Морис Делез - Слуги паука 1. Ночь Паука

• Название: Слуги паука 1. Ночь Паука
• Автор: Морис Делез
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0001-8

...и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

«Северо-Запад», 1997, том 29 «Конан и Копьё Крома»

Морис Делез. Ночь паука (роман), стр. 5-256

---

Конан бросился вперед. Единственным местом, где Незримый мог укрыться, была их комната и, подбежав к ней, он, полуобернувшись, увидел, что девушки рядом нет.

— Зита! — взревел он.

Девушка выскочила из-за стены и бросилась к нему, следом бежала Мелия — она никак не желала оставаться одна. Яростно сверкнув глазами, Конан коротко ткнул пальцем в пол рядом с собой, показывая, где ей надлежит быть, и тут же перестав обращать на них внимание, осторожно шагнул в комнату.

Его нога еще не опустилась за порог, как внутренний голос завопил, предостерегая об опасности.

Что-то обрушилось сверху, но варвар оказался быстрее — он выскочил, успев при этом поджечь тяжелые, свисавшие до пола бархатные портьеры, и, не обращая внимания на огонь, вновь ступил внутрь.

Комната была большой, он это помнил. Дальняя стена терялась в полумраке, но Конан ясно видел затаившуюся в самом темном углу черную тень. Она казалась жалкой и беспомощной, но он хорошо знал, сколь обманчиво это впечатление.

Стороннему наблюдателю киммериец мог показаться безумцем, решившим покончить с собой. Он стоял, спокойно поджигая мебель, нимало не заботясь о том, что и сам может сгореть в пламени разожженного им пожара.

— Зита! — позвал он, когда огонь начал разгораться, но еще не поглотил дверной проем.

Ему не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, что она рядом.

— Иди, Конан.

Он не заставил себя уговаривать. Все что мог он сделал, дальнейшее зависело только от нее. Пламя занималось все сильнее, но он не собирался ждать, когда станет слишком поздно думать об уходе. Он уже собрался выскочить в коридор, когда увидел Мелию, стоявшую тут же.

Кром!

Похоже, девчонка лишилась ума от страха.

Колдунья подняла руки и начала что-то говорить, но Конан слушать не стал. Медлить дальше было нельзя. Он подхватил Мелию и выпрыгнул в дверь, оставив Зиту наедине с Незримым, сожалея лишь о том, что ничем не в силах ей помочь. Он прислонил девушку к стене, встряхнул раз, другой, заглянул в глаза — очнись! — но все было без толку.

Конан оставил ее и остановился напротив двери. Зите пора выходить — почему она медлит? Неужели время может тянуться так медленно? Он прислушался. Девушка торжественно произнесла последние слова заклинания. Сейчас она повернется и выпрыгнет, еще есть время! Почему она медлит?!

Конан не знал, о чем думает сейчас Незримый. Он, рассуждая, поставил себя на место демона. Как раз сейчас стремительно уходит остаток времени, отпущенного на то, чтобы попытаться вырваться. Похоже, Незримый до сих пор не понял, что задумали люди, считая, что его пытаются просто сжечь. Иначе он неизбежно попытался бы прорваться сквозь губительное пламя. Зита уже произнесла ключевую фразу, а он ничего не предпринимает, — но и девушка стоит, словно решила остаться, пожертвовать собой ради них!

Конан тупо смотрел, как медленно, но верно покрывалась паутиной стена, заплетался проем. Его не покидало ощущение, что он упустил что-то важное. Он посмотрел на девушку, застывшую с простертыми вперед и вверх руками, и внезапно до него дошло.

Молнией пронзила до боли простая мысль! Как он мог так просчитаться! Незримый овладел волей девушки, сейчас он овладеет ее сознанием и снимет заклятье, а что будет дальше, нетрудно себе представить!

— Зита!

Не обращая внимания на боль, Конан в отчаянии прорвался сквозь густеющую сеть и пламя пожара и, схватив лишенное воли, одеревеневшее тело девушки, вырвался.

Он чувствовал себя так, словно только что проломился сквозь каменную стену, объятую огнем. Он ощущал себя старой развалиной, но главное было не в этом — он был жив и Зита была рядом!

Она мгновенно очнулась и упала ему на грудь. Ее бил жестокий озноб. Как только она поняла, чего ей только что удалось избежать, ее тело против воли начало содрогаться в неудержимых рыданиях.

Мелия уже пришла в себя и теперь смотрела на сестру, Радость, сострадание и невольная ревность смешались в ее взгляде!

Конан тяжело прислонился к стене и закрыл глаза, чувствуя себя счастливейшим из смертных, но никто из троих не видел Фабиана, выглядывавшего из-за угла, ненавидящим взглядом следившего за киммерийцем — опять проклятый варвар оказался сообразительней, быстрее и решительней его! Нет! Пока тот жив, ему не будет покоя!

