Даниэл Уолмер - Обида предков

• Название: Обида предков
• Автор: Даниэл Уолмер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0027-1

...и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

Северо-Запад, 1997 г. Том 36 "Конан и алтарь победы"

Даниэл Уолмер. Обида предков (рассказ), стр. 391-438

---

Конан помолчал, обдумывая ее невеселый рассказ. Наньяка больше не осаждала их дом, избрав иные жертвы.

Слабые, отрывистые подвывания, напоминавшие теперь зимние песни вьюги в печной трубе, доносились с противоположного края деревни. Братишка и сестренка Аниты заснули, обнявшись. Но даже во сне лица их были бледны, а тела, то и дело вздрагивали. Девушка склонилась над ними и заботливо укутала одеялом.

— Наньяка сейчас далеко,— нарушил молчание киммериец.— На другом краю несчастной вашей деревни. Я выйду из дома, и ты быстренько закроешь за мной дверь. С тобой ничего не случится.

— О нет, нет! — умоляюще воскликнула девушка.— Не открывай дверь до тех пор, пока не взойдет солнце!.. Ты даже не понимаешь, на что ты хочешь пойти. Тебя ждет не просто гибель, о нет! Гораздо страшнее…

— Что может быть страшнее гибели? — пожал плечами Конан.— Ты просто запугана до потери рассудка и не соображаешь, что говоришь. Жалко, конечно, что в деревушке вашей не нашлось настоящих мужчин. Никогда бы не подумал, что немедийцы так трусливы! Пусть не один, но хотя бы двое-трое, собравшись вместе, запросто могли бы отучить эту тварь подвывать под окнами… Жаль, что таких не оказалось! Придется выполнить эту грязную работу заезжему киммерийскому варвару…

— Пока я жива, я не позволю тебе открыть дверь до восхода солнца,— сказала Анита. От многодневного страха и бессонных ночей она казалась изможденной до последней степени, едва державшейся на ногах. Но голос ее звучал твердо.— Я не потеряла рассудка. И мужчины в нашей деревне есть! Вернее, были… Не слабее тебя и не менее отважные, чем ты, киммериец! Но их нет больше. Потому что наньяка не человек. Если кто и может справиться с ней, то только существо такой же природы…

Конан почувствовал безмерную усталость. Язык с великим трудом шевелился во рту. Налитые чугуном веки против воли его падали на глаза, и приходилось часто моргать.

— Ладно…— пробормотал он.— Если тебе так хочется, чтобы ваша деревня вымерла — пускай. Я устал с тобой препираться… Спать… Хвала Крому, вой ее больше не сотрясает стены…

* * *

Но передышка оказалась короткой. Всего лишь миг — так почудилось Конану — пребывал он в черном беспамятстве отдыха, как реальность снова заставила его пробудиться. Теперь это был не вой, но торопливый и громкий стук.

Стучали сначала в ставни, затем в двери.

Поспешно набросив одежду и сжав рукоять меча, Конан вышел в сени. Анита уже стояла там, тоненькая и дрожащая.

— Анита! Анита! — вместе с беспорядочным стуком доносился из-за двери взволнованный девичий голос.— Открой мне! Открой скорее! Это я, Мирча!.. Открой же, пока она далеко отсюда! Впусти же меня!..

Поколебавшись, но совсем немного, девушка взялась обеими руками за ящик у двери и стала сдвигать его в сторону.

— Помоги же мне! — крикнула она киммерийцу.— Скорее!

— Что ты собираешься делать? — спросил ее Конан. Вместо того чтобы помогать, он ногой придержал ящик.

— Разве ты не видишь?.. Я хочу открыть дверь! Умоляю тебя, помоги мне!

— Анита! Анита! — зазвенело за дверью еще торопливей и еще испуганней.— Она приближается!.. Спаси же меня!

— Кого ты собираешься пустить в дом? — жестко спросил киммериец.

— О, пресветлый Митра! Это же Мирча, моя лучшая подруга!.. Это ее голос! Умоляю тебя, не мешай мне, но помоги! Ты же слышишь, что она говорит: наньяка заметила ее, она приближается!..

— С какой стати твоей лучшей подруге вздумалось прогуляться на исходе ночи? Она всегда имеет привычку навещать тебя в это время суток?..

— Анита, сжалься же надо мной!.. Она уже близко!— Голос за дверью прерывался, задыхался, рвал душу.— Не дай же мне умереть так страшно! Анита!.. Спаси меня!

— Сейчас! Сейчас! Я уже открываю тебе, Мирча!..— Анита изо всех сил старалась сдвинуть ящик, который сама же приставила к двери на закате. Но куда ей было справиться с киммерийцем, продолжавшим невозмутимо придерживать его ногой.

— О, чужеземец, будь ты проклят… Наньяка убьет ее… Отойди!

