Радий Погодин - ПРИБЛИЖЕНИЕ К ВЕЛИКОЙ КАРТИНЕ

• Название: ПРИБЛИЖЕНИЕ К ВЕЛИКОЙ КАРТИНЕ
• Автор: Радий Погодин
• Жанр: Классическая проза

---

В случае с Павликом есть персона, разрушительное действие которой посильнее пропаганды "Павликова подвига". Я говорю о бабушке. Существует неписаная шкала внутрисемейных табу — мы воспринимаем этот порядок с детства, суггестивно, поэтому он является фундаментом нашей морали: наименьшей неприкосновенностью располагают молодые дяди и тети, затем отец, затем мать и на вершине святой горы — бабушка. И вот наша бабушка берет топор и убивает внуков. Ладно Павлика, но ведь она и невиновного — младшенького на раз...

Ни один ребенок, ни один нормальный взрослый никогда не примет в сердце того, что бабушка убила внучат из неких идеологических с ними разногласий — (Вместо того, чтобы рассматривать этот эпизод по линии психиатрии и наркологии, мы стали рассматривать его с позиций классовой борьбы, чем, по изуверской сущности, поставили на одну доску с расстрелом царских детей, добавив существенный штрих в до дикости, до безумия, искаженный портрет нашего народа).

Неплохо бы нашему народу вновь полюбить своих детей.

Ну и при чем же тут "Явление Христа"? — напрашивается вопрос. А при том, что детский писатель — это нереализовавшийся священнослужитель. А Христос, вот он на картине, и именно его образ легче всего разрушить, начиная строить новый мир.

Как легко стать начальником — стоит лишь разрушить храм, бросить в костер икону и объяснить, что Бог смешон. И чтобы восстановить разрушенное начальником, следует действовать в том же порядке. Отмыть Христа, отстроить храм и показать, что Бог велик, — а для этого нужно дать людям хорошее образование, — что Бог во всем.

Кто же такой Христос?

Был ли он до того часа, когда Мария его родила?

Молодые люди, а я спрашивал многих, отвечают: не было его.

Действительно, откуда ему взяться? Следовательно, прежде чем перейти к "Явлению Христа", как к факту искусства, к Христу, как к факту сегодняшней необходимости, следует познакомиться с ним, как с фактом мифа.

Некоторые молодые люди считают: Иисус — имя, что правильно; Христос — фамилия, что неправильно; а отчество по выбору: Саваофович или Иосифович, поскольку Саваоф отец, а Иосиф отчим.

Отчества у Иисуса нету — отца у него, как такового, нет, как Бог, он безначален, как человек, обязан матери своей, Деве Марии, и Богу Духу Святому: Деве и Духу — сущностям прекрасным, но в чистоте своей безгрешным. Так что отчество отпадает. Остается лишь имя — Иисус, от древнееврейского Иешуа — "бог спасет". Христос же по-гречески — помазанник, избранник бога, несущий слово божье; по-еврейски — мессия. Можно Иисус Мессия, но в христианской традиции принята греческая форма — Иисус Христос.

Даже юные молодые люди знают нынче, что в христианстве существует Троица. Но что это? "Три лица, — говорят, — такой трехликий Бог. Он един, но лица у него разные. Когда какое нужно, таким он и пользуется".

Но, это не совсем так — далеко не так — совсем не так. В теологических представлениях христиан сущность Бога едина, но бытие его можно описать лишь личностными отношениями трех ипостасей (лиц): Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого — лица тут скорее юридические. Бог Отец — первоначально, давший форму и движение всему сущему, бог Сын — Логос, абсолютный смысл. Бог Дух Святой, нематериальная сущность, однако наделенная многими замечательными качествами: вездесущий, всеведущий, всемогущий, животворящий, дающий бессмертную душу. Бог Отец называется отцом потому лишь, что в триаде стоит первым. Кроме порядковой формулы во всем остальном боги равны друг другу — равночестны. Обладая единой волей, они могут проявить ее, то есть принять решение, равное Богу, только втроем. Это как три ключа от пускового устройства ракеты с ядерным зарядом. По отдельности они отпирают и письменный стол, и, может быть, храм, но только вставленные в замок пускового устройства в определенном порядке — втроем, они дают движение и цель Богу — ужасу — ракете.

В христианской триаде не может быть споров, раздоров, команд, как в триадах языческих — только диалог, беседа. Только взаимопереход — понимание.

Итак, что мы имеем.

Христос — Помазанник, отмеченный божьей благодатью. Бого-человек. Не полубог или получеловек, но в полной мере и бог, и человек, наделенный как бессмертием Бога, так и конечной природой живого. Именно этот аспект — две природы Христа, но единая воля — делает его сущность логически неописуемой, но остро интересной.

