем,— объяснил Конан,— а ты ведь знаешь, какое острое зрение у ловчих птиц.

— Но там нет никакого прохода!— чуть не в сотый раз всплеснул руками зуагир.— Я сам проверял!

Тарган говорил торопливым шепотом, казавшимся в окружавшей их гнетущей тишине едва ли не криком. Северянин быстро приложил палец к губам и натянул поводья.

— Все оставайтесь здесь.— Он по очереди окинул взглядом лица друзей, как бы подчеркивая серьезность своих слов.— Мы отправимся втроем, но, как только я дам знак, мчитесь галопом!

Втроем они выехали из-за поворота и пустили коней шагом, хотя их так и подмывало поскорее оказаться там, где в глубине ущелья терпеливо поджидал их мирно устроившийся на камне Фан. Солнце еще не село, но здесь, в глубине узкого прохода, зажатого между отвесными скалами, было уже почти темно. Лишь с десяти локтей острый взгляд киммерийца заметил небольшую щель между камнями, почти прямо под птицей. Киммериец неспешно подъехал к ней, спешился, неторопливо размял кости и лишь после этого нагнулся и спокойно произнес заветную фразу:

— Время полной луны!

Сердце его бешено колотилось — ничего не происходило!

Глухой, похожий на стон, грохот, исходивший из недр горы, заставил Конана вздрогнуть от неожиданности, хотя Мэгил подробно пересказал ему словами рассказ Фана, и он знал, что должно произойти.

Титанические каменные ворота, сооруженные из огромных обломков скал, подогнанных друг к другу с такой тщательностью, что снаружи они выглядели простым нагромождением серых глыб, начали раскрываться, словно бутон цветка, созданный мрачной фантазией колдуна-извращенца.

Усиленный эхом чудовищный грохот все нарастал, став почти болезненным, пока не оборвался так же резко, как и начался. И тогда стали слышны иные звуки, раньше не достигавшие их ушей. То были стоны и удары плетей, ржание коней и резкий, злой хохот. В каменном проеме появился бородатый верзила с лицом, словно высеченным из того же камня, что и окружающие их скалы. Впрочем, и вся его фигура была такой же — угловатой и мощной. Как будто трудившийся над ним каменотес не особенно и старался, придав серой глыбе лишь форму, грубо копирующую человеческое тело, не утруждая себя работой над деталями. На боку у верзилы висел огромный двуручный меч.

— Почему так поздно? — пророкотал урод.

Конан спокойно пожал плечами:

— День оказался долгим. Раньше не смогли.

— Ладно,— пророкотал детина,— проходи.

Он развернулся, собираясь уходить, но киммериец окликнул его:

— Подожди! Я не один — со мной отряд.

Привратник мгновенно насторожился.

«Что ж, это хорошо,— подумал северянин,— раз боишься, значит, тебя можно убить».

— Сколько вас?— настороженно поинтересовался он.

— Шесть сотен!— по-прежнему спокойно ответил киммериец.

— Что, так много? — вновь спросил привратник, и по всему было видно, что он просто не знает, как поступить.

— Срок близится!— охотно разъяснил Конан.— Хараг не желает рисковать!

— Хараг ничем не рискует!— отрезал детина.— Когда Спящий проснется, ему не будет равных в этом мире!

— Это случится в полнолуние, а до него еще надо дожить! — уклончиво, ответил киммериец…

— Уж не думаешь ли ты…— начал, было, привратник, но Конан оборвал его.

— Я ничего не думаю!— резко ответил он, показывая, что разговор ему надоел.— Я лишь выполняю повеление Харага явиться в Сура-Зуд и вижу, что мне пытаются помешать!— Он со значением уставился в серое лицо.— Так да или нет?!

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами. Привратник, прекрасно знавший, что ошибки ему не простят, и подспудно чувствовавший нечто неладное, не решался пропустить столь многочисленный отряд, хотя этот варвар с ледяным взглядом синих глаз и назвал правильный пароль. Но и не пропустить его он не мог. Наконец он шумно выдохнул:

— Ты должен понять меня, чужестранец,— в голосе истукана впервые прозвучали человеческие интонации, хотя и дались они ему с трудом,— ты верно назвал заветные слова, но я всего лишь привратник и не могу по собственной воле пропустить в город шесть сотен клинков. Такого еще не бывало!

— Того, что предстоит, тоже еще не бывало! Впрочем,— примирительно добавил киммериец,— если шестьсот воинов кажутся тебе опасными, то полсотни, наверное, в самый раз?

— Половина сотни — это нормально,— подтвердил тот, обрадовавшись.

— Тогда сделаем так: я вернусь сейчас за своими людьми, и ты пропустишь нас. Остальные расположатся лагерем у входа в ущелье. Утром ты получишь подтверждение от Харага и пропустишь остальных.