Фабиан со всей очевидностью понял, что вдвоем им тесно в этом мире.

Паутина неудержимо уплотнялась, пока кокон не набрал силу и несокрушимость, способную удержать Незримого.

Глава десятая

Незримый остался один. Пламя пожара не желало угомониться. Вырвавшись на волю, оно, с необузданностью демона, выискивало себе жертвы, пожирая все, что могло гореть, но с самим Незримым, находившимся тут же, поделать ничего не могло. Жар не в силах был причинить ему вреда. По правде сказать, он не боялся даже света, хотя и терял ориентацию. На свету ему приходилось действовать вслепую или бездействовать вовсе.

В первый момент он испытал приступ бешенства, не сравнимого ни с чем: цепочка невероятных случайностей упорно не желала прерываться. Если так пойдет и дальше, дело может кончиться развоплощением! Некоторое время он не в силах был даже думать, но когда эта способность вернулась к нему, принялся шаг за шагом уничтожать злость, возвращать себе способность здраво мыслить, понимая, что чем слабее становится, тем осмотрительнее должен вести себя, а злость, как известно, не содействует осторожности.

Это были не пустые слова. Сила его уменьшилась уже настолько, что сам он не способен выбраться из ловушки, подстроенной людьми — жалкими двуногими, которых он До сих пор и в расчет-то всерьез не принимал! Они точно Рассчитали момент для удара, а может быть, просто угадали по его действиям, что силы демона на исходе. Так или иначе, но без помощи извне ему отсюда не выбраться.

Значит, надо использовать все, что осталось снаружи и способно оказать ему эту помощь.

И он потянулся к своей меньшей половине…

Конан расслабленно полулежал в кресле.

Теперь, когда круглая комната была занята Незримым, люди обосновались в зале, где когда-то Мелия впервые увидела его. Девушки постарались создать здесь некое подобие уюта — какое-то время киммериец был ни на что не годен — и теперь Зита склонилась над ним, настойчиво требуя у него ответа на простой, казалось бы, вопрос:

— Как ты чувствуешь себя, Конан?

Теперь, когда все страшное, по крайней мере на время, осталось позади, девушки пришли в себя и, понимая, что он сделал для них, хлопотали над огромным и могучим, но беспомощным сейчас варваром, промывая и перевязывая его раны, позабыв обо всем на свете: и о бившемся в приступе безумной злобы Незримом, угодившем в придуманную Конаном ловушку, и о твари, загнанной им же в тайник и надежно запертой в нем, и о Фабиане, по собственной воле бросившем их и бродившем теперь где-то в темноте пустого дома.

Они забыли обо всем на свете, а потому так и не увидели мрачной фигуры, притаившейся в тени.

— Ненавижу! — злобно прошептал Фабиан и беззвучно скрылся в темноте.

И никто из троих — ни Конан, которому сейчас было не до того, ни девушки, заботливо пытавшиеся привести его в чувство — так и не увидел тени, тихо поднявшейся по лестнице и скрывшейся во тьме погруженного в ночь дома.

Заботливые вопросы Зиты назойливыми мухами бились в уши Конана, не давая ни минуты покоя.

«Далось же ей самочувствие… Кром! Когда же она угомонится!» — думал он и когда наконец понял, что никогда, веки его с трудом разжались, будто склеенные, и это невинное движение тотчас же отозвалось в затылке пронзительно острой болью. Он разжал пересохшие губы и прошептал:

— Хуже некуда…

Услышав это, Зита упала ему на грудь и разрыдалась.

— Да что же ты плачешь, глупая. Он ведь жив, и мы живы. Подумай лучше, чем можно помочь ему, ведь ты же колдунья!

Зита вдруг засуетилась, словно теперь лишь вспомнила, что и от нее зависит многое, что ей по силам такое, чего не может даже Конан!

Незримый потянулся к своей меньшей половине.

Тварь была зажата между непреодолимым заклятьем пентаграммы и камнем стены. Она была почти раздавлена и потеряла много крови, но все еще жива. Незримый перелил в ее ослабевшую плоть новую порцию своей силы, и та ощутила, как тело наливается прежней мощью.

Правая кисть сжалась, кроша древний гранит, раз за разом небольшими порциями выедая каверны в, казалось бы, несокрушимой, каменной тверди, и Незримый пожалел на миг, что пожертвовал второй кистью, поддавшись мимолетному порыву, в попытке нанести урон кому-нибудь из людей.

В результате он лишь бессмысленно растратил силы. Однако не в его правилах было подолгу сожалеть о случившемся — что сделано, то сделано.

Каверна становилась все больше. Вскоре его меньшая половина сможет двигаться, и тогда дело пойдет быстрее — кинжалы когтей на ногах выглядели гораздо внушительнее. Нет — рано, рано они успокоились!