С. Максимов - Нечистая сила

• Название: Нечистая сила
• Автор: С. Максимов
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00797-8

В книге писателя и этнографа XIX в. С.В.Максимова рассказывается о деревенских колдунах и ведьмах, о русских народных обычаях, обрядах, поверьях и приметах, связанных с праздниками христианского календаря — Рождеством, Масленицей, Пасхой, Троицей и др. Книга основывается на материалах, записанных исследователями народной культуры и быта в деревнях и селах в конце XIX в.

---

Нарушающих установленные им правила и требования баенник немедленно наказывает своим судом, хотя бы вроде следующего, который испытал на себе рассказчик из пензенских мужичков. Как-то, запоздавши в дороге, забрался он, перед праздником, в свою баню, после полуночного часа. Но, раздеваясь, второпях вместе с рубахой прихватил с шеи крест, а когда полез на полок париться, то никак не мог оттуда слезть подобру-поздорову. Веники так сами собой и бьют по бокам. Кое-как, однако, слез, сунулся в дверь, а она так притворена, что и не отдерешь. А веники все свое делают — хлещут. Спохватилась баба, что долго нет мужа, стала в оконце звать — не откликается, начала ломиться в дверь — не поддается. Вызвонила она ревом соседей. Эти пришли помогать: рубили дверь топорами — только искры летят, а щепок нет. Пришла на выручку баба-знахарка, окропила дверь святой водой, прочла свою молитву и отворила. Мужик лежал без памяти; насилу оттерли его снегом.

Опытные люди отвращают злые наветы своих 6а-енников тем вниманием, какое оказывают им всякий раз при выходе из бани. Всегда в кадушках оставляют немного воды и хоть маленький кусочек мыла, если только не мылись щелоком; веники же никогда не уносят в избу. Вот почему зачастую рассказывают, как, проходя ночью мимо бани, слышали, с каким озорством и усердием хлещутся гам черти и при этом жужжат, словно бы разговаривают, но без слов. Один прохожий осмелился и закричал: «Поприбавьте пару!» — и вдруг все затихло, а у него у самого мороз побежал по телу, и волосы встали дыбом.

Вообще, шутить с собой баенник не позволяет, но разрешает на святках приходить к нему завораживаться, причем самое гаданье происходит следующим образом: гадающий просовывает в двери бани голую спину, а баенник либо бьет его когтистой лапой (к беде), либо нежно гладит мохнатой и мягкой, как шелковая, большой ладонью (к счастью). Собрались о святках (около Кадникова, Вологод. губ.) девушки на беседу, а ребята на что-то рассердились на них, — и не пришли. Сделалось скучно, одна девка и говорит подругам:

— Пойдемте, девки, слушать к бане, что нам баенник скажет.

Две девки согласились и пошли. Одна и говорит:

— Сунь-ка, девка, руку в окно: банник-от насадит тебе золотых колец на пальцы.

— А ну-ка, девка, давай ты сначала сунь, а потом и я.

Та и сунула, а банник-от и говорит:

— Вот ты и попалась мне.

За руку схватил и колец насадил, да железных: все пальцы сковал в одно место, так что и разжать их нельзя было. Кое-как выдернула она из окна руку, прибежала домой впопыхах и в слезах, и лица на ней нет от боли. Едва собралась она с такими словами:

— Бог, девушки, смотрите, каких банник-от колец насажал. Как же я теперь буду жить с такой рукой? И какой банник-от страшный: весь мохнатый и рука-то у него такая большая и тоже мохнатая. Как насаживал он мне кольца, я все ревела. Теперь уж больше не пойду к баням слушать.[16]

В сущности банник старается быть невидимым, хотя некоторые и уверяют, что видали его, и что он старик, как и все духи, ему сродные: недаром же они прожили на белом свете и в русском мире такое неисчислимое количество лет.

Впрочем, хотя этот дух и невидим, но движения его всегда можно слышать в ночной тишине — и под полком, и за каменкой, и в куче свежих неопаренных веников. Особенно чутки к подобным звукам роженицы, которых но эгсй причине никогда не оставляют в банях в одиночестве: всегда при них неотлучно находится какая-нибудь женщина, если не сама бабка-повитуха. Все твердо убеждены, что баенник очень любит, когда приходят к нему жить родильницы до третьего дня после родов, а тем паче на неделю, как это водится у богатых и добрых мужиков. Точно так же все бесспорно верят, что банища — места поганые и очень опасные, и если пожару придется освободить их и очистить, то ни один добрый хозяин не решится поставить тут избу и поселиться: либо одолеют клопы, либо обездолит мышь и испортит весь носильный скарб. В северных же лесных местах твердо убеждены, что баенник не даст покоя и передушит весь домашний скот: не поможет тогда ни закладка денег в углах избяного сруба, ни разводка муравейника среди двора и тому подобное.

