Анчи Мин - Императрица Орхидея

• Название: Императрица Орхидея
• Автор: Анчи Мин
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-0834-2

Еще в юности Цы Си ласково называли Орхидеей. Молодая китаянка была столь прекрасна лицом, сколько и черна душой.

Увидев юную прелестницу, император Сянь Фэн пожелал взять ее в наложницы. Этот день можно назвать началом краха императорской династии.

Жажда власти и поклонения, неудержимое стремление к славе и богатству, любви и сладострастию — все это жило в сердце «маленькой Орхидеи». И превратило ее в настоящий Цветок Зла.

Коварные убийства других наложниц — они могли родить императору сына раньше, чем Цы Си.

Похищение младенца и имитация беременности — император должен признать Цы Си избранной среди наложниц.

Загадочная смерть императора и отравленные пирожные для жены Сянь Фэна — а как еще стать Императрицей Поднебесной?!

Все это лишь малая доля преступлений последней хозяйки великой империи.

История роковой женщины в романе Анчи Мин «Императрица Орхидея».

---

Спустя короткое время Су Шуня осудили два высших чиновника, стоящие во главе министерства гражданской юстиции и первоначально входившие в лагерь Су Шуня. После этого свою поддержку мне выразили генерал Цзэнь Гофань и другие китайские министры. Я тогда назвала их «сидящими за забором», потому что, прежде чем принять решение, они долго и пассивно наблюдали за обеими сторонами конфликта. Цзэнь Гофань осудил Су Шуня за «грубое нарушение исторических обычаев». За ним выступили правители северных провинций. Они были возмущены тем, что Су Шунь оттеснил от государственных дел принца Гуна, и предложили передать власть императрице Нюгуру и мне.

Как только Су Шунь прибыл в Пекин, над ним начался судебный процесс Председательствовал принц Гун. Су Шунь и остальные члены «банды восьми» были признаны виновными в попытке развалить государство, что было по законам Цин одним из десяти тягчайших преступлений, вторым после мятежа. Су Шунь также был признан виновным в преступлениях против семьи и против общественных добродетелей. В составленном мной документе я назвала его преступления «отвратительными и непростительными», а его самого «неисправимым».

Принцу Цзэ была «дарована» веревка. Его отвели в специальную комнату, где его ждал крюк и скамейка. Там же присутствовал специальный слуга, который должен был помочь принцу Цзэ в том случае, если у него не хватит сил самому взобраться на скамейку. Именно этот слуга должен был выбить ее из-под ног принца Цзэ, когда его голова окажется в петле.

Мне было трудно давать такие распоряжения, однако я понимала, что другого выбора у меня нет.

В течение нескольких последующих дней были лишены своих рангов и должностей все остальные союзники Су Шуня, включая главного евнуха Сыма. Сым был приговорен к смерти через битье кнутами, однако тут я вмешалась и предложила двору смягчить наказание, «чтобы новая эра начиналась с милосердия».

Сыновья Су Шуня были обезглавлены, однако я пощадила его дочь, причем мне пришлось ради такого случая обойти закон. Эта была очень милая и красивая девушка, которая когда-то прислуживала мне в библиотеке. Совершенно не похожая на своего отца, она была очень доброй и сдержанной. Несмотря на то, что никакого продолжения знакомства с ней я не планировала, все же я решила, что она может остаться в живых. Все евнухи Су Шуня были забиты насмерть кнутами. Разумеется, они были всего лишь козлами отпущения, однако такая суровость необходима была для официального бюллетеня.

Что касается самого Су Шуня, то высший судебный совет рекомендовал подвергнуть его смертной казни через четвертование. Но и тут я решила, что приговор можно смягчить.

— Хотя Су Шунь достоин самого сурового наказания, — говорилось в декрете, предназначенном для всех наших подданных, — однако мы не можем без содрогания думать о такой крайней мере, как четвертование. Поэтому, ради подтверждения нашей снисходительности, мы приговариваем его к быстрой казни путем отсечения головы.

За три дня до казни Су Шуня в некоторых районах Пекина, где в основном жили его приверженцы, начался бунт. Они говорили о том, что Су Шунь был доверенным министром императора Сянь Фэна.

— Если Су Шунь действительно лишен всяких добродетелей и заслуживает столь суровой смерти, то не значит ли это, что мы должны сомневаться в мудрости Его Усопшего Величества? Или же мы должны подозревать, что последняя воля Его Усопшего Величества нарушается теперь?

Жун Лу подавил этот бунт. Я потребовала, чтобы принц Гун и Жун Лу взяли исполнение приговора над Су Шунем под свой контроль. Я просила их соблюдать крайнюю осторожность, потому что в прошлом уже бывали случаи, когда члены маньчжурских знаменосных родов спасали приговоренных к смерти и использовали этот инцидент в качестве предлога для начала восстания.

Но принц Гун не стал обращать внимания на мои предупреждения. В его глазах Су Шунь был уже мертв. Уверенный в полной поддержке населения, он даже предложил перенести место казни с овощного рынка на крупнейший скотный рынок, пространство которого могло вместить десятитысячную толпу.

