Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

• Название: Вендетта по-русски
• Автор: Сергей Гайдуков
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Крутой детектив

Человека сбивает машина, но это похоже скорее на хладнокровное убийство, чем на несчастный случай. Сына этого человека находят в петле, но вряд ли это самоубийство.

Частный детектив Константин Шумов, расследующий обстоятельства этих смертей, выходит на след убийц, но доказать их вину очень сложно. Тем более что смерть словно играет с сыщиком в прятки, то опережая его на пару шагов, а то неотступно идя за ним по пятам, — Костю «заказали» киллеру-профессионалу Филину. Но настоящий сыщик должен любой ценой — пусть даже очень жестокой — довести дело до конца.

---

Я ненавидел этот мир. По крайней мере, в данный момент. Я был не из этого мира. Меня уронили с другой планеты.

Невнятно промычав нечто приветственное, я понял, что силы мои на исходе, изображать и дальше в прихожей радушного хозяина я не могу. Я быстро двинулся в обратный путь, лопатками чувствуя неодобрительный взгляд Генриха.

Но пружины дивана заныли столь же устало, как и мои кости, и я забыл про Генриха. Мне был нужен только диван. Он меня понимал. Мы подходили друг другу. Мы составляли идеальную пару.

— Н-да, — произнес из прихожей Генрих. — Ты сам на себя не похож, Костя…

Я пробурчал что-то вроде «извини».

— Когда я говорю, что ты сам на себя не похож, — продолжил Генрих своим бесстрастным голосом, — я имею в виду не только отсутствие хороших манер. Я также имею в виду твое лицо, Константин. Это была неудачная попытка пластической операции? Или тобой вытирали асфальт?

Генрих и не подозревал, насколько сложный вопрос он сейчас мне задал. В тех странных местах, куда меня заносило в последнее время, могло случиться всякое. К тому же я совершенно не представлял, как именно сейчас выглядит мое лицо. — Я лишь предполагал, что выглядит оно неважно. Так же, как и все остальные части моего тела.

— У меня были хорошие предложения, — сказал Генрих. — Я пытался с тобой связаться, но не смог. Теперь мне понятно, чем ты был занят. Скажи, пожалуйста, сколько времени ты еще собираешься так расслабляться?

Мои клиенты не могут ждать. Если ты не придешь в нормальное состояние в течение следующих суток, я передам заказы другим людям…

Я не ответил.

— Там было одно простенькое дело, — чуть мягче продолжил Генрих. — Тебе это на пару часов работы, а платят тысячу долларов. Проследить за одной дамой.

Если Генрих надеялся расшевелить меня такими сказками, то он ошибался.

Я вновь ничего не ответил. Не хотелось обижать Генриха, но все его проблемы, все его клиенты и все его заказы казались мне в тот момент полной фигней.

Абсолютной чушью. Стопроцентной ерундой, не стоящей даже того, чтобы думать о ней, не говоря уже о каких-то активных действиях. Из-за этого не стоило прерывать увлекательный марафон по истреблению алкоголесодержащих жидкостей.

Марафон, который продолжался уже…

Черт его знает, сколько он продолжался. И даже черт вряд ли знает, сколько он еще будет продолжаться.

Генрих вежливо подождал с минуту, а потом тяжело вздохнул:

— Да, я чувствую, что завтра ты не придешь в нормальное состояние…

Я подумал, что Генрих правильно понимает обстановку.

— Я не нянька, чтобы мыть тебе личико, надевать чистую одежду, брать за руку и вести на работу, — сказал Генрих строго и сухо. И вправду, как хорошая нянька. — Когда надоест валяться на диване и жрать водку — позвони.

По шороху плаща я понял, что Генрих развернулся и собирается уходить.

Стоило подсуетиться.

— Генрих… — тоном умирающего от голода, холода и обезвоживания организма прошептал я. — Одолжи денег.

Эту фразу мои губы проговорили на удивление четко. Язык больше не цеплялся за зубы.

В ответ раздалось презрительное хмыкание; — Ты мне нужен в нормальном состоянии. Костя, — сказал Генрих. — Чем быстрее у тебя кончатся деньги, тем быстрее ты прекратишь пить. Чем быстрее ты прекратишь пить, тем быстрее ты придешь в нормальное состояние и сможешь работать. Хрен тебе, а не деньги, — не без удовольствия заключил Генрих.

— Подлец, — ответил я, чувствуя переполняющий меня праведный гнев. — Скупердяй. Жмот.

Я не скупился на комплименты. Правда, все это было сказано уже после того, как Генрих покинул мою квартиру, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Утро было испорчено. Вслед за Генрихом куда-то исчез и сон.

Ничего не оставалось делать, как тащиться в ванную комнату. Я уставился в зеркало и присвистнул: выглядело мое отражение еще хуже, чем я предполагал.

Мое лицо никогда не было средоточием эстетических достоинств, ну а теперь…

Теперь оно стало средоточием эстетических недостатков, причем довольно свежих.

