Райдо Витич - Банальная история

• Название: Банальная история
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Современные любовные романы

---

— Такая же крепкая и большая?

— Хрупкая настолько, что прикасаться страшно.

— Вот и держите руки подальше от ценного экспоната.

— Хорошо, — согласился он. Присел рядом на стол, смирно сложив руки на коленях. Я немного огорчилась и сама не могла объяснить отчего?

— Ты вообще, надолго здесь? — спросил Олег.

— Как Алеша скажет, — буркнула я.

— Строг?

— Справедлив. Напроказничала я, вспомнить стыдно.

— По этому поводу жить здесь останешься?

— Нет, надеюсь выбраться еще до июня.

— Как выберешься — позвонишь?

— Зачем?

— Отметим освобождение. Соком, понятно.

— Да, на остальное у меня стойкая непереносимость образовалась.

И тут появился Алеша. Вошел и застыл на пороге.

— Э-э-э..я… Извините, Алексей Дмитриевич, — вскочил Олег и получил недовольный, презрительный взгляд и повелительный кивок головы — вон!

— Подожди! Алеша, прими, пожалуйста, пересдачу…

— Вы свободны молодой человек, — процедил он, и Олега смыло за дверь.

Я вздохнула:

— Лёшенька, зачем так-то? Мальчику нужен зачет.

— А тебе — мальчик.

— Ревнуешь? Глупо. Твой студент спас меня от синдрома похмелья, а ты бросил меня — бессердечный. Должна же быть хоть какая-то компенсация спасителю?

— Обойдется, — бросил Алеша и согнал меня со стола, делая вид, что ищет особо ценные бумаги.

— Это несправедливо. Я чуть не умерла, а ты и спасибо Олегу не сказал, за помощь мне.

— Олегу? Ах, да… Анечка, а кто виноват, что ты "чуть не умерла"?

— Вино-водочные изделия, — буркнула я и принялась ластиться к брату, чувствуя безмерную вину перед ним. Он выглядел очень уставшим. — Алеша, я больше не буду, клянусь! Честное имиджмейкерское!

Алеша качнул головой, вяло улыбнулся. Я возликовала — сдается! Почти простил. Что еще нужно для полного счастья? Ах, да…

— Алеша, ваши саблезубые сплетницы вывесили транспаранты о том, что я прибыла в ваше отделение в нетранспортабельном виде.

— Пусть.

— Тебя это не беспокоит?

— Нет, абсолютно. Нужно же о чем-то говорить? Сегодня о тебе, завтра обо мне, послезавтра о прелестях стирального порошка.

Я облегченно вздохнула — минус одна забота. И вина.

— Лешенька-а…ну, поставь ты ему зачет? Пожа-алуйста-а…

— Анечка…

— Нет, я, правда, больше так не буду, честно, честно!

Алеша приобнял меня, с улыбкой заглянул в глаза:

— Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Обезьянку. Анекдот такой есть: "Лев попал в яму, мечется по ней, а выбраться не может. Обезьянка увидела и давай на ветке скакать: вот ведь какая тупица! А еще царь-зверей! Как же ты в ловушку-то угодил? Вот глупец какой! Идиот! Ни глаз, ни ума. А сук взял и подломился. Обезьяна в яму ко льву упала. Лев к ней, а она — Лева, ты не поверишь! Все поняла, все осознала — спустилась извиниться!"

Я засмеялась — Алеша был не подражаем в роли изворотливой обезьянки.

— Хороший анекдот, но не про меня. Я действительно все осознала. И ты уж поставь бедному студенту зачет, по доброте душевной, а? Ну, или в честь столь знаменательного события?

— Анечка, этот студент самая серая посредственность третьего курса. Я поставлю ему зачет лишь за крепкие знания, а не за красивые глазки.

— А у него красивые глазки? — округлила я свои. Алеша успокоенно вздохнул и обнял меня. С минуту мы молчали, и тут я некстати спросила:

— Алеша, а если он мне понравился?

— Чем? — мгновенно насторожился брат.

— Не знаю. В том-то и дело, что не знаю.

— Тебе многие нравятся.

— Нет, Алеша, так — никто. Здесь что-то другое…

Именно так все и началось. Я еще не поняла, что грядут перемены, а Алеша уже прочувствовал их, предугадал, и затаился. Стал с особым вниманием отслеживать каждый мой шаг, каждый телефонный разговор, каждую встречу. Третировать Олега с той особой изощренностью, что невозможно четко обозначить и вменить в вину. Ему понадобилась одна фраза, сказанная в задумчивости, чтобы понять последствия этой встречи, просчитать возможные варианты. Мне — два года, прежде чем я поняла, что Олег — это серьезно. Это не детская любовь в пику братьям, не увлечение во имя становления личности. Это — не прошлое, а настоящее и, возможно, будущее. То, что и могло меня либо окончательно спасти, либо окончательно погубить.

Мы прошли по притихшим коридорам больницы и остановились у палаты N 207. За дверью было тихо настолько, что я поежилась от предчувствия чего-то страшного.

— С ним все хорошо, — подбодрил меня Алеша. — Спит, наверное. Передачу мы ему еще утром привезли: книги, фрукты и прочее. Так что он ни в чем не нуждается, разве что… Ладно, иди, я здесь подожду.

И нахмурился — мой затравленный взгляд ему не нравился. Мне его — непримиримый и настороженный.

Я решительно толкнула дверь и шагнула в палату.

