Олег Таругин - Холодный бриз

• Название: Холодный бриз
• Автор: Олег Таругин
• Жанр: Научная Фантастика

Бравые «попаданцы», вооруженные ноутбуками и знанием истории, и с легкостью переигрывающие ВОВ уже давно стали неотъемлимой частью АИ-фантастики. А что будет если в прошлое попадут сводные подразделения международных учений «Си-Бриз»? Чем все это закончится?

Олег Таругин, 2009. На правах рукописи. http://zhurnal.lib.ru/t/tarugin_oleg/breez.shtml

---

«Союзники» своего палаточного лагеря вовсе не разбивали, положившись на принимающую сторону, которая загодя привела в человеческое состояние полузаброшенную с середины девяностых офицерскую гостиницу и пару казарм военного городка. Где родное Минобороны взяло деньги на ремонт, стеклопакеты, новую сантехнику и прочую лабуду вроде евророзеток, светильников и сборной мебели из ламинированной ДСП, и куда оно все уйдет после завершения учений, подполковник не знал, и знать не хотел. Главным сейчас было перед бывшим вероятным противником не опозориться, ну а остальное? Да и хрен с ним, с тем остальным, впервой что ли? Прорвемся… «Си-Бриз» — как ни крути, не какие-нибудь там общевойсковые учения «Север» семьдесят шестого года, в которых Крамарчук поучаствовал еще совсем желторотым лейтехой, и уж тем более не европейского уровня «Днепр», поставивший на уши весь Североатлантический союз девятью годами раньше. Масштаб, знаете ли, не тот.

Людей на поле почти не было, только пара американских морпехов, занимающихся обустройством своей части «экспозиции» да молоденькая столичная журналистка. Своих солдатиков Крамарчук собственноручно отправил «в расположение», строго-настрого наказав из палаток даже носа не высовывать. Наученный тремя десятилетиями армейской службы, подпол прекрасно знал, что может натворить ничем не занятый солдат, а занимать пацанов было уже просто нечем — до прибытия заморских гостей и командования округа оставалось меньше двух часов, и вся текучка была более-менее благополучно завершена. Потому он и загнал их в палатки «приводить в порядок внешний вид и прочую личную гигиену». И по караульному из числа особо надежных старослужащих у входов поставил, с классическим напутствием всех впускать, никого не выпускать — дембелям лишние проблемы ни к чему, не подведут. А для пущей «сурьезности» еще и по автомату выдал, без патронов, разумеется — еще чего не хватало! Все выписанные на проведение сегодняшних стрельб боеприпасы он накануне самолично принял и запер в кашаэмке, так сказать, «во избежание». Поскольку, ученый. А больше, вроде, опасаться и нечего: алкоголя срочники здесь нигде не достанут, проверено (да и не решатся после вчерашнего разговора), а курить? Ну, курить-то, конечно, будут, но уж лучше пусть внутри втихаря дымят, авось не спалят ничего, чем по территории разбредутся или по кустам прятаться станут.

Вымученно улыбнувшись здоровенному темнокожему морпеху с капральскими лычками на рукаве, с искренним интересом рассматривающему стенд с украинским оружием, подполковник сделал еще шаг и, неожиданно даже для самого себя, вдруг подумал:

«Как же мне все это надоело! Нет, правильно меня Галка пилит, пора на гражданку, пора! Всё, закончатся маневры — сразу подам рапорт. Хватит, и так выслуга на пять лет больше срока! Сил уже нет, на все это смотреть. Квартира есть, еще в Советской армии заработал, пенсия тоже. Чего еще тянуть, чего ждать? Права Галка — хватит. Вытерпеть до конца месяца, браво отчитаться — и…».

Что именно изменилось в следующий миг, подполковник некогда советской, а ныне украинской армии Юрий Крамарчук так и не понял. Это было словно мгновенная смена кадра в кинофильме: вот только что он ещё шел вдоль столов с оружием — и вдруг оказался лежащим на вытоптанной солдатскими берцами пыльной земле. Впрочем… нет, именно, что не вытоптанной! Конечно, пожухлая от июльского зноя трава была здорово примята, но это была именно трава! Трава, которой еще несколько секунд назад здесь не было! Вообще не было! Юрий приподнялся на локтях, собираясь встать и оглядеться — и замер, остановленный властным, хоть и с легким оттенком паники криком:

— Лежать! Лежать, не вставать, стрелять буду! И ты тож на землю давай!