Чувствуя некоторое беспокойство по поводу этих планов, я решила проверить палача. Для этого я послала Ань Дэхая и Ли Ляньина разведать обстановку, и они вернулись очень быстро с крайне неприятными новостями. Имелись неопровержимые улики, что палач был подкуплен.

Человек, назначенный двором для казни над Су Шунем, был известен под именем Раз-плюнуть — он выполнял свою работу с поразительной скоростью. Я понятия не имела о том, что подкуп палача стал в государстве уже традицией. Чтобы увеличить свои доходы, представители этого грязного ремесла, начиная с самого палача и кончая точильщиком топора, работали сообща.

Уже в тюрьме приговоренному приходилось очень плохо, если его семья не смогла как следует подкупить нужных людей. К примеру, его костям и суставам наносились невидимые, незаметные посторонним глазам повреждения, из-за которых узник на всю жизнь (в случае спасения) оставался калекой. Если же узник был приговорен к медленной смерти через четвертование, то палач, если его не подкупить, мог растянуть экзекуцию на девять дней и поддерживать в несчастном жизнь даже тогда, когда его тело уже превращалось в обрубок без конечностей. Но в случае хорошей взятки нож палача мог войти прямо в сердце несчастного, так что страдания его кончались мгновенно.

Я узнала, что, когда речь шла об обезглавливании, существовало несколько уровней «обслуживания». Семья приговоренного и палач приходили к соглашению путем переговоров. Если палач оставался неудовлетворенным, то он просто отрубал голову, которая откатывалась в сторону. С помощью подручных, которые прятались в толпе, эта голова могла «исчезнуть» и не находиться до тех пор, пока семья не отстегивала нужную сумму. После этого семье предстояло заплатить также за то, чтобы голова была пришита обратно к телу. Если же сумма сразу устраивала палача, то он выполнял свою работу так, чтобы после казни голова и тело соединялись друг с другом с помощью полоски кожи. Такой результат требовал от палача большого мастерства, но Раз-плюнуть обладал в этих делах настоящим талантом.

Я попросила Жун Лу привести ко мне Раз-плюнуть для беседы. Мне хотелось услышать собственными ушами, как идет подготовка к казни Су Шуня. Закон запрещал мне самой встречаться с таким человеком, поэтому я наблюдала за палачом из-за тонкой перегородки.

— Слова «рубить» или «резать» не подходят для описания моей работы, — начал он на удивление приятным голосом. Это был маленький, коренастый человек с короткими и толстыми руками. — Правильное слово здесь — «отделять». Именно это я и делаю. Отделяю. Я держу нож за рукоятку лезвием назад и тупой стороной у локтя. Когда поступает приказ действовать, я выбрасываю нож в мгновение ока. Большинство людей, ожидающих смерти, при виде меня не способны устоять на ногах. Девять из десяти не могут даже путем встать на колени. Моему помощнику приходится поддерживать их за плечи и приподнимать косичку. В данном случае я буду стоять позади Су Шуня, слегка слева, чтобы он меня не видел. Мне же он будет виден с самого момента, как его доставят на эшафот. Я успею изучить его шею, чтобы правильно наметить место удара.

Для начала я ударю его левой рукой по правому плечу. Удар не должен быть слишком сильным, иначе приговоренный испугается и может даже отпрыгнуть. Этот удар должен всего лишь заставить его повернуть голову, и тут я резко выдвину локоть. Лезвие должно войти точно между шейными позвонками. Потом я начну поворачивать нож влево по окружности, но, прежде чем круг замкнется, я ногой дам приговоренному пинка, чтобы его тело упало прямо вперед. Бить надо быстро, иначе вся моя одежда будет забрызгана кровью, а это в моей профессии считается плохим предзнаменованием

Наступил день казни Су Шуня. Позже Жун Лу мне рассказывал,что он в жизни не видел, чтобы на казни присутствовало столько народа. Все прилегающие к площади улицы были запружены людьми, которые сидели даже на крышах и на деревьях. Дети заранее наполнили карманы камнями и распевали веселые песни. Пока клетка с Су Шунем двигалась по городу, люди награждали его плевками. Когда кортеж прибыл на место казни, все лицо Су Шуня было заплевано и разодрано до крови.

Перед тем как взойти на эшафот, Раз-плюнуть опустошил бутылку с горячительным. Он все никак не мог поверить, что должен обезглавить самого Су Шуня, он привык получать от него приказы обезглавливать других.

Что касается самого Су Шуня, то он называл свой провал «лодкой, утонувшей в сточных водах». Он выкрикивал в толпу, что «императрицы — любовницы принца Гуна». Голова Су Шуня скатилась не хуже, чем у простолюдина.

Зрелище этой казни преследовало меня долгие годы. Я имела о ней самое живое представление благодаря описаниям Жун Лу. Ань Дэхай говорил, что после этой казни я стала громко кричать во сне и все убеждала кого-то, что хочу родить дюжину детей и жить, как простая крестьянка. Еще Ань Дэхай говорил, что во сне я без устали вертела шеей, словно пытаясь ускользнуть от ножа.