Митрополит Федченков - Молитва господня

• Название: Молитва господня
• Автор: Митрополит Федченков
• Жанр: Религия
• Год: 1996

Предлагаемая книга митрополита Вениамина (Федченкова) -"Молитва Господня" ещё совсем недавно была доступна, пожалуй, только инокам Псково-Печерского монастыря, так как единственный машинописный экземпляр этой книги хранился в келье у одного из старцев этой обители.

Автор книги митрополит Вениамин (Федченков; 1880-1961) – выдающийся иерарх Русской Православной Церкви – прожил долгую, трудную и интересную жизнь, всецело отданную служению Богу, Святой Церкви и народу Божию. Господь судил ему проходить жизненное поприще в годы суровых испытаний, выпавших на долю нашей Церкви и Отечества (о его жизни см. Журнал Московской Патриархии, 1993, №№ 2-10 "На рубеже двух эпох", а также одноименную книгу, вышедшую в Москве в 1994 г.). Ему довелось быть свидетелем и участником многих событий нашей недавней истории, познать горечь изгнания и радость второго обретения родины. Он хорошо знал жизнь народа, ибо родился и получил воспитание в крестьянской семье, но не менее хорошо он знал деяния и помыслы сильных мира сего. Даже если просто назвать некоторые имена этих людей, то станет ясно, насколько широк был круг общения владыки. Он встречался и имел беседы с императором Николаем II и его супругой Александрой Федоровной, митрополитом Сергием (Страгородским, впоследствии Патриархом) и митрополитом Антонием (Храповицким), епископом Феофаном (Быстровым), П.Н. Врангелем и многими, многими другими выдающимися деятелями. Он всю свою жизнь по крупице собирал духовную мудрость в беседах и встреча с "большими людьми" и щедро делился этим своим духовным богатством с читателями своих книг.

Творения владыки Вениамина, к счастью, сохранились до наших дней, хотя местонахождение многих его работ до сих пор неизвестно. Судя по тому, что дошло до нас, его всегда привлекала тайна святости. Живая вера в Бога, в заступничество Божией Матери и святых дышат в каждой строчке творений владыки.

О вещах высоких, небесных он говорит просто, задушевно и доверительно.

Последние годы своей жизни владыка Вениамин провел на покое в Псково-Печерском монастыре. Старожилы обители до сих пор помнят его проникновенные проповеди, которые многие слушали со слезами радости и умиления. Владыке дано было от Бога не только проникнуть в сокровенные тайны Царства Божия, но и удивительно просто и доходчиво поведать об этих тайнах своим слушателям и читателям.

Первоначально издававшаяся в форме отдельных выпусков "Псково-Печерских листков" замечательная книга митрополита Вениамина впервые в цельном виде представляется широкому кругу читателей.

Псково-Печерский монастырь.

---

Много смыслов в этом видении. А один из них позволительно усмотреть в необыкновенной неотступности и действительности молитвы Иакова: "не отпускают" Бога от себя. В Новом Завете Сам Спаситель высказал ту же мысль в притче о неотступной вдовице, которая "не давала покоя" судье, прося его защитить её от соперника. Сказал эту притчу Господь потому, "что должно всегда молиться и не унывать". И "Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит (по Своим премудрым и полезным нам планам) защищать их?" (Лк. 18, 1-7).

И другая польза есть от такого "зрения Бога одесную себя", как говорит псалмопевец Давид: "Твердость в надежде на Бога, а отсюда веселие души". "Благословлю Господа, вразумившего меня… Всегда вижу пред собою Господа: Он одесную меня; не поколеблюсь. Поэтому радуется сердце мое, веселится дух мой; даже плоть моя спокойно отдыхает… Ты покажешь мне путь жизни: обилие радостей пред лицем Творим, утехи в деснице Твоей навеки" (Пс. 15, 7-II).

И про другого праотца, Еноха, тоже сказано в слове Божием: "И ходил Енох пред Богом", и за это "Бог взял его" на небо живым (Быт. 5, 24). Здесь оттеняется новая мысль: святость жизни. "Ходить пред Богом" – значит вести себя так, как если бы всякий шаг, всякую мысль и движение сердца совершать пред лицом Всевидящего, будто Он вот стоит здесь… А это «хождение» невольно побуждает такого человека быть в постоянном страхе пред Господом, Который зрит всё, до последних мельчайших изгибов души нашей… А когда "нет страха Божия пред глазами" (Пс. 35, 2) нашими, то мы погрязаем в беззакония…

Вот каких благих последствий лишаемся мы, когда представляем Бога где-то далеко. Тогда вера наша как бы тоже уходит вдаль, остывает. И наоборот, когда мы зрим Его «близ» себя, тогда всё оживает… Посему я и сказал, что не вполне благоразумны наши детские представления о «небесности» Божией, как об отдалённости. Но несмотря на это наше несовершенство. Спаситель всё же благоволил научить нас в Молитве Господней именовать Бога "Небесным". Следовательно, мы обязаны усмотреть в этом слове тот смысл, который благоугодно было вложить Ему в него. Я позволяю себе допустить, что этим Он учил нас не только мысли о надмирности, премирности Бога, не только как существа духовного, не только как непостижимого уму человеческому, но и как Бытия действительного, совершенно отличного от всего тварного, земного, материального – хотя бы в самом тончайшем смысле этого слова… А если так, то оказывается, что так называемое "детское", «простое» представление наше о Боге, как о Существе "далёком", уже не так далеко от истины. Но только не должно отдалять Его настолько, чтобы погасла самая вера и живость ощущения Его: Бог премирен, но и близок. Премирен – по существу; близок – по Божественному благодатному вездеприсутствию к нам; но Он совсем-совсем не то, что мы, тварь. Он Небесный, Он – Дух.

