Райдо Витич - Код Альфа

• Название: Код Альфа
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Научная Фантастика

Фрактальный коридор под присмотром аттракторов — вот что любая жизнь. Будь то инфузория или камень, цветок или человек, комета или ливень — каждый бесконечно будет проходить заданный маршрут бесконечности, пересекаясь в строго определенных точках, эволюционируя по спирали, как по спирали расположены миры, согласно своему развитию. У одних путь по восьмерке будет коротким, у других долгим, у одних затратится миг, у других век. И если в движении, в действии представить все это многообразие одновременной работы — возникает естественное ощущение хаоса. В голове, прежде всего! И только в голове.

---

Хотя, кто ее знает? Судя по поведению, ничего точно сказать нельзя. Отчаянная слишком.

Но с другой стороны — резон какой себя подставлять и без вести за "просто так" пропадать?

Однако, послушай Стасю — в голове у нее явно смещение векторов — то что для других ценно, в ее понятии вовсе ценности не имеет, а то чему и названия, не то что, места нет, особо важным считает.

Если бы кто другой на ее месте был, если бы Тео точно знал, что женщиной движет, из какой градации ценностей ее мышление сложено — спал бы спокойно. Но та не только сама "на голове" ходила, но его привычную «поступь» мышления перевернула. Теперь он ничего точно сказать не мог, а самое противное, чувствовал, что чтобы не предположил — ошибется, потому что каким-то неведомым, неподдающимся логике и объяснению на физическом уровне ощущением понимал — именно в лабораторию Стася и устремится.

Но зачем? Зачем?!!

Ненормальная!

И он дурак!

Какая ему разница? Хочет добровольно с жизнью проститься — ее дело, а ему до того что? Каждому свое, каждый как хочет так и живет, как считает нужным — так и поступает. А он никогда в чужие дела не лез и сейчас не полезет. Из-за чего, из-за кого ему голову подставлять? Тем более ему всего пять месяцев учебы осталось и «здравствуйте» долгожданные лычки, назначение, статус офицера…

И зубы сжал, отвернувшись к стене, почти обидевшись на Стасю за свои мучения, борьбу внутри себя, непонятную, непривычную, абсурдную.

Не полезу, меня не касается. Не касается! — твердил себе, впервые заучивая и убеждая себя в том, в чем всегда преуспевал без насильственного уверенья и потому жил спокойно, своего добивался.

Русанова же складывала услышанное, продолжая поражаться тому, что сразу не поняла простого, а все искала сложное. И строила планы: как уйти из академии, найти ребят, попасть в лабораторию, запустить «вирус». А главное не ошибиться, не раскачать «лодочку» сильней, не сделать того, что вызовет резонанс в прилегающих мирах, плачевно отобразится на ее мире, и так, чтобы положительно отразилось на всех мирах, включая этот.

Но ум заходил за разум, столкнувшись со слишком сложной для него задачей. Капитану оставалось лишь поверить, что она поступит правильно, что выберет единственно верный путь. И тем поможет, а не ухудшит ситуацию. Ведь ничего "просто так" не бывает, как не бывает рано или поздно.

Вдуматься же — лучше «зеленку» хоть у жертвенного столба ацтеков, хоть из гнезда гадюк обеспечивать. Это много проще. Не даром она свою работу обычной считала. Да вот в дебрях миров и законов мироустройства пропала, и чувствовала себя не твердо стоящей на ногах, на земле ли, временной ленте, а подвешенной в пространстве и чуть двинься, колыхни «воздух» — неизвестно во что выльется. Теперь любая мысль, любое телодвижение рождали опаску у Русановой — а ну как чревато отразится на всем и вся?

Да-а — временная лента — не пространственная. Первая хоть относительно реальна и конечна, объяснима и исследована, а вторая в четкой связке с первой, но бесконечна и не то что объяснению — осознанию не поддается. Есть четкие известные, изученные законы там, и здесь есть — но пойди, найди их, пойми, не то что — объясни. А незнание законов, как известно, ответственности не снимает.

Что груз ответственности лишь за свой мир, за прошлое и будущее на определенном отрезке, по сравнению с ответственностью за многообразие миров, пространств, бесконечных историй, времен, за сам хаос, рождающий их и создающий порядок непостижимый обычным умом человеческим? Стася лишь прикоснулась к нему, как тут же погрузилась в Хаос по самые мельчайшие частицы своего организма: что в душе, что в уме — смута и беспорядочность, хоровод из вопросов, ответов, чувств, желаний.

За что хвататься, как выплывать, с чего начинать складывать, куда идти и как?

Глава 10

Жизнь сложила сама: сама задала вопросы, сама ответила.

Стася только заснула, как в комнате вспыхнул свет и, чьи-то грубые руки выхватили женщину из постели, втиснули в стену. Русанова не в состоянии была отделить сон от яви — щурилась, ослепленная светом, пыталась понять, что происходит, еще одурманенная сном. И видела сине-зеленое сукно кителей с трапециевидными лабиринтом стрелок на краях лацканов.

