Анчи Мин - Императрица Орхидея

• Название: Императрица Орхидея
• Автор: Анчи Мин
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-0834-2

Еще в юности Цы Си ласково называли Орхидеей. Молодая китаянка была столь прекрасна лицом, сколько и черна душой.

Увидев юную прелестницу, император Сянь Фэн пожелал взять ее в наложницы. Этот день можно назвать началом краха императорской династии.

Жажда власти и поклонения, неудержимое стремление к славе и богатству, любви и сладострастию — все это жило в сердце «маленькой Орхидеи». И превратило ее в настоящий Цветок Зла.

Коварные убийства других наложниц — они могли родить императору сына раньше, чем Цы Си.

Похищение младенца и имитация беременности — император должен признать Цы Си избранной среди наложниц.

Загадочная смерть императора и отравленные пирожные для жены Сянь Фэна — а как еще стать Императрицей Поднебесной?!

Все это лишь малая доля преступлений последней хозяйки великой империи.

История роковой женщины в романе Анчи Мин «Императрица Орхидея».

---

Не справляющийся с тяготами правления, император Сянь Фэн заболел. После заседаний он приходил ко мне с измученным лицом, и мрачное настроение не покидало его ни на минуту. По утрам он не желал вставать с постели, в течение дня всячески избегал аудиенций. Если требовалось подписать какой-нибудь указ или постановление, он становился особенно нерешительным.

Когда зацвели персиковые деревья, потребность Его Величества в интимной близости начала катастрофически таять. К тому времени крестьянские восстания приняли открытую форму, о чем император с грустью сообщил мне. Собственная неспособность исправить положение казалась ему самому унизительной. Самые худшие его опасения превратились в реальность: крестьяне начали присоединяться к восставшим тайпинам. Со всех концов страны шли донесения о грабежах и разбоях. И в довершение всего — и это, очевидно, было самым страшным, — иностранные государства не прекращали требовать открытия для торговли все новых и новых портов. После Опиумной войны Китай должен был платить огромные репарации, но опаздывал с платежами, и за это победители грозили ему новыми вторжениями.

Вскоре депрессия императора дошла до того, что он отказывался покидать свою комнату. Однажды он зашел ко мне, чтобы попросить меня сопровождать его к императорским святыням. Погода стояла ясная, и мы начали совершать такие прогулки в окрестностях Пекина. Мне приходилось долгие часы проводить в паланкине, причем натощак, потому что к церемониям требовалось приступать «с неоскверненным телом». Когда мы приезжали в храмы, он просил своих предков о помощи. Я следовала за ним повсюду, вместе с ним бросалась на землю и кланялась до тех пор, пока у меня на лбу не появлялись синяки.

После таких поездок на обратном пути Его Величество, как правило, чувствовал себя лучше. Ему казалось, что его молитвы обязательно будут услышаны и очень скоро он наконец-то получит хорошие новости. Однако предки ничем не смогли ему помочь, и вместо хороших новостей к нему со всех сторон поступали доклады о том, что к китайским портам приближаются варварские корабли, причем с таким количеством оружия, которое могло уничтожить нашу армию меньше чем за час.

Постоянно пребывая в страхе за здоровье Его Величества, великая императрица требовала, чтобы он больше отдыхал. «Не засиживайся долго в кабинете, мой сын, — говорила она — Истощенным корням твоей жизни надо дать время на восстановление».

— Ляг со мной в постель, Орхидея, — говорил Его Величество, стягивая с себя тяжелое царское одеяние. Однако стать таким, как прежде, у нею уже не получалось, несмотря на все усилия. Вкус к удовольствиям, казалось, покинул его навсегда

— Во мне больше не осталось ни капли энергии ян, — говорил он, указывая на себя. — Теперь я всего лишь кожный мешок. Взгляни на это жалкое зрелище!

Я перепробовала все, что могла: исполняла «танец с веером», превращала постель в эротический театр. Каждую ночь я изобретала что-нибудь новенькое. Обнажалась, показывала акробатические этюды. Заимствовала позы из императорской учебной книги, которую Ань Дэхай где-то раздобыл специально для меня. Но что бы я ни делала, это не производило ни малейшего эффекта: Его Величество внутренне сдался. При взгляде на него у меня разрывалось сердце.

— Я евнух, — улыбался он, и эта улыбка казалась мне хуже самых горьких слез.

После того как он засыпал, я отправлялась на кухню, чтобы поговорить с поварами. Я считала, что Его Величество должен получать более здоровую и питательную еду. Я настаивала на том, чтобы ему готовили преимущественно деревенскую пищу: свежие овощи и мясо вместо сильно прожаренных и заготовленных впрок продуктов. Я уверяла Его Величество, что если он хочет доставить мне удовольствие, то лучше всего для этого активнее работать за столом палочками. Но у него не было аппетита Он жаловался, что внутри у него все болит. Доктора говорили: «У вас столь сильный внутренний жар, что по всей длине пищевода у вас образовались язвы и волдыри».

По целым дням Его Величество оставался в постели.