А отсюда тотчас же следует последствие, о котором прекрасно сказал апостол Павел ослабевшим нравственно колоссянам: "Ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога. О горнем помышляйте, а не о земном… Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолопоклонство, за которые гнев Божий грядет на сынов противления, в которых и вы некогда обращались… А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись (сбросивши) ветхого (страстного) человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его… Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно… как Христос простил нас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий" (Кол. 3, 1-15). И дальше: "Жены, повинуйтесь мужьям… Мужья, любите своих жен и не будьте к ним суровы. Дети, будьте послушны… Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали. Рабы, во всем повинуйтесь господам вашим по плоти, не в глазах только служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога. И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков" (Кол. 3, 18-23).

Я намеренно выписал так много из слов апостола Павла, чтобы в нашем сознании осталось не столько высокое богословствование, сколько полезное и правильное духовное настроение и практические жизненные святые выводы из слова "Небесный".

Это особенно интересно по сравнению с колоссянами. Как видно из послания (Кол., гл. 2), там любили заниматься философствованием и пустыми обольщениями, только видом мудрости; между тем в жизни их общины стали наблюдаться совсем невысокие нравы: нечистота, вражда, гнев, сребролюбие и проч. И чтобы смирить их, апостол советует им вместо этих мнимо-возвышенных «философий» обратить внимание на свою жизнь. Основанием же к святой жизни он указал на вознесшегося ко Отцу Христа. Они (по-видимому, под влиянием гностических фантазий) занимались рассуждениями о выспренних предметах, о степенях ангелов, об отношении их ко Христу (учение об эонах). Апостол же говорит им, что действительно всё сосредоточено во Христе одном, о Котором и подобает помышлять. Христос же вознесся на небо – о небесном, а не о земном и подобает помышлять христианину, бросив всякую "пустую философию". Христианство дано нам не для теорий, а для жизни. А эта жизнь на небесах, а не на земле. Таким образом, это столь обычное для нас слово «небесный» совсем не оказывается безжизненным, а наоборот – самым жизненным: оно сразу возвышает наш ум туда, где наш Бог Небесный; оно отрывает нас сразу от земного; вводит в молитву в самом начале её некий дух чистоты, возвышенности, святости; оно отрывает нас от привязанностей к этому страстному, тленному, временному миру; оно возводит нас на небо, хотя бы мыслью, вниманием, устремленностью туда. И как говорилось в общем обзоре Молитвы Господней – она сразу же отделяет нас от земли своим «мироотреченным» духом. Всё – к Богу, к Небу, где живёт Небесный Отец.

Это слово «небесный» приводит естественно к покаянию: "Какой же я "небесный сын" Истинно Небесного Отца?!"

Как я далёк от Него! И невольно из этого слова «небесный» прокрадывается незаметно, но правильно, дух смиренного сокрушения и покаяния о своей "земляности"… А вслед за ним, пожалуй, может прокрасться и лукавый дух; под видом сокрушения он хитро подставит уныние и малодушие: "Ты так далёк от неба, как небо от земли, и потому бесплодны твои возношения к небу; Бог так высок и далёк от тебя, что тебе и не стоит обращаться к Нему, чтобы не прогневать Его своими грехами".

Но вот тут на помощь приходит то первое слово, которое произнес Спаситель: "Отче наш!" Отец! Нет, Отец не бросит своих детей. Отец Сам выбежит навстречу к кающемуся детищу… И тогда сердце опять наполняется надеждою, с которой так тепло стучит в него слово "Отец"…

И теперь мне кажется, что слово «Небесный» и «Отец» взаимно восполняют друг друга. Отец – это любовь, нежность, милость, прощение, попечение, надежда, радость… А Небесный – это святость, совершенство, надмирность, премирность, возвышенность Бога над всею тварью… Там – как бы тепло; здесь – прохлада. А если образно считать их, то получится не разнеживающая, не расслабляющая земная горячность, а тепло-прохлаждающая вечная заря. Так и поётся про Спасителя на вечерне – "Свете Тихий" – при свете вечернем. А в древности Бог явился пророку Илии в виде "гласа хлада тонка", т. е. в веянии тихого ветра (3 Цар. 19, 12).

Итак, слово «Небесный» вносит в Молитву Господню понятие о надмирности Бога и требование чистоты, святости.

Отец Небесный зовёт и меня к Небу с земли к Себе!

Ещё об имени «Отец»

Ум и сердце всё вращаются ещё около "Отца нашего".

А. Думалось: если бы даже вместо всей молитвы осталось лишь одно слово – «Отец» – и тогда в нём было бы сказано всё прочее: остальные слова и прошения могут включиться в это святое имя. Как? «Отец» (или мать в жизни чаще) всё знает, что нужно нам. Так и сказано в Евангелии: «Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом» (Мф. 6, 32). И ещё прямее: «Знает Отец ваш… прежде прошения вашего» (Мф. 6, 8). И непосредственно за этим Спаситель сказал молитву «Отче наш». Она кратка. Но в слове «Отец» заключено всё последующее. Так и дети нередко (особенно в младенчестве, когда ещё не умеют лепетать) говорят лишь одно слово – «ма-ма», а она уже знает, в чём нуждается ребенок… И к Богу обращаться можно с одним словом – «Отче!»… И приходилось обращаться, когда страдает сердце и нет сил ни обещать, ни просить даже. Тогда вырывается это одно надёжное слово – «Отче»… И всё отдаёшь на Его благую и всемогущую силу и любовь…

Часто и в житейском быту мы говорим: "О, Господи!", "О, Боже!" Помню в Санкт-Петербурге одна старушка споткнулась возле академии, и сразу вырвалось у ней это слово: "Ой, Господи!"