Виктор Куликов - Первый из первых или Дорога с Лысой горы

• Название: Первый из первых или Дорога с Лысой горы
• Автор: Виктор Куликов
• Издательство: ИПП «Прометей»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-87091-024-2

Мастер, Маргарита, Воланд — герои великого романа Булгакова становятся главными действующими лицами этого романа. «Благодаря им прошлое смешивается с настоящим, события приобретают характер непредсказуемый и драматичный, Любовь и ненависть сталкиваются в открытом поединке, а Добро торжествует, увы, не всегда…»

---

— Я — Маргарита, послушница при Вар-Равване.

Афраний вскинул брови:

— Послушница? Великолепно! Мои солдаты послушных любят! Но это позже… А пока, Вар-Равван, скажи мне, где твое кольцо?

— Не знаю. Нет его.

— Не знаешь… А как тогда докажешь, что ты и есть Вар-Равван? Пойми, ты без кольца никто!.. В лицо ты неизвестен людям. А сумасшедших, называвших себя Вар-Равваном, только я казнил, ну, двадцать человек, не меньше. Кольцо — твой документ! Оно важней тебя. Надень его на хвост любой собаке, и будет Вар-Равван. Ха-ха! Что скажешь?

— Скажу, что тот, кто любит людей сильнее, чем себя, он и есть Вар-Равван. А чтобы любить других, не надо никаких колец!

Афраний не рассмеялся, как солдаты, стоявшие вокруг. Афраний смотрел на Вар-Раввана взглядом и ненавидящим, и в то же время… испуганным. О, небеса! Начальник тайной стражи боялся пленника. Боялся…

— А я тебе, Вар-Равван, могу ответить, где твое кольцо, — и узкою ладонью Афраний себя похлопал по груди, по кожаному мешочку, висевшему на стальной цепочке. — Вот здесь оно! Ты понял? Здесь! Давно… А вместе с кольцом в моих руках твое, несчастный, имя, — и, злобно усмехнувшись, Афраний предложил:

— Теперь давай решать.

— Что именно?

— Все очень просто, — Афраний плетью себя постукивал по ноге. — Ты говорил, что миром будет править крест? Мы привезли его с собой. Эй, покажи!

Солдаты сняли с коня тяжелый, длинный крест. Оструганный, должно быть, в спешке.

Афраний смотрел на Вар-Раввана, как будто взгляда оторвать не мог.

— Ты видишь, какой красавец! И высоко поднимется. Тебе с него обзор откроется далекий… В Ершалаим я повезу лишь тело твое. С кольцом на пальце. Если мы не договоримся… Но если ты…

— Мы не договоримся, — сказал Вар-Равван, не дослушав.

— Ты хорошо подумал?

— Не теряйте время, — разгульный ветер взъерошил кудри Вар-Раввана.

— Ты не забыл, что именем твоим теперь владею я? — прищурился Афраний.

Впервые за это утро Вар-Равван рассмеялся, махнул рукою резко. Солдаты схватились за мечи.

— Вы звуком владеете пустным, который не стоит ровным счетом ничего! Любое имя значит что-то, когда за ним стоят дела. А просто имя — слово, которое не тронет душ ничьих…

Афраний так резко натянул узду, что конь заржал и вздыбился в испуге. Однако, начальник тайной стражи был опытным наездником и быстро успокоил лошадь. А успокоив, сказал:

— У нас с тобою было два варианта. Ты выбрал первый сам. Ну, что ж, пусть так!

— Есть третий вариант! — не выдержала Маргарита Николавна.

— Увы, но третьего здесь…

— Есть!

— А ты, красавица, настырна, — Афраний обрадовался такому вмешательству, поскольку разговор с Вар-Равваном ему давался трудно. — Пожалуй-ка, не буду я спешить и прежде, чем отдать солдатам, тебя проверю сам на вкус. Ты, судя по всему, плод очень сладкий.

Не обратив внимания на тон его и смысл коварный слов, Маргарита Николавна продолжила свое:

— Есть третий вариант. Поверьте, есть!.. Вы сами говорили, что без кольца он вроде не Вар-Равван. Кольцо у вас! Чего еще вам надо?.. Позвольте нам идти своей дорогой. Это будет всего разумнее для вас. Афраний так и застонал в седле. От смеха.

— Не надо, Маргарита! — осуждающе проговорил Вар-Равван. — Их ни о чем просить не надо.

— Ну почему же? Пусть просит! — улыбался Афраний.

Черты лица у Маргариты Николаевы обострились.

— Да, я прошу! — она шагнула к Афранию. Тот мах нул рукой, солдаты пропустили, и Маргарита Николавна взялась за стремя. — Прошу! Ведь вы не варвары из стран далеких, не каменные идолы, которым безразлич но, что рядом происходит. Вы — люди, римляне. У вас в груди сердца горячие, я знаю. И верю, вы слабого убить не можете, не вздрогнув сердцем!.. О, воин бесстрашный! — Маргарита Николавна протянула руки к Афранию, который сверху смотрел с улыбкой на нее. — Ты говорил, что я похожа на сладкий плод. Ты прав. Я слаще душистых персиков, медовых дынь. Я одарю тебя такой любовью, что ты забудешь обо всем. Возьми меня! Но отпусти его… А чтоб ты понял истинную сладость, позволь тебя поцеловать. Сейчас же! И обещаю, этот поцелуй растопит лед, сковавший твое сердце!