По существу, после воскрешения на небе появляется уже другой Бог, уже не просто абсолютный смысл, а лексикон страданий человеческих. Этот Новый Бог заслонил и Бога Отца, и Бога Духа Святого. Теперь они лишь номинально числятся в триаде. Богом единым стал богочеловек Христос — "Сын человеческий", как он сам себя называет. И нравственным законом для последователей Христа, христиан, стал новый завет — новые заповеди: вместо "Око за око" — "Возлюби врага своего".

Сегодняшняя ситуация с врагами нашими, я полагаю, является хорошим подтверждением мудрости закона божьего.

Пришел мой друг, ясноглазый, сел нога на ногу, прочитал мною написанное и говорит, словно дает мне талон на сахар:

— И чего ты тут наворотил? Писал бы о картине. Помню, она большая. Висит на стене одна, как положено великой вещи. А ты о детях. О детях-то зачем?

— Именно дети, — говорю, — помогают нам понять и принять Бога. Дети религиозны стихийно — природно. Они не понимают ни пустоты, ни бездуховности. У них все одухотворено.

— Религия — это необходимость жертвы, — сказал мой светлоокий друг.

Ну что же, жертву мы принесли всем народом крупную, склоним же головы перед Христом.

Теперь, я думаю, можно перейти к самой картине, хотя подготовка к ее пониманию и осмыслению умозрительна, своевольна и безусловно недостаточна.

"Явление Христа народу" оказалось явлением не только для отечественной живописи, но, как мы теперь понимаем, и для мирового искусства. Именно поэтому писать о картине так не просто, именно поэтому нужны такие длинные преамбулы: уровень нашей социалистической культуры мелковат для осмысления этой вещи не только в ее мифологическом — сюжетном освоении и философии, но и в восприятии ее, как безусловного шедевра живописи.

Сказал об уровне нашей социалистической культуры и испугался: активным элементом нашей культуры является разгром не в ногу шагающих, уничтожение их, осмеяние. "Явлению Христа народу" сегодня опасность не угрожает, кроме красивой рамы да тесноты в зале. А вот Гайдару Аркадию Петровичу? "Тимуру и его команде"? Что скажут мастера переосмыслений? Во времена идейных перетрясок откуда-то берутся эти творцы пустот, "агрономы плешей".

Мне хочется сказать, что из всех советских детских писателей только Аркадий Гайдар реализовал себя как пророк.

Я считаю его повесть о Тимуре пророческой и трагичной. Я бы сказал, да и не я первый, что это апология Христа. Герой не только проповедует, но, сообразно с условиями своего времени, внедряет в жизнь идею христианского милосердия.

Попытки создать жития идеального ребенка никогда не давали результатов. Детство Христа настолько неубедительно показано в апокрифах (более всего таких апокрифов в Египте у коптов), что не совершай он бесконечные чудеса, получился бы обычный, причем не очень привлекательный, мальчик, поскольку жизнь ребенка невозможна вне греха, а жизнь святого ребенка несостоятельна в грехе. Лишь у Гайдара получилось. Игра, гениально придуманная Аркадием Петровичем, собственно и есть религия — культ.

Жизнь Тимура показана в служении.

Что будет с Тимуром Дальше? Такого вопроса даже не возникает — он, конечно, погибнет от руки какого-нибудь маленького Берии.

Уже в чести маэстро, которые норовят все зачеркнуть, как делали это уже не раз, потому что их маэстрия убедительна лишь на пустом месте, как птичий щебет в развалинах храма: не нужно свою мысль увязывать с мировой и национальной культурой, не нужно искать взаимодействий, не нужно отягчаться параллелями и моралью, надо лишь декларировать крик, прозрение и эйфорию — свободу шума и кровопускания.

Из всех советский прозаиков я наиболее преклоняюсь перед Андреем Платоновым, но, увы, не он вел в бой сотни тысяч молодых солдат в Великую Отечественную, а Гайдар. Гайдар и сейчас направляет сердца молодых, он, а не общество здоровых, но милосердных. Уже давно действует тезис: "Добро должно быть с кулаками". Неправильно это. Нельзя противопоставлять кулакам зала кулаки добра. Когда добро наращивает кулаки, музеи скудеют, города охламляются, архитектура приобретает казарменный вид, подростки берут в руки ножи. Наказующим является государство с его судом, милицией, демократическим большинством. Даже Бог наказующ, но не добро. Даже Бог — но не добро.

Тут мы и приходим к понятию, которое сейчас беспрестанно трясут по телевидению (на митинги я не хожу), — нравственность. Какая нравственность? Коммунистическая, пролетарская, интеллигентская, комсомольская, пионерская, экспериментальная?