Эстер Фриснер - На последнем рубеже

• Название: На последнем рубеже
• Автор: Эстер Фриснер
• Издательство: Любимая книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005

Выход найдется всегда и отовсюду. Даже из Царства теней.

---

Старший жрец усмехнулся.

— Речь идет о соблюдении приличий, а не о щедрости. Количеств во слуг, которые должны сопровождать царя Гильгамеша в загробную жизнь, определено самым тщательным образом. Так величайший из жрецов оглядывает ночное небо, чтобы набраться мудрости из движения и числа звезд, чтобы увидеть здесь, на Земле, мистические священные числа, чью верховную власть следует уважать, чтобы наши недостойные ритуалы услаждали богов.

— Иными словами, в гробнице могут спать лишь тридцать два человека, — сделал вывод Намтар. — Если не считать лошадей. — Он улыбнулся. — Нет, я не намерен оскорблять богов и нарушать священные числа. Лучше я уберусь. — И он зашагал прочь, оглянувшись лишь однажды, чтобы спросить, указав на свой блестящий головной убор: — А шляпа у меня останется?

Пока другие рабы из погребальной процессии допивали ядовитое зелье, Намтар сидел в прохладной, хорошо знакомой ему таверне и потягивал горькое пиво из глиняной кружки через бронзовую фильтрующую соломинку. Ему не позволили оставить себе головной убор; такое сокровище не могло принадлежать оборванцу. И все же он был ужасно доволен тем, как закончилось это утро. Удаляющаяся погребальная процессия царя Гильгамеша с тем же успехом могла находиться на Луне.

— Принеси еще одну, Пуаби! — обратился он к хозяйке таверны. — Никогда бы не подумал, что свободный человек испытывает такую жажду.

Пиво разносила женщина с плоским лицом и руками, похожими на сваи. Она и Намтар были старыми друзьями, и он часто приходил в эту таверну в те дни, когда его усопший господин разрешал своим рабам отведать точно отмеренную дозу свободы. Один или два раза (или семнадцать), они составляли отличную пару во время Празднества Инанны, когда сначала пили в огромных количествах пиво, а потом доставляли друг другу удовольствие в постели, хотя едва ли об этом можно было догадаться сейчас, когда Пуаби бросала на него свирепые взгляды. Она вразвалочку подошла к столу Намтара с кружкой своего лучшего пива и с таким грохотом поставила ее, что глина треснула. Слегка захмелевший Намтар с болью посмотрел на кружку, из которой вытекало пиво.

— Какая досада, Пуаби! — воскликнул он, растягивая слова. — Как, жаль, что пропадет столько хорошего пива. — Тебе следует быть поаккуратнее.

— А тебе следовало бы радоваться, что я разбила кружку об стол, а не об твою тупую башку! — Глаза Пуаби сверкали от ярости. — Допивай и проваливай из таверны! Если я когда-нибудь увижу твою несчастную рожу, то разобью ее камнем — можешь не сомневаться!

Намтар решил, что знает, почему Пуаби так на него сердита.

— Послушай, дорогая, я и правда не могу заплатить за кружку — глупый жрец не разрешил мне сохранить шапку, но за мной не про падет. Теперь я свободный человек! Все, что заработаю, будет моим. Они хотели, чтобы я отправился с царем Гильгамешем в качестве запасного гончара, на случай, если царь вдруг скажет: «Эй! Я знаю, что умер, но мне бы не помешала дюжина новых чашек. Никогда не знаешь, кто тебя навестит в Земле мрака и пепла». А для выполнения срочного заказа потребуется два гончара — я и Иби-Син. Конечно, Иби и сам справится. Он шел впереди: сейчас он, наверное, вместе с царем осваивается на новом месте. Ну, а что касается меня, то для гончара всегда отыщется работа среди живых. Как только я найду noдходящее место, сразу же с тобой расплачусь!

Удивительно, какую сильную боль может причинить взрослому человеческому телу бронзовая соломинка для пива в руках Многоопытной хозяйки таверны. К тому моменту, когда Намтар сумел открыть глаза и приподнять голову, Пуаби уже держала в руках кружку с пивом. Она подняла ее над головой, и ему не потребовалась помощь математика из храма, чтобы определить, что траектория ее движения должна закончиться прямехонько у него на голове.

— Что… что я такого сказал? — бывший раб испуганно прикрыл череп обеими руками.

Он неожиданно протрезвел, однако лучше ему не стало.

— Неужели ты настолько глуп? — осведомилась Пуаби.

— Да, если верить жрецу, который приказал мне убираться.