— Кажется, Орхидея, я долго не протяну, — говорил он, подняв глаза к потолку. — Но, может быть, это и к лучшему.

Я помнила, что отец чувствовал себя точно так же, когда его сняли с должности. Мне хотелось сказать императору Сянь Фэну, что он эгоистичен и безжалостен к своим близким.

— Умереть, легко, а вот жить — для этого нужно благородство, — как пьяная, бубнила я.

Чтобы поднять ему настроение, я приказала разыгрывать дома его любимые оперы, прямо в гостиной. Актеры размахивали мечами и скакали на воображаемых лошадях едва ли не у самого императорского носа. На некоторое время он увлекался, но не надолго. Однажды он встал и вышел из гостиной прямо посреди представления. На этом спектакли и закончились.

Император жил только на вытяжках из жень-шеня. Он был настолько слаб, что иногда он засыпал прямо на стуле. Зато по ночам часто просыпался и сидел на постели в одиночестве. Но бессонница его больше не страшила — теперь он боялся заснуть из страха перед ночными кошмарами. Когда такое сидение становилось невыносимым, он подходил к столу и начинал просматривать стопки документов, которые каждый вечер приносили ему евнухи. Так он мог работать до полного изнеможения. Ночь за ночью я слышала, как он плачет от полной безнадежности своего положения.

В сад рядом с императорским дворцом доставили красивого петуха, чтобы он будил Его Величество на рассвете. Сянь Фэн предпочитал петушиное пение бою часов. Оперенье петуха было черно-зеленым, на голове красовалась высокая красная корона. Клюв его, загнутый наподобие крючка, и когти на лапах были как у стервятника. Он бросал на всех злобные, воинственные взгляды. По утрам он будил нас громкими криками, причем часто еще до рассвета. Эти крики казались мне очень энергичными и бодрящими, однако у Его Величества все равно не появлялись силы, чтобы подняться.

Однажды ночью Сянь Фэн швырнул кипу с документами на кровать и попросил меня на них взглянуть. При этом он бил себя в грудь и причитал:

— Любое дерево сойдет для того, чтобы на нем повеситься! Так чего же мне ждать?

Я принялась читать. Моего скудного образования едва хватало на то, чтобы разбирать смысл самых употребительных иероглифов, однако обсуждаемые в документах вопросы были у всех на слуху и уловить их суть не составляло труда. С тех пор, как я вошла в Запретный город, все разговоры здесь вертелись вокруг одних и тех же проблем.

Мне трудно вспомнить, когда точно император Сянь Фэн стал регулярно просить меня читать его документы. Мне так страстно хотелось ему помочь, что я игнорировала правила, согласно которым наложницам запрещалось совать нос в государственные дела. А император чувствовал себя настолько усталым и больным, что тоже не обращал внимания на запреты.

— Я только что приказал обезглавить нескольких евнухов, опиумных наркоманов, — однажды вечером сообщил мне Его Величество.

— А что они натворили? — спросила я.

— Чтобы добыть денег на опиум, они обворовывали императорскую сокровищницу. Я долго не мог поверить, что эта зараза проникла в мое окружение. В таком случае даже трудно себе представить, что творится во всей стране!

Я встала с кровати и подошла к столу. Он перелистывал страницы, лежащие толстой стопкой, и сказал:

— Я тут пытаюсь вникнуть в статьи договора, который навязывают нам англичане, но никак не могу сосредоточиться, потому что меня все время отвлекают разные мелочи.

Я почтительно спросила, могу ли я чем-нибудь помочь. Он бросил договор мне.

— Тебе тоже очень скоро опротивеет это чтение.

Я прочла весь документ с начала до конца не отрываясь. Меня всегда интересовало, какой силой владеют иностранцы, если с ее помощью они могут заставить Китай делать все, что им угодно, будь то открытие портов или продажа опиума. Почему, спрашивала я себя, мы не можем попросту ответить им «нет» и выгнать вон из страны? Но тут я понемногу начала понимать. Китайский император не вызывает у них ни малейшего уважения. Им казалось аксиомой, что император Сянь Фэн является слабым и беспомощным правителем. Однако тут же передо мной вставал другой вопрос: каким образом двор пытается справиться с ситуацией? И отыскать смысл в его действиях я не могла. Те люди, которые считались великими умами нации и стояли у руля правления, все время повторяли, что китайская цивилизация, которой больше пяти тысяч лет, сама по себе является силой. Они верили, что Китай по самой своей сути неуязвим. Вновь и вновь я читала в их слезливых докладных записках, что «Китай не может проиграть, потому что на нем покоится благословение Небес и он строится на Небесных моральных принципах».

Однако правда была столь очевидной, что даже я могла ее увидеть: несмотря на небесные предначертания, Китай многократно подвергался нападениям извне, и его император утрачивал свое достоинство. В отчаянии мне хотелось бросить в лицо всем этим сановникам и грамотеям «Неужели вы считаете, что указы императора Сянь Фэна способны остановить иностранное вторжение или обуздать крестьянских бунтовщиков?» Сколько времени потратил Его Величество на то, чтобы воплотить в жизнь фантастические планы своих советников!