— Ты убиваешь меня!.. Ты убиваешь меня, Анита… Не будет покоя тебе теперь… ни днем, ни в полночь… Прощай… прощай…

Голос за дверью слабел. Знакомые леденящие подвывания, наоборот, становились все громче. Торжествующий, похожий на хохот, вой поглотил жалобный лепет. Затем все стихло. Конан почувствовал, как тело девушки тяжело обвисло в его руках. Анита лишилась чувств от отчаяния и ужаса. Он пронес ее на руках в комнату и уложил на лежанку. К счастью, дети продолжали спать и ничего не слышали: видимо, узы детского сна более крепки, более милосердны…

Конан намочил холодной водой из кувшина край полотенца и положил его на лоб девушки. Струйки воды побежали по иссиня-белым ее вискам и скулам. Спустя недолгое время Анита открыла глаза. В них была такая тоска и такая боль, что Конан невольно отвел взгляд.

— Мы убили ее…— прошептала она еле слышно.— На рассвете я открою дверь и увижу на крыльце ее… мою Мирчу… Она стучалась и молила… Зачем ты попросился ко мне на ночлег… киммериец?..

— Спи,— коротко ответил Конан и натянул одеяло до ее подбородка.— Если ты не заснешь сейчас, ты сойдешь с ума. Да и я тоже.

Но девушка не закрывала глаз, казавшихся огромными на осунувшемся лице, не закрывала и не сводила с него.

Чтобы уйти от невыносимого их упрека, Конан поднялся и, отвернувшись, подошел к столу. Заметив, что свеча почти совсем догорела, он дунул на крохотный огонек. Стало видно, что еле заметные щели в ставнях светятся. Неужели наконец-то рассвет?..

Петушиные крики, посвисты зябликов и синиц свидетельствовали, что кошмарная ночь кончилась, и наступило утро.

Пройдя в сени, Конан похлопал по крупу своего жеребца, мокрого, шатающегося и обессиленного, и, сдвинув в сторону тяжелый ящик, отбросил крючки и снял засовы.

Солнце еще не выползло из-за полосы леса, но ярко-розовые облака расцвечивали половину небес. Птицы заходились все громче. Хрипло потявкивали нахлебавшиеся за ночь ужаса собаки.

На влажном от росы крыльце никого и ничего не было.

* * *

Когда Конан проснулся, далеко за полдень, в комнате никого не было. На столе был оставлен для него немудреный завтрак, состоявший, как и вчерашний ужин, из сыра, хлеба и молока. Покончив с едой, он вышел во двор. Брат и сестра Аниты, как ни в чем ни бывало, играли возле крыльца в разноцветные камушки и лоскутных кукол. О пережитом ими ночном ужасе говорили только синие тени под глазами.

— Послушай…— Конан сообразил, что не помнит, как зовут мальчика.— Послушай-ка, где ваша сестра?

— Анита обещала скоро вернуться,— ответил тот, обернувшись на его голос.— Она ушла к соседям. Она просила передать тебе, чтобы ты не уезжал, не попрощавшись с ней. Если, конечно, ты не очень спешишь.

Конан присел на верхнюю ступень крыльца. Спешит ли он?.. Говоря по правде, у него нет никаких срочных дел в Нумалии. Приедет он туда днем раньше или днем позже — это ничего для него не меняет… Но задерживаться еще на полдня или даже на четверть дня в этом странном и неуютном месте его совсем не тянуло, Пожалуй, он все-таки спешит! Но и уехать, не попрощавшись с этой славной и несчастной девочкой, было бы не слишком красиво… Было бы очень похоже на бегство.

К счастью, Анита, словно почувствовав его колебания, уже возвращалась. Быстрыми шагами, почти бегом, прошла она путь от калитки до крыльца и остановилась перед ним. На лице ее были видны следы недавних слез.

— Что случилось? — поднял на нее взгляд киммериец.

— Ты уже уезжаешь? — не ответив, спросила она.

— Да, мне, пожалуй, пора. Спасибо за ночлег. Правда, я совру, если скажу, что хорошо выспался и отдохнул. Но твоей вины в этом нет! Куда ты уходила с утра? Опять чьи– то похороны?

— Да.— Она кивнула с видимым усилием.— Умерла Мирча, моя подруга. А также ее мать, отец и сестренка. Я ушла с похорон раньше времени. Боялась, что ты уедешь, не дождавшись меня.

— И что же ты хотела сказать мне на прощание?..

— Спасибо. Если б не ты, меня бы уже не было. Да и их тоже.— Она кивнула в сторону детей, прислушивавшихся к их разговору.

— Значит, это не Мирча ломилась в твою дверь ночью?

— Ее тело нашли дома. Как и ее родных. Все, как всегда: распахнутая дверь и никого оставшихся в живых…

— Что ж! — Конан вздохнул и поднялся на ноги.— Как ни грустно все это, но теперь стало ясно, отчего перед наньякой распахивали двери! Она умеет подделывать голоса. Тебе нужно только предупредить об этом всех ваших. Тех, кто остался. Будет лучше, если жители твоей деревни станут затыкать на ночь уши воском! Насколько я разбираюсь во всяческой нечисти, она не отличается большим терпением. Поголодает ночку-другую, повоет без толку и оставит вашу деревню в покое!

— Да, наверное, ты прав! — согласилась Анита. В голосе ее слышались нотки облегчения и надежды.— Я обязательно стану затыкать уши воском, Конан!