Эта запекшаяся кровавая отметина на левой брови, распухшая нижняя губа и пересекающая почти весь лоб царапина — откуда они? Так же, как и наливающийся цветом спелой сливы кровоподтек на левой скуле. Всеми этими украшениями я разжился совсем недавно.

Еще бы вспомнить, при каких обстоятельствах это случилось… Хотя что толку в точном знании, кто, когда, почему и с какой силой врезал тебе по морде? Главное, что уже врезал.

Я осторожно тронул кончиком пальца бровь и поморщился: пробудившаяся боль с энтузиазмом напомнила о себе.

И, кажется, я припомнил, при каких обстоятельствах мне рассекли бровь.

Носком ботинка. А все из-за этой птички-мутанта. Из-за двуглавого орла на черной майке, я не смог вовремя оторвать от него глаз. Хотя… Можно также сказать, что все случилось из-за пары бокалов с пивом. Да какая разница! В чем бы ни заключалась причина, все следствия уже красовались на моем усталом лице.

Смотреть на него в зеркало и сожалеть о случившемся означало впустую тратить время.

Я выключил свет в ванной и пошел спать. Прежде чем мои веки сомкнулись для путешествия в темные пространства сна, еще одно воспоминание непрошеным гостем влезло в мою голову.

«Что уставился, рожа?» — спросили меня. Вот так. И Генрих еще хочет, чтобы я выглядел прилично? Иногда после таких слов люди вообще перестают жить. Всякое случается иногда. Но не со мной. Пока не со мной.

2

Когда я в очередной раз оторвал голову от подушки, выскочив на несколько секунд из душных и странных коридоров, куда меня занесло очередное сновидение, то увидел темноту за окном. Стало быть, пора.

Я сполз с дивана, медленно поднялся на ноги, опершись на журнальный столик. Перевел дух после этого чрезвычайно выматывающего занятия.

Стараясь держаться поближе к стене, я двинулся в ванную комнату, где побрызгал в лицо холодной водой. Не лучший способ пробуждения, но другого придумать не удалось.

Бриться я не рискнул — слишком дрожали пальцы. Я просто еще раз посмотрел в зеркало и подмигнул собственному отражению. Это опрометчивое движение причинило мне небольшую, но ощутимую боль. Хорошо же я провел вчера время. Не без трепета я оттянул резинку трусов и осмотрел свое самое уязвимое место. По первому впечатлению все было на месте. Ну что ж, в такой день и это радость. Могло быть и хуже.

Память услужливо выдала образ сверкающего кожаного ботинка, который летит на встречу с моим лицом. Жутковатое зрелище. Я также вспомнил и о своей не очень удачной попытке увернуться от удара. Ну да об этом можно догадаться при первом взгляде — в зеркало. Во всяком случае, сегодня вечером мне не нужно было участвовать в городском конкурсе красоты в категории «тридцатилетние холостые мужчины с отвратительным настроением». А сам я был в состоянии существовать со своим лицом и в нынешнем его виде. На этот счет комплексов у меня не было.

Голова гудела как древний и не совсем исправный трансформатор. Я прошел на кухню, вытряхнул из коробки последнюю таблетку аспирина и растворил ее в стакане воды. И едва я пригубил спасительную жидкость, как в дверь позвонили.

Я наскоро заглотал содержимое стакана и пошел открывать. Это, должно быть, Генрих. Больше некому.

Он пришел оценить мое вечернее состояние. Ну-ну. Я выгляжу чуть получше, чем утром (так мне по крайней мере кажется). Меня уже не шатает — Ну, почти не шатает.

У меня вовсе не мутный взгляд. И на всякий случай я буду смотреть в пол.

Короче говоря, я постараюсь произвести на Генриха хорошее впечатление, потом одолжу у него денег, а потом…

Это был не Генрих. Это был дважды не Генрих. Я не знал ни одного из тех двоих мужчин, что стояли на лестничной площадке перед моей дверью.

— Здрас-с-сть, — автоматически вырвалось у меня.

— Добрый вечер, — вежливо сказал мне полный мужчина лет сорока в милицейской форме. Вторым был молодой белобрысый парень в штатском. Он приветственно кивнул, не вынимая рук из карманов длинного темно-зеленого плаща.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Я тупо уставился на погоны толстяка, пытаясь сосчитать звездочки. Белобрысый, откровенно ухмыляясь, разглядывал мои полосатые трусы. Я ведь шел открывать Генриху, а тот неоднократно лицезрел меня в нижнем белье. Для этих двоих все было в новинку.

— Капитан Панченко, — наконец представился полный, и я облегченно вздохнул, потому что число звездочек на его погонах все время менялось (так казалось мне).

— Ну и? — Я все еще переживал, что за дверью оказался не Генрих, и испытывал легкое разочарование. И не торопился приглашать непрошеных гостей в квартиру.

— Двенадцатое отделение, — продолжил Панченко и показал удостоверение.

— Мы можем войти?

— Ко мне?

— К вам, — едва ли не просящим тоном сказал Панченко, — Если, конечно, вы Шумов Константин Сергеевич.