Брэнт Йенсен - Пленники Камня 3. Дух погибели

• Название: Пленники Камня 3. Дух погибели
• Автор: Брэнт Йенсен
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-032179-1, 5-93698-222-Х

Третья книга Цикла “Пленники Камня”

Северо-Запад, 2006 г. Том 117 "Конан и цепь оборотня"

Брэнт Йенсен. Дух погибели (роман), стр. 5-286

---

Монах в глубине души поразился той жажде жизни, что проснулась в нем после разговора с Хозяевами. Даже в Зингаре он особо никогда не интересовался природой, а сейчас его так и тянуло прикоснуться к каждой окружающей его травинке, послушать птичьи голоса, понаблюдать за теми животными, что обитали в джунглях.

Легкое дуновение ветерка, проникшего в комнату через приоткрытое окошко, всколыхнуло волосы на голове зингарца. И Монтейро понял, что солнце, небо, ветер, океан манят его к себе с той же великой силой, что и живая природа. Митрианец вдруг вспомнил, что он очень давно не смотрел на небо. Ему показалось, что он забыл, как выглядят облака.

— Вот, что значит обрести жизнь, — сказал он себе, — когда тебя все приговорили к смерти.

Боги и люди в этот момент казались ему ничтожными, жалкими песчинками в океане мироздания. Монтейро не было никакого дела до Митры, Сета, их слуг и распрей между собой. Он помнил о той опасности, что исходила от Карфота и «лиловых», но воспринимать её всерьез он был просто не в состоянии. Не позволяла та эйфория, что он испытал после пробуждения.

— Что же я лежу?! – привычки разговаривать с самим собой раньше за Монтейро не водилось. Видимо, еще один эффект от внезапного спасения. – Я должен столько успеть!

Зингарец допил ту воду, что оставалась на донышке кувшина, и быстрым шагом, с трудом сдерживаясь чтобы не перейти на бег, отправился в умывальню.

Здесь уже никого не было, всё-таки встал сегодня Монтейро, по меркам обители, достаточно поздно. Зингарец налил воды в таз, умылся, прополоскал рот. Потом пошел к начищенному зеркальному блюду побриться. И вновь ему показалось, что черты лица его претерпели изменения: скулы опустили еще ниже, глаза стали практически черными, немного погустели брови. Зингарец внимательно всмотрелся в новый облик и остался доволен. Так он выглядел намного симпатичнее, а насчет необычности происходящего он не волновался: скорее всего, имел место еще один эффект от освобождения от проклятья.

Брился Монтейро как никогда тщательно, не жалея ни времени, ни сил на борьбу с щетиной. Мысль о присутствии растительности на лице вызывала у монаха приступ резкого отвращения. В такой знаменательный день он просто обязан выглядеть соответствующим образом, и не имеет значения, что раньше он никогда не придавал большого значения тому, насколько хорошо он выбрит.

Находиться дальше в обители Монтейро уже не мог, ему хотелось поскорее попасть на свежий воздух, ощутить кожей тепло солнечных лучей. Потом он вспомнил, что вчера обещал себе соблюдать все предосторожности, так, чтобы со стороны выглядеть образцовым монахом. Значит, никак нельзя пропускать утреннюю молитву.

— Проклятье! – прошептал себе под нос зингарец и отправился исполнять свой долг.

В молельне он провел целую четверть колокола, истово отбивая поклоны перед статуей Митры. Старые монахи, глядя на это, лишь довольно кивали головами. Им казалось, что буйный юнец наконец решил искать спасение не во гневе, а в милости Пресветлого.

«Потом другим несчастным», — подумал Монтейро, — «меня в пример приводить станут. Уверовал, мол, всем сердцем в Митру, и бог оградил его от магии стигийской, а ведь по всем признакам ряды безумцев должен был пополнить. И главное, поверят в эту чушь! Тьфу!»

К выходу из обители Монтейро двигался неспешно, кивая всем встречным и благословляя новоприбывших. Был в этом поведении один положительный момент. Остальные монахи, глядя на благость, пропитавшую их брата, не осмеливались подойти к нему и завести разговор.

— Наконец! – произнес Монтейро, когда оказался за пределами обители. – Как же мне этого не хватало.

Зингарец жадно вдыхал в себя солоноватый воздух Побережья и был просто вне себя от счастья. С трудом взяв себя в руки, он сдвинулся с места и подошел к небольшому деревцу, росшему рядом с обителью. Монтейро сорвал с ветки листик и принялся им любоваться, потом растер его между пальцами и зачем-то слизнул образовавшуюся зеленую кашицу.

Горечь на языке немного привела его в чувства. Он сплюнул остатки листка и принялся озираться по сторонам, надеясь, что никто из монахов не видел той дурости, что он учинил.

В этот миг из-за туч выглянуло солнце. Зингарец улыбнулся ему, как старому знакомому, и зашагал по направлению к океану.