— Жрецы! — В приступе отвращения Пуаби умела плеваться не хуже верблюда. Нескольким посетителям пришлось пригнуться, когда увесистый плевок угодил в противоположную стену. — Только не надо про жрецов! Неужели, если все они бессердечны, мы должны стать такими же? Так за что же я на тебя набросилась? — Она медленно опустила кружку. Ярость исчезла, осталась усталая беспомощность. — Ты и в самом деле не понимаешь, что наделал? С тем же успехом я могла бы обвинить во всем стульчак, который не дает заднице жреца оказаться в куче дерьма, где ей только и место. Стульчак делает лишь то, для чего он предназначен. Ты ничем от него не отличаешься. Вставай. — Она коснулась его ноги ступней в сандалии. — Я должна перед тобой извиниться, но лучше угощу тебя пивом. Только глупец пытается учить уму-разуму кочан капусты. — Она дождалась, когда Намтар усядется на прежнее место, поставила перед ним кружку с пивом и поспешила в заднее помещение таверны.

Намтар с недоумением посмотрел на стоящую перед ним кружку, потом перевел взгляд на дверь, за которой скрылась Пуаби, и спросил у других посетителей:

— Кто-нибудь уразумел, о чем она говорила?

— Понятия не имею, — ответил мужчина, от которого несло овчиной. — Однако наблюдать за вами было любопытно.

Хорошо одетый купец, сидевший напротив, протянул руку и треснул простака по голове.

— Глупый пастух! — проворчал он. — Если бы ты жил среди цивилизованных людей и обладал женой, которая не блеет, а говорит, то понял бы, что это все из-за сестры Пуаби, Сабит.

— Откуда же я мог знать? — спросил пастух, почесывая голову и с опаской поглядывая на купца. — Я пришел в город всего три дня назад.

— Да, но ты большую часть времени провел здесь, сидя за столом или валяясь под ним. — Похоже, купец принадлежал к категории людей, которые свысока смотрят на тех, кто занимает более низкое положение. Ему повезло, что у него был большой вздернутый нос, который облегчал решение этой задачи.

— В том месте, где я живу, выдался удачный год для овец и неудачный для пива, — ответил пастух. — Неужели ты станешь меня винить за то, что мне хочется выпить?

— Если бы ты хоть иногда пользовался ушами, а не глоткой, то мог бы заметить, что наша хозяйка часто плачет или отпускает злобные ругательства в адрес царя Гильгамеша, жрецов и всех богов и богинь, известных в Уруке.

Пастух пожал плечами.

— Не стану врать, ничего я не заметил. Женщины постоянно плачут или ругаются.

В следующий миг он получил по зубам — теперь уже от Намтара. С проклятьями и рыданиями пастух схватил свои вещи и выбежал из таверны.

— Друг, так что ты сказал? — Намтар, просительно сложив руки, обратил умоляющий взгляд на купца. — Три дня? Но три дня назад умер царь Гильгамеш. Почему его смерть заставила Пуаби ругаться и плакать? Она ненавидит его с тех самых пор, как ее маленькая сестренка Сабит попала к нему… — он замолчал.

Неожиданно Намтар все понял. Купец снизошел до кивка.

— …да, и стала любимой служанкой царя. Вот почему, когда подошло время похорон…

— …царица включила имя Сабит в жертвенный список! — Глаза Намтара широко раскрылись. — Мне показалось, что я узнал ее, когда нас собрали во дворе храма в наших звенящих шапках, но там была такая толпа. О, нет! Бедная Сабит! Бедная Пуаби! Вот почему она так меня ненавидит: мне удалось избежать участи ее сестры. — И Намтар так тяжело вздохнул, что мог бы вызвать зависть у Энлиля, бога ветров.

Купец ухмыльнулся.

— Только не делай вид, что тебя это очень расстраивает. Ты и думать забыл о том солдате, который занял твое место. Если бы у тебя был выбор между спасением жизни Сабит и своей собственной, мы оба знаем, что бы ты сделал.

— Вовсе нет! — воскликнул Намтар с Жаром человека, пытающегося опровергнуть жестокую истину. — Я даже не знал, что Сабит идет вместе с нами! Иначе я попросил бы жрецов пощадить ее, а не меня. Да, попросил бы! Ей едва исполнилось пятнадцать, бедное дитя, а я старый человек, разменявший двадцать седьмой год. Глупые жрецы — их священные числа нисколько не пострадали бы, а Сабит осталась бы в живых. Пуаби обрадовалась бы, и… и… и… — Он принялся возбужденно размахивать руками, привлекая к себе внимание посетителей таверны.

Купец с интересом наблюдал за ним.

Наконец Намтар успокоился и сказал:

— Но сейчас все это уже невозможно. Слишком поздно. Служанки царя шли в самом начале погребальной процессии. Сабит уже испила чашу забвения и умерла. И я ничего не могу с этим поделать.

Купец пододвинул Намтару еще одну глиняную кружку.

— Давай поспорим! — предложил он.

Вспыхнул зеленый свет, налетел ветер, подобный дыханию тысячи демонов, и богиня Инанна покинула свое обличье смертного и предстала перед потрясенными клиентами Пуаби, которые тут же упали в обморок.