За спиной непривычно-длинно клацнул затвор, явно не автоматный:

— Лежать, я сказал! Тревога!!! На землю, говорю, стрелять буду! Сто-ой!!! Стой, падла!!! Ах ты…

И тут же над головой, оглушительно и зловеще ударил одиночный винтовочный выстрел. И, вслед за уже знакомым клацаньем, — второй. Дымящаяся гильза с характерной закраиной, такая привычно-знакомая еще по «срочке», где будущий подполковник был вторым номером расчета ПКМ, шлепнулась, сверкая желтым латунным бочком, в траву в аккурат перед его лицом. И Крамарчук неожиданно (и, кажется, не к месту) вспомнил, что изначально такие патроны использовались в винтовке системы Мосина. На вторую гильзу, по иронии судьбы стукнувшую его по затылку и ожегшую неприкрытую шею, он уже не обратил внимания… с. Чабанка, военный городок береговой батареи БС-412, 17 июля 1940 года

Первым, о чем подумал в ЭТОТ момент часовой Бараков — так это о том, что товарищ политкомиссар был прав, предупреждая о возможных происках противника в ближайшие несколько месяцев. Да и как иначе, ведь охранять приходится одну из самых мощных и современных батарей оборонного пояса города, 412-ю! Еще и месяца не прошло, как наши доблестные войска вернули свободу братским народам Бессарабии и Буковины, поставив на место зарвавшихся румынских империалистов, и вот, пожалуйста! Все, как и предупреждали на политзанятиях, требуя усилить пролетарскую бдительность и быть готовыми к любым провокациям и диверсиям. Правда, откуда именно появились на круглосуточно охраняемой территории воинской части эти самые диверсанты, еще и в таком количестве, да с невиданной техникой, Бараков даже и представить себе не мог, но ведь появились же? С неба — не с неба, но вот именно что свалились. Шел он себе по маршруту, где каждый камешек, каждая ямка и дождевая вымоина знакома, насчет увольнительной воскресной, товарищем лейтенантом Егоровым обещанной, размышлял — и тут вдруг ОНО и случилось. Вроде вот сморгнул только — и все разом изменилось, да так быстро, что аж голова закружилась, и комок к горлу подскочил, противный такой комок, тошнотный. Впрочем, случилось — и случилось, не его это дело, мало ли на какие гадости эти империалисты способны? Может, массовый гипноз какой — им про подобное товарищ военврач давеча в ленинской комнате рассказывал, или еще что, отравляющий газ, например. Пусть командование с товарищами особистами разбирается, он-то свое дело сделал. Проявил, так сказать ту самую пролетарскую бдительность. Рядом с ним аж два диверсанта оказалось, один пожилой, в диковинной форме да с явно старорежимными погонами, увенчанными двумя большими звездами, — интересно, что за звание такое? — и второй, молодой, темнокожий, в такой же смешной пятнистой форме, но без погон. Негр, стало быть, из угнетаемого американского рабочего класса. Старый-то, как все произошло, на землю хлопнулся, да так и остался лежать, а молодой на ногах устоял, пошатнулся только. Окрик услышал, обернулся, дернулся было в его сторону, но на винтовку наставленную зло зыркнул — и ну бежать. Вот тебе и угнетаемый класс! Никакой, понимаешь, пролетарской солидарности! Нет, Бараков-то все по Уставу сделал, не придерешься. И «стой» прокричал, и что стрелять станет, предупредил, и в воздух, значит, пальнул. Ну а затем уж на поражение, в корпус, как учили. Попал, конечно, с десяти метров разве промажешь? Тот только руками взмахнул, да и завалился. А у казарм уже и тревога завыла, на его выстрелы, стало быть. А спустя минуту-другую — и у батарейцев тоже.

— Слышь, боец, — внезапно охрипшим голосом сообщил Крамарчук, не поднимая головы, — сесть-то можно?