Олег не спал. Сидел на кровати, сложив руки на коленях, и разглядывал свои тапочки, облитые светом ночника. Вид осунувшийся, больной, но от общения с Сергеем осталась на память лишь поджившая ранка на губе.

Он вскинул на меня взгляд:

— Аня? — он видимо не ждал меня и оттого не верил, что я материальна.

— Олег, Олежка, что ж ты наделал? — бросилась к нему, села рядом, принялась осматривать голову, лицо, шею. Длинная, тонкая царапина слева расстроила меня. — Олежа, зачем? Почему?!

— Не надо, Аня, — он сморщился, словно боролся со слезами, убрал мои руки от лица, но из своих ладоней не выпустил. Так и сидел, рассматривая их, поглаживая пальцами. И зашептал, не смея смотреть в мои глаза. — Прости меня, Анечка милая…Я так устал. Устал от вечного страха потерять тебя. Совсем запутался, потерял себя. Я чувствую себя никчемным, отупевшим и старым, как скелет австралопитека. Не знаю, что делать? Совершаю одну глупость за другой. Что я на тебя сорвался? Как мог себе подобное позволить? Почему твой братец не убил меня за это? Не хотел марать руки? Понимаю, мне самому противно…

— Давай уедем куда-нибудь? Отдохнем.

— От себя не уедешь и не отдохнешь, Аня. Как ты меня еще терпишь? Господи, я так хочу заснуть и проснуться в то время, когда еще учился в институте. Еще уважал себя, был оптимистом-пофигистом. Помнишь?

— Да.

— А как мы с тобой встретились?

Я улыбнулась: только что вспоминала.

— Мне ведь тогда нужен был зачет, а не ты. Вот такая я корыстная сволочь, Аня. Я ничего не выучил, завис до утра в общежитии мединститута. А утром зачеты, и не у Гармана, как предполагалось, а у самого Шабурина. Знаешь, как твоего брата студенты звали за глаза? Скат. В смысле — гад. Если 30 процентов из группы сдали — ура! Сча-астье…Стою я в самых отвратительных предчувствиях и таком же физическом состоянии и понимаю — не сдам. А тут, словно Бог мои молитвы услышал — ты из палаты вышла — "бледнолицая девица из фарфора высшего сорта". Колязин тебя так охарактеризовал. Девочки сразу оглядывать начали. Катя Васнецова зашептала: сестра Самого. Девица своевольная и вредная. Буянка и алкоголичка. Что брат, что сестра. Сюда ее привез, не постеснялся, наверное, не впервой в таком состоянии сестричку наблюдать всему отделению. Я и смекнул — а что? Дальше дело техники: подошел, предложил помощь, засветился. Только одно не учел — сердце свое. Ты глянула на меня и все… не объяснишь — что? А все — понимаешь? Наверное, именно это необъяснимое с материальной точки зрения, состояние люди любовью с первого взгляда называют. Только тогда я этого еще не осознавал, не думал даже…

Нет, его откровение меня не шокировало, но насторожило и заставило задуматься — что же еще я не знаю? Что придумала себе, выдавая за действительность, что не замечаю, не желая признать наличие? А может, я придумала каждого из тех, кого люблю? И каждого отшлифовала, как камень, превратив в произведение искусства никчемный, холодный кусок неживой природы.

И боялась дышать, спугнуть откровения. Мне было интересно, что еще скрыто во мраке чужой души? Впрочем, ведь не чужой — девять лет вместе и, кажется, что все знаешь о каждом дне, о каждой мысли, о каждом проблеске желания… И ошибаешься.

И подумалось — что же тогда скрыто в недрах родных мне душ? Тех, что я знала, как свою. Или это опять иллюзия, самообман? Желаемое, принятое наивной девочкой за действительное?

— Знаешь, когда я понял, что не могу без тебя? Не просто не могу, а еще и не хочу. И не буду. Понял, что влип, влюблен по самые аксоны, как мальчишка, как…Ромео и не снилось. Ты пропала тогда. Раз — и нет. Одно — твои командировки, а другое, когда сегодня ты рядом, а завтра вдруг тебя нет. И не знаешь, где взять, что с тобой и как? Неделя прошла, вторая. Я спать не мог. Веришь? Да я сам себе не верил! А в душе, словно кактус вырос, и вот колет и колет, ни минуты покоя. Мысли шалые табунами ферментируют. И хоть бы одна радужная! И ревность, и страх… А вдруг — бросила? Вдруг другой появился? Вдруг я больше не нужен, мы больше не увидимся? А еще братья твои. Сергей. Спрашиваю: "Где она"? "В баре с Вадиком. Чао, мальчик, пасись вольно". Алексей просто отрезал любое желание спрашивать: "Не ваше дело, молодой человек. И перестаньте насиловать наш телефон"! А Андрей играл, до сих пор простить его за это не могу. Минут десять мог за нос водить и кругами без темы: "А? Что? А зачем она вам? Что передать? Что, что? И сильно нужна? И давно? И надолго?…" Сволочь!… Да бог с ним. Я тогда весь извелся, про гордость забыл и про остальное. Пришел к подъезду и сел. Пост занял. Думаю, придешь с Вадиком, я тебе хоть «здравствуй» скажу. Не пришла. До двух ночи сидел — тебя нет. С семи утра до трех — тоже нет. И понял — врут мне твои братья, случилось что-то. С тобой. Ты…