V. ОВИННИК (Гуменник)

На деревенских задворках торчат безобразные, бревенчатые строения — овины. Словно чудовища с разинутой черной пастью, готовой проглотить человека целиком, обступают они со всех сторон ряды приземистых жилых изб. В сумерки, а особенно ночью, при легком просвете на утренних зорях, овины своим неуклюжим видом настраивают воображение простого человека на фантастический лад и будят в душе его суеверный страх. Задымленные и почернелые как уголь, овины являют из себя (как подсказывает загадка) «лютого волчищу, у него выхвачен бочище, не дышет, а пышет».

Так как без огня овин не высушишь, а сухие снопы — что порох, то и суждено овинам гореть. И горят овины сплошь и рядом везде и каждую осень. Кому же приписать эти несчастья, сопровождающиеся, зачастую, тем, что огонь испепелит все гумно_ со всем хлебным старым запасом и новым сбором? Кого же завинить в трудно поправимом горе, как не злого духа, и притом совершенно особенного?

Вот он и сидит в нижней части строений, где разводят теплины и днем пекут деревенские ребята картошку, — сидит в самом углу подлаза, днем и ночью. Увидеть его можно лишь во время Светлой заутрени Христова дня: глаза у него горят калеными угольями, как у кошки, а сам он похож на огромного кота, величиной с дворовую собаку, — весь черный и лохматый. Овинник умеет лаять по-собачьи и, когда удается ему напакостить мужикам, хлопает в ладоши и хохочет не хуже лешего. Сидеть под садилом в ямине (отчего чаще зовут его «подовинником») указано ему для того, чтобы смотреть за порядками кладки снопов, наблюдать за временем и сроками, когда и как затоплять овин, не позволять делать это под большие праздники, особенно на Воздвиженьев день и Покров, когда, как известно, все овины бывают «именинниками» и, по старинным деревенским законам, должны отдыхать (с первого Спаса их готовят). Топить овины в заветные дни гуменник не позволяет: и на добрый случай — пихнет у костра в бок так, что едва соберешь дыхание; на худой же конец, разгневается так, что закинет уголь между колосниками и даст всему овину заняться и сгореть. Не позволяет также сушить хлеба во время сильных ветров и безжалостно больно за это наказывает.

Гуменник, хотя и считается домовым духом, но самым злым из всех: его трудно ублажить-смирить, если он рассердится и в сердцах залютует. Тогда на овин рукой махни: ни кресты по всем углам, ни молитвы, ни икона Богоматери Неопалимой Купины не помогут, и хоть шубу выворачивай мехом наружу и стереги гумна с кочергой в руках на Агафонао-гумен-ника (22-го августа). Ходят слухи, что в иных местах (напр, в Костр. губ.) овинника удается задабривать в его именинные дни. С этой целью приносят пироги и петуха: петуху на пороге отрубают голову и кровью кропят по всем углам, а пирог оставляют в подлазе. Однако, сведущие люди этим приемам не доверяют и рассказы принимают за сказки.

В Брянских лесных местах (в Орлов, г.) рассказывают такой случай, который произошел с бабой, захотевшей в чистый понедельник в риге лен трепать для пряжи. Только что успела она войти, как кто-то затопал, что лошадь, и захохотал так, что волосы на голове встали дыбом. Товарка этой бабы, со страху, кинулась бежать, а смелая баба продолжала трепать лен столь долго, что домашние начали беспокоиться. Пошли искать и не нашли: как в воду канула. Настала пора мять пеньку, пришла вся семья и видят на гребне какую-то висячую кожу. Начали вглядываться и перепугались: вся кожа цела, и можно было различить на ней и лицо, и волосы, и следы пальцев на руках и ногах. В Смоленщине (около Юхнова) вздумал мужик сушить овин на Михайлов день. Гуменник, за такое кощунство, вынес его из «подлаза», на его глазах подложил под каждый угол овина головешки с огнем и столь застращал виновного, что он за один год поседел как лунь. В вологодских краях гуменника настолько боятся, что не осмеливаются топить и чистить овин в одиночку: всегда ходят вдвоем или втроем.

Из Калужской г. (Мещовского у.) получились такие вести. Лет 40–50 тому назад, одного силача, по имени Валуя, овинник согнул в дугу на всю жизнь за то, что он топил овин не в указанный день и сам сидел около ямы.[17] Пришел этот невидимка-сторож в виде человека и начал совать Валуя в овинную печку, да не мог изжарить силача, а только помял его и согнул. Самого овинника схватил мужик в охапку и закинул в огонь. Однако, это не прошло ему даром: выместила злобная нечисть на сыне Валуя — тоже ражем детине и силаче, и тоже затопившем овин под великий праздник: гуменник поджег овин и спалил малого. Нашли его забитым под стену и все руки в ссадинах — знать, отбивался кулаками.