— Лежать! — привычно рявкнули из-за спины. — После трибунала насидишься, ежели к стенке не прислонят!

— Да спина болит мордой вниз лежать, я уже вроде не мальчик. Разреши сяду, а? Если что, выстрелить-то всегда успеешь. Ну, хочешь, руки за голову заложу?

За спиной раздалось сосредоточенное сопение — невидимый «боец» размышлял:

— Ну, ладно, хрен с тобой, садись уж, вражина. Только не дури, а то, правда, стрельну. Одного уж положил.

— Это негра что ль? — догадался подполковник, кряхтя, принимая сидячее положение. Отдышавшись, он подобрал слетевшее с головы кепи, стряхнул о колено пыль и обмахнул мокрое от пота лицо. — Ну, ты силен, брат…

— Румынский пан тебе брат! — буркнули из-за спины. — Поговори у меня, диверсант буев! Сидишь — сиди, коль разрешили, а трепаться приказу не было. Вот счас сдам тя, глядишь, перед строем отметят, увольнительную вне очереди дадут, так хоть в город съезжу! — судя по внезапно разговорившемуся с «вражиной» часовому, у парня начался отходняк после короткого боя — вряд ли раньше ему приходилось стрелять в живого человека. Немало повидавшему на своем веку Крамарчуку подобное было знакомо, увы, не понаслышке.

— Ладно, город — вещь хорошая… — согласно кивнул Крамарчук, с жадным интересом осматривая в мгновение ока изменившуюся местность. Столы, вдоль которых он только что шел, почти все оказались перевернутыми, оружие рассыпалось по земле. Под одним из устоявших на месте столов пряталась перепуганная журналистка — подполковник видел ее загорелую ногу в нелепой в данной ситуации босоножке на высоком каблучке. Техника, правда, стояла на своих местах, разве что «Хаммер» перевернулся на бок, но вот окаймляющие тренировочное поле деревья? Деревья оказались совсем не там, где были еще несколько минут назад. Самым диким ему показалась покрывшая почти всю крону развесистой акации палатка, обычная армейская УСБ-56, вознесенная ныне на высоту почти двадцати метров. Впрочем, остальные выглядели не лучше и, если и не висели на кронах деревьев, то, как минимум, завалились набок бесформенными грудами пропитанной водоупорным составом парусины, около которых бестолково топтались группки облаченных в привычный камуфляж бойцов… его бойцов! Сейчас подполковник был готов поверить, во что угодно и согласиться с чем угодно, но одно он знал совершенно точно: этих акаций здесь только что не было! Вернее, деревья были, но другие, и не здесь, а десятком метров дальше… ощутив, что голова начинает идти кругом, Крамарчук рискнул обернуться, рассмотрев, наконец, своего конвоира. Выгоревшая гимнастерка без погон, белеющий подворотничком расстегнутый ворот, пилотка со звездочкой, кожаный ремень с подсумками и флягой в брезентовом чехле, широкий ремень противогазной сумки через плечо, запыленные кирзачи, трехлинейка в руках — не карабин образца 44-го, а именно классическая «мосинка» с примкнутым граненым штыком. К своему ужасу, Юрий неожиданно понял, что именно чего-то подобного он и ожидал. Не верил, до последней секунды не верил, но, как ни дико это звучит, ожидал. Отчего? Наверное, виной тому был сын, с год тому увлекшийся альтернативной историей, и просаживавший на весьма недешевые по нынешним временам книги всю свою повышенную стипендию. Поначалу подполковник, было, бурчал, но затем решил самостоятельно выяснить, что же такого интересного тот в них находит. Прочитав штук пять, Крамарчук понял две вещи: несмотря на то, что содержание ему, в общем-то, не понравилось, некое рациональное зерно в них определенно было. И второе — пусть уж лучше читает, наивно веря в возможность что-либо изменить в прошлом (интересно, а двадцатилетнему парню-то чем нынешняя история не по душе? Другой-то он и не знает, веком не вышел), нежели сутками режется в сетевые игрушки или зависает в ночных клубах. На которые, между прочим, нужны деньги, и немалые, не чета тем, что отпрыск тратит на свою любимую альтернативу!