Лабиринты как у нас, — мелькнула мысль и не дала прореагировать вовремя. Со сна трапеция сливалась то в прямоугольник, тот в квадрат, потом в круг — мешала директории. И почувствовав, как по телу водят какой-то плотной, плоской штукой, дернулась, и, наконец, сообразила, что ее обыскивают, что буквально прилепили к стене, так что и голову с трудом повернешь. Взгляд ушел в сторону застывшего Тео. Тот смотрел не на женщину — в пол. Сидел сцепив руки замком, так что пальцы побелели и играл желваками.

В нем боролся законопослушный гражданин, асур, что почти достиг звание сура, почти дошел до цели, без пяти минут офицер, выдержавший все тяготы обучения и человек, прикоснувшийся к тому, что оказалось дороже и важнее вчерашних целей. Но планы были почти реализованы, абсолютно реальны, гражданский долг и выучка будущего офицера руководили разумом, не давая сорваться, а чувства и ощущения еще не приняты, зыбки и непонятны. И парень молчал, держал себя, чтобы не вскочить, не выкинуть наряд совета из комнаты, не взбунтоваться против их действий, не помочь Стасе.

"Меня не касается, меня ничего не касается", — повторял как мантру и с трудом гасил поднимающуюся из глубины души ярость.

Стася все поняла и сжала зубы: все правильно, все верно. Обиды не было — сожаление и разочарование, горькое в своей ясности. Она приглушила его увереньями в том, что Чиж иначе поступить не может — не стоит, не надо. Ему. У нее свой путь, у него свой. К чему ему подставлять себя, вмешиваться в то, что его не касается и перечеркивать не только прошедшие пять лет в академии, но, по сути, будущее, всю свою жизнь. Решать за один миг и за него же лишаться того, к чему шел пол жизни.

И все же — больно.

Она поморщилась.

Ей заломили руки и вытолкнули из комнаты.

"Прощай, Чиж", — кинула взгляд, еще надеясь — парень хоть посмотрит вслед. Нет, тот не шевельнулся, ресницей не повел.

— У нас проблемы, — сухо сообщил Шульгину дежурный. — Четверку взяли.

Полковник отключил связь и забарабанил пальцами по столу, обдумывая информацию. Связался с аналитиками:

— Как на счет вывода группы.

— Только по экстренному коду. Других вариантов пока нет.

— Когда будут?

— М-м-м…

— Пока ты мекаешь, ребята сидят в жо…!! Или прикажешь оставить все как есть?!

— Товарищ полковник, вариант альфа не самый худший, академический совет подтверждает…

— А мне нужен лучший! Дополнительные перегрузки группе не нужны!

— Я постараюсь, мы подумаем…

— Резвее шевелитесь! Время, капитан, время! Оно уже против ребят играет.

— Мы не успеваем анализировать…

— А ты подумай, чтобы ты анализировал, если бы не информация что добыла четверка? Работай, капитан, работай, родной! Ребят нужно срочно вытаскивать, ты понял меня?

— Понял. Постараемся.

Полковник отключил связь и потер затылок. Бога!… Душу!…

И пошел в отдел, чтобы лично проследить за ходом дела. Там его порадовали и огорчили: альфа выходила на связь, но буквально на пять минут, за которые ребята успели лишь скинуть файлы с обзорной информацией и узнать, что четверка находится в военной академии. А что ее взяли, передать не успели. Связь оборвалась.

Осталось надеется что Вубс сообразит, что делать в академии четверке нечего и вытащит ее.

Стасю протащили по коридору, дробно печатая ботинками по решеткам перекрытия, втолкнули в лифт. Она могла воспротивиться, но понимала — глупо. Ей нужна была информация и там, куда ее вели, наверняка, она узнает больше, чем здесь — значит и Оуроборо тоже.

Вряд ли ее расстреляют, сразу убьют — ясно, что ее вычислили, приняли как Тео за лазутчицу. Значит, будут допрашивать, выведывать и она в ответ сможет, что-то выведать, узнать. Чем это ей грозит — тоже ясно, но значения не имеет. Даже минута жизни порой может стоить десятка жизней — кому как не патрульной это знать? И смысл противиться? Напороться на безболезненную быструю смерть? Заманчиво, но что это решает? К тому же умереть всегда успеешь, а надо успеть пожить и в этот отрезок подвести итог, поставить точку, завершить начатое. Трудно слепым котенком играть с тиграми, но тут уж все от цели зависит. Ее цель как можно дольше продержаться, не в надежде выбраться, ребят найти — как можно больше информации собрать, то отчего б не поиграть?. И если не самой что к чему понять — своим как завещание оставить. А те уж сложат, в этом она не сомневалась.

Лифт ушел в запретную зону, на минус десятый этаж. Затем переход в другую кабину, где ее зажали четверо конвоиров с равнодушными физиономиями. На этот раз не лифт — это она точно поняла. Перегрузка, отдающая давлением на уши, была не слабой, шатание влево — вправо, значительным. Кабина будто поднималась и опускалась, летела по трассе со скоростью планера, огибая все неровности ландшафта, а вот подземного или наземного — уже вопрос.