Киммериец вопросительно посмотрел на привратника и увидел, что тот мгновенно успокоился.

— Езжай, но быстрее!— согласился он.— Я никого не имею права пропускать после захода солнца.

— Для меня ты обязан сделать исключение,— резонно заметил Конан,— ведь ты сам задержал нас!

— Ладно, приятель, подожду,— согласился тот,— ты ведь не полез на рожон!

Конан кивнул спутникам, ударил пятками своего жеребца, и через несколько мгновений скрылся за поворотом, тут же оказавшись лицом к лицу со своими.

— Мы все слышали,— тут же выпалил Тарган,— кого возьмешь?

— Мне нужна половина твоих людей, Тефилус.

— Моим людям ты не доверяешь? — Глаза молодого зуагира гневно сверкнули в сгущающихся сумерках.

— Кром! Остынь, Тарган! Ты прекрасно знаешь, что это не так! Но ваша одежда выдаст вас с головой, а времени на переодевания у нас нет. И не злись на друзей, копи злость для врага. Драки хватит на всех! Я даже опасаюсь, что ее окажется слишком много. Ну, так как, Тефилус?

— Только вместе со мной,— заявил тот.

— Твоя воля.— Конан пожал плечами.— Мэгил прости, но ты останешься здесь. Кроме тебя, никто не знает жреческих повадок, и потому ты должен остаться в живых.

— Не буду возражать,— мрачно ухмыльнулся жрец,— но эти слова тебе припомню.

Киммериец поморщился, но спорить не стал.

— Брун,— обернулся он к сотнику,— я хочу, чтобы ты поехал с нами.

Тот кивнул и, не таясь, крикнул в темноту:

— Крин! Остаешься за меня.

Он быстро объехал строй своих солдат, и те, на ком останавливался его взгляд выезжали вперед, с трудом сдерживая радость, в противоположность остальным, чьи лица омрачились едва ли не скорбью.

Конан окинул взглядом собранный Бруном отряд. Все бойцы оказались рослыми, крепкими мужчинами, успевшими набраться опыта и мастерства, но и не потерявшими еще ни силы, ни верности глаза, ни быстроты реакции. Пожалуй, и сам Конан, успевший уже узнать поближе всех наемников Тефилуса, остановил бы свой выбор именно на них.

Конан обернулся к Tapгану:

— Возвращайся к своим и ждите нас у входа. Ничто не должно их насторожить.

Когда киммериец во главе изрядно уменьшившегося отряда вновь подъехал к воротам, то застал там Акаяму и Зула, мирно беседовавших с привратником.

— Я думал, ты уже не вернешься, приятель!— осклабился тот, настроенный на этот раз гораздо дружелюбнее.

— Слишком много народа,— коротко бросил киммериец, и три всадника ступили под мрачные своды.

Конан настороженно смотрел вперед. Сразу за мощной стеной в десяток локтей начинался огромный зал с терявшимися в темноте сводами. Слева от входа располагался огромный деревянный помост, локтей тридцать в поперечнике, с мощным шестирычажным воротом посредине. Двенадцать рабов, вращавших его, сидели теперь на полу и, тупо глядя на незнакомцев, уныло жевали какую-то жвачку. Тринадцатым был надсмотрщик — огромный, под стать привратнику, детина с длинным, упругим хлыстом в правой руке. Он стоял в расслабленной позе и равнодушно смотрел на въезжающих, но едва конь последнего пересек видимую лишь им черту, могучая рука взметнулась в отработанном жесте. Раздался звонкий щелчок, и зычный голос ударил по ушам:

— Вставайте, паучий корм! Вам бы только жрать, да спать! За работу, ублюдки, если не хотите проверить задницей остроту кола!

С большим опозданием изможденные доходяги зашевелились, но, несмотря на отчаянную брань надсмотрщика, и не прекращающиеся ни на мгновение удары его хлыста, без устали сыпавшиеся на костлявые плечи, движения живых скелетов оставались медленными, словно они не работали, а спали на ходу. Конан не сразу понял, что они просто не способны двигаться быстрее. Тем не менее, ворот заскрипел, цепные тяги с лязгом натянулись, и вслед затем раздался привычный уже грохот ворочающихся в невидимых опорах гранитных «лепестков».

Киммериец лишь скользнул по ним взглядом и тотчас отвернулся — они сейчас его мало интересовали.

Для начала он должен был выяснить, кто охраняет эту нору, да и вообще не помешало бы знать, сколько народа бросится на них из скрытых сейчас в густой тени углов, заслышав в этом мрачном чреве веселый перезвон стали. Конан решил пойти на риск, считая, что в их положении он вполне оправдан.