Афраний цвел улыбкой и, кивнув, сказал:

— Ты обещаешь сладкий поцелуй? Давай испробуем! — он наклонился и Маргариту Николавну взял за плечи. Она его одной рукой обвила и впилась губами в губы. Их поцелуй продлился долго. Когда же Афраний выпрямился, он был румян лицом, как юноша.

— Да-а-а, ты умеешь… — он слова подходящего не вспомнил. — Не поцелуй, а пламень!..

— Так ты его отпустишь? — сжимая руки на груди, спросила Маргарита Николавна.

— Все от него зависит! — Афраний кивнул на Вар-Раввана, который эту сцену наблюдал с лицом бесстрастным. — Ты слышала, он каяться не хочет. О чем же говорить? Я должен его казнить. И я его казню!

— Не делай этого! Ты обесславишь себя на многие века! — и Маргарита снова за стремя ухватилась.

Конь захрипел.

— Толмай, вы слышали ее слова?

— Конечно, слышал.

— И как, вам очень стало страшно? Не захотелось убежать подальше, меч бросить и податься в рыбаки, чтобы ловить людские души?! — Афраний снова смотрел на Вар-Раввана.

Толмай зло усмехнулся. Он чувствовал противное смущенье, поскольку вспомнил Антипартиду, вспомнил слова Вар-Раввана о рыбаке и душах человеков.

— Позвольте мне заняться ею, — сказал он, чтобы это смущенье скрыть. — Я быстро объясню ей, как надо с вами говорить. А-то дерзка без меры!

— Ты после займешься ею, — румянец с лица Афрания сошел. — Итак, Вар-Равван, формальности пустые исполнены. Твой ответ понятен, теперь — за дело. Начнем.

И словно был на площади, перед толпою, он прокричал:

— Преступник отказался раскаяться! А поскольку человек, зовущийся Вар-Равваном из Назарета, опасен чрезвычайно, то, пользуясь мне данной властью, я, Афраний Виитал, начальник тайной стражи при прокураторе, который представляет здесь, в Иудее, кесаря…

— Слава кесарю! — пролаяли солдаты вразнобой. А с ними и Толмай.

— …постановляю! Преступника предать позорной казни через прибитие на крест! Сей приговор есть окончательный и подлежит исполненным быть немедля… Толмай!

Маргарита Николавна попыталась броситься к Афранию, но солдаты ее перехватили. И она их стала бить со злобой кулаками:

— Нет! Нет! — кричала. — Вы не посмеете! Не надо! Позор вам! На века!..

Афраний сказал солдатам:

— Свяжите-ка ее и — на коня! Возьмем в Гумир… Толмай! Готова яма для креста?

— Готова.

— Начинайте!

Солдаты между тем скрутили Маргариту Николавну, связали и отнесли на лошадь, на которой был раньше крест. И закрепили так, чтобы не свалилась.

Никто не обратил вниманья, что во время этой возни Маргарита Николавна успела что-то сунуть в рот себе. Легко и быстро. А потому молчала, даже когда один из тех солдат, пониже пояса ей хлопнув, сказал:

— Терпи, красотка! Не надо было буянить. Ну, ниче го, здесь быстро ты придешь в себя и поумнеешь. А в Гумире… хотел бы я с тобою поиграть в хваталки…

Оттуда, с лошади, свисая вниз головою, Маргарита Николавна услышала, как начальник тайной стражи спросил Вар-Раввана:

— Ты станешь упираться иль сам пойдешь на крест? И слышала ответ:

— Я сам пойду.

— Прекрасно. Расступитесь! Дорогу дайте идущему на крест!

Из сил последних оставаясь в сознаньи, Маргарита Николавна, кусая губы, видела, как походкой медленною Вар-Равван прошел к лежавшему среди тюльпанов кресту, присел на длинный столб, подумал… И распластался на кресте. Так буднично, как будто лег на ложе!

Солдаты смотрели молча на него.

— Где гвозди? — обратился Толмай к одному из них.

— Здесь. И молоток…

— Так приступайте! — скомандовал Толмай.

— Нет-нет, Толмай! — распорядился Афраний. — Давайте-ка вы сами. Возьмите гвозди, молоток и покажите, на что способны.

Толмай кивнул и подошел к кресту.

Вот он склонился над Вар-Равваном и, взяв кривой и ржавый гвоздь, в живот ему уперся кулаком. Спросил, противно брызжа слюною и перебив тяжелым дыханием чесночным шкодливый аромат весенних трав:

— Так что ты говоришь? Семь звезд взойдут, и семь светильников зажгутся? Ты это говорил?

— Да, говорил.

— Ну, хорошо! — Толмай оскалился. — Сейчас увидишь и светильники, и звезды.

Он стал давить огромным кулаком с обкусанными ногтями. Давить со всею силой.

— Так, значит, година искушенья придет, чтоб испытать живущих на земле. Все-всех?.. Или не всех?

— Нет, всех! — сказал Вар-Равван, закрыв глаза.

И Маргарите Николавне стало больно, как будто это ей давили на живот. Еще немного, и кулак Толмая продавит тело до позвоночника. Ужасно больно! Но еще больнее будет, когда приставят острие гвоздя к ладони и по неровной шляпке ударят молотком.