По дороге Монтейро вспомнил, что кое-какие видения его этой ночью посещали. Но злыми он не были, никто в них не умирал. Наоборот, они были исполнены некоего неземного умиротворения. Зингарец напряг память, пытаясь вновь вернуться в эти сны, там было что-то очень важное для него.

Вначале он снова оказался в той темноте, что казалась ему осязаемой, словно вода или даже кисель. Опять где-то вдали горел тот синий огонек. Монтейро вспомнил, что на этот раз ему удалось приблизиться к нему, а может даже проникнуть внутрь.

Что было дальше, зингарец вспомнить так и не успел. Ход его мыслей прервал нищий, уцепившийся за конец рясы Монтейро.

— Крепкого здоровья вам, брат митрианец, — прошептал бедняк зингарцу. – Кошмары не мучают?

— Нет, спасибо за беспокойство, — ответил Монтейро и постарался отделаться от приставучего голодранца. – Советую вам попросить милостыню у кого-нибудь другого, нам обет запрещает без особой необходимости деньги при себе носить.

— Ничего, брат митрианец, — тем же шепотом продолжил нищий. – Мы и без денег как-нибудь выдюжим, о них, собственно, и разговору-то и не было. Вас совсем о других вещах вчера просили.

Монтейро внимательного оглядел попрошайку. Ни одной лиловой тряпки на нем не наблюдалось.

— Прям вот так и выйду на службу без конспирации, — усмехнулся нищий. – Вы, брат, меня совсем за идиота держите? Пойдемте лучше, нечего посреди улицы торчать, люди уже глазеть начинают.

Зингарец послушно последовал за бедняком. Тот, однако, предпочитал рясу Монтейро из руки не выпускать.

— Как я узнаю, — настаивал зингарец, — что вы тот, за кого себя выдаете?

— Убедитесь сами примерно через четверть колокола, — ответил нищий. – Меня не посвящали в детали ваших с Карфотом договоренностей.

Произнесенное вслух имя зеленоглазого «лилового» немного успокоило Монтейро, и больше вопросов он не задавал.

Подозрения вновь ожили в душе зингарца, когда он понял, что нищий ведет его в сторону бедняцкого района. С чего бы могущественному «лиловому» назначать встречу в таком месте?

— Мы в отличие от вашей братии испачкаться не боимся, — нищий словно прочитал мысли зингарца, хотя, скорее всего, просто обратил внимание на то, что Монтейро замедлил шаг, и догадался, чем это могло быть вызвано. – Если надо в эту клоаку всей конторой переедем и в лохмотья обрядимся, а Карфот себя еще и помоями обольет.

«Лиловый» провожатый, сам того не желая, сболтнул лишнего. Выходило так, что зеленоглазый крупная шишка среди Хозяев. Вполне возможно, именно он возглавляет организацию «лиловых». Монтейро, конечно, подозревал нечто подобное, но всегда полезно подкрепить мысли фактами.

— Я у вас теперь за своего? – неожиданно для «лилового» зингарец задал столь прямой вопрос.

— Не совсем, — смутился нищий. – Если хорошо себя проявите, брат, вольетесь в нашу дружную кампанию. Карфот не отличается страстью к бессмысленному кровопролитию, возможно, он даже поможет вам стать самым молодым настоятелем за всю историю митрианской обители Сартоса.

— Хорошая перспектива, — ответил зингарец.

Его сознание постепенно начало заполнять то безразличие к миру людей и их проблемам, что обуяло его после пробуждения. В этот момент Монтейро нисколько не интересовало престижное место отца-настоятеля да и до нынешних проблем стигийцев, из-за которых его вызвали, ему особо никакого дела не было. Он мечтал побыстрее разобраться со своими обязанностями и отправиться к морю. Эта муравьиная возня не идет ни в какое сравнение с его бесконечным величием.

— Постой! – внезапно нищий выставил руку перед зингарцом. Замечтавшийся Монтейро окрика не услышал, а вот в препятствие ткнулся и сразу же вернулся в бренный мир Сартоса.

Перед зингарцем и «лиловым» стояло человек пятнадцать безумных митриан, но взгляды их, к счастью, были обращены не на путешественников, а на окружающие строения. Блаженные продолжали измерять город.

— Ходят слухи, — заговорщицки сообщил «лиловый» Монтейро, — что это они мерки для гроба снимают, мол, скоро от города нашего не останется ничего.

— Вы этому верите? – на мгновение к нему вернулись страхи прошлых дней.

— Нет, но всё равно страшно, — сказал нищий. – Карфот велел нам к ним близко не подходить, хотя и так бы никто не сунулся.

— Они просто сумасшедшие, — усмехнулся Монтейро. Сейчас мысли о том, что эти несчастные — наивернейшие слуги Пресветлого, казались зингарцу болезненным бредом. Ему было даже стыдно, что его сознание смогло породить подобную чушь.