Сергей Гагонин - Психотехника рукопашной схватки

• Название: Психотехника рукопашной схватки
• Автор: Сергей Гагонин
• Жанр: Спорт

---

Если понимание духовной основы Эллады невозможно без погружения в сложившийся в Гомеровский период (11 - 8 вв. до н. э.) и преломленный через сохранившиеся образцы др. греческой литературы цикл мифов, то материальные условия, почву греческого чуда охарактеризовать значительно проще.

Вероятно, первым брошенным камнем стало распространение в 9-8 в.в. до н.э. по всему Средиземноморью железа. В процессе вызванной им экономической революции крупные землевладельцы из среды родовой аристократии устраняют власть вождей - царей по всей территории Эллады. Параллельно с этим происходит окончательное оформление городов-государств - полисов как политических, торговых и культурных центров и великая колонизация - освоение древними греками Средиземноморья - берегов Сицилии и Италии по преимуществу.

Об уникальности греческого полиса говорит хотя бы тот факт, что утрата им индивидуальности после победы Македонии знаменует гибель античной Греции и в первую очередь - ее искусства. Афины, Спарта, Фивы, Аргос, Коринф, Милет и Эфес в Малой Азии - таковы наиболее крупные города - государства. Особенностью их было ограничение количества граждан - не более нескольких десятков тысяч человек, но, как правило, - значительно меньше- с одной стороны и политическое самоуправление этого коллектива - с другой. Что сохранение естественных границ полиса - как правило это были крепостные стены - и относительно постоянной численности его населения были первейшими условиями его существования, - об этом, пожалуй, ярче всего говорит восприятие города в сознании эллина - полис представлялся живущим по своим законам организмом. В зависимости от справедливости его управления он был либо прекрасным, как совершенное человеческое тело - платиновый эталон единицы измерения в греческой эстетике - либо безобразен, как жаба. Не случайно поиск справедливости в человеке Платон начинает с создания идеального государства как доступного для исследования более крупного аналога человека. Вообще, во все одушевляющем сознании эллина мироздание проживало наподобие гигантской матрешки со всеохватывающим природу, полис и человека как свои уменьшенные проекции космосом.

Именно с политической атмосферой полиса многие ученые связывают феномен греческого чуда. Демократическую форму правления, которая как правило определяла эту атмосферу и обеспечила невиданное ни для Востока ни для варварского Запада раскрепощение личности, Аристотель характеризует двумя признаками: сосредоточением власти в руках большинства и свободой. (Политика 1310а 29-30) . "Наш государственный строй не подражает чужим учреждениям; мы сами скорее служим образцом для некоторых, чем подражаем другим. Называется этот строй демократическим, потому что он зиждется не на меньшинстве граждан, а на большинстве их. По отношению к частным интересам законы наши представляют равноправие для всех...Мы живем свободною политическою жизнью в государстве и не страдаем подозрительностью во взаимных отношениях повседневной жизни; мы не раздражаемся, если кто делает что-либо в свое удовольствие и не показываем при этом досады, хотя и безвредной, но все же удручающей другого. Свободные от всякого принуждения в частной жизни, мы в общественных отношениях не нарушаем законов больше всего из страха пред ними, и повинуемся лицам, облеченным властью в данное время, в особенности прислушиваемся ко всем тем законам, которые существуют на пользу обижаемым и которые, будучи не писанными, влекут общественный позор " говорит Перикл в 1-м томе "Истории" Фукидида.

Определяющим моментом в проявлении культурно-религиозного феномена родины спорта стала свобода перемещения граждан из одного полиса в другой. Плутарх, характеризуя это явление заметит: "...Из самых разумных и мудрых людей ты найдешь немногих, которые женились у себя на родине, большинство же без принуждения с чьей-либо стороны, подняв якорь, отправили в плавание свою жизнь и переселились одни в Афины, другие из Афин". (Плут. Об изгнании) Как и любые другие живые существа, каждый из полисов был уникален в своей индивидуальности, но, как и любые другие живые существа, они были лишь элементами некоего объемлющего их полотна. Такие разные в отношении традиции, культурного уровня и внешних связей, все греческие полисы связывались одним языком, одной религией и одной свободой. И если колонизация Малой Азии, начавшаяся примерно в 1000 году до н.э., подарила нам греческий эпос, начало уникальнейшей философии и первые плоды науки, то Великой колонизации 8-6 в.в. до н.э. мы обязаны появлением самого прекрасного в мире младенца - культуры, в бездонных глазах которой причудливым образом сочетались сакральные тайны Востока, странные игры чистого разума и ювелирный эстетический вкус грека.

1.2. Особенности греческого мировосприятия

" Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца ",- говорит египетский жрец у Платона. Наверное, детскость и была наиболее характерной особенностью эллина - не инфантильность человека, для которого не существует истинного хода событий, но именно детскость способность кататься на коньках по хрупкому льду и с беззаботным смехом любоваться холодной бездной черной смерти, готовой вот-вот разверзнуться под ногами. Далеко остались и пронизанное солнечными лучами зеркало моря, и вышедшие из его пены боги на фризе прибрежного храма. Они отвернулись от своих отражений, но Боже, с каким безразличием фиксируют их неуменьшающиеся изваяния бедного Мидаса, которого общие вопросы гонят вослед козлоногому Силену! Только в сокровенной чаще несчастный настиг сатира. Что же он услышал? Да ничего, кроме потонувшего в хохоте: "О однодневное дитя случая и нужды! Зачем ты заставляешь сказать меня то, что для вас лучше было бы не знать, ибо жизнь свободнее от печали, когда человек не знает о своем несчастье. Для вас людей лучше всего вообще не родиться, а уже затем идет единственное доступное человеку - умереть как можно скорее после рождения".

Случай этот можно понимать как угодно, только не как выдумку античного сочинителя. Для нас же она - один из важнейших архетипов греческого сознания. Мировосприятие эллина в первую очередь трагично: самый сильный и мужественный человек Ахилл должен погибнуть после предписанного ему подвига и знает об этом, а самый умный человек Эдип за всеми сорванными покрывалами обнаруживает те убийство и инцест, которых он так успешно избегал.

Заселенные резвящимися дриадами рощи Пелопоннеса больше напоминают лес из девятой книги Ада, нежели идиллии Феокрита - из-под любой сломанной ветви могла брызнуть кровь. Небо, планеты, звезды, деревья, животные - все было персонифицировано, все было результатом какого-то чудовищного превращения человека или в человека. Янтарь - это слезы обращенных в деревья сестер Фаэтона Гелиад, плач о падении брата. Большая медведица - это обесчещенная Зевсом и превращенная в зверя его женой Герой девушка Камисто. Ее шестнадцатилетний сын, не узнав повстречавшуюся в лесу в столь ужасном облике мать, уже собирался убить ее, когда Зевс, пожалев бывшую возлюбленную, вознес обоих на небо. С тех пор Арктур (греч. - страж медведицы) неотступно следует за матерью по небу и по просьбе Геры не позволяет ей погружаться в светлые струи кругосветной реки Океана. Паук это рукодельница Арахна, обращенная в насекомое за то что дерзнула соревноваться в ткачестве с самой Афиной! Даже ласточка - это юная красавица Филомела, которую изнасиловал, отрезав затем язык муж ее сестры Прокны Терей. Песенки соловья - это рыдание Прокны, улетают же сестры от ставшего ястребом Терея, обращенные в птиц во время бегства от последнего после того как в отместку за насилие накормили негодяя мясом его сына. Хотелось бы еще раз напомнить, что события эти - не измышления поэтов, но мифическая реальность, значащая для грека едва ли не больше, чем настоящая. Он впитывал ее с детства так же как мы впитываем исторические познания и проносил, не расплескав, где-то в глубине души даже через Олимпийские состязания.

Вот что писал о двойственности народа, у которого на протяжение столетий соловей ассоциировался с матерью-убийцей, Ф. Ницше: "Грек знал и ощущал страхи и ужасы существования: чтобы иметь вообще возможность жить, он вынужден был заслонить себя от них блестящим порождением грез олимпийцами...Чтобы иметь возможность жить, греки должны были, по глубочайшей необходимости, создать этих богов; это событие мы должны представлять себе приблизительно так: из первобытного титанического порядка богов ужаса, через посредство указанного аполлонического инстинкта красоты путем медленных переходов развился олимпийский порядок богов радости; так розы пробиваются из тернистой чащи кустов. Как мог бы иначе такой болезненно чувствительный, такой неистовый в своих желаниях, такой из ряда вон склонный к страданию народ вынести существование, если бы оно не было представлено ему в его богах озаренным в столь ослепительном ореоле?... Существование под яркими солнечными лучами таких богов ощущается как нечто само по себе достойное стремления, и действительное страдание гомеровского человека связано с уходом от жизни, прежде всего со скорым уходом..." ( Рождение трагедии из духа музыки, М., 1990)