Р. Грейвз - Золотое руно

• Название: Золотое руно
• Автор: Р. Грейвз
• Издательство: ТЕРРА - Книжный клуб
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: ISBN 5-300-01952-6

Роберт Грейвз (1895-1985) - крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.

В пятый том Собрания сочинений включен роман "Золотое руно", в основу которого положен миф о плавании аргонавтов. Автор, строго соблюдая канву мифа, опирается на сведения об исторических и мифологических событиях, о нравах, быте и образе жизни древних греков.

---

Чародей Периклимен торжествующим тоном обратился к Пелею:

- Дорогой Пелей, несчастный случай устранил твоего сводного брата, которого ты ненавидел, и твоего тестя, которому ты наследовал во Фтии как князь мирмидонцев. Какая жалость, Муравей, что смерть Пелия, в любви к которому ты никогда не признавался, не может стать итогом еще одного несчастного случая такого рода.

Пелей усмехнулся, отвечая:

- Когда утонул Диктис, вице-адмирал колхов, триада несчастных случаев должным образом завершилась.

Некоторое время никто ничего больше не говорил. Наконец Аскалаф спросил:

- Медея, скажи нам, почему ты всю дорогу с Анафе везла сюда полый образ Артемиды Фракийской?

Она ответила сразу:

- Мне приказал это сделать дятел, посланный Матерью. А теперь, раз уж ты задал мне этот вопрос, пусть все хранят священное молчание, пока моя голова накрыта плащом. Когда я его снова сброшу, выслушайте внимательно мои слова, которые, какой бы темной загадкой ни показались на первый взгляд, дадут единственный ответ на каждый вопрос, который был задан нынче ночью. Я собираюсь посоветоваться с Матерью.

Она набросила себе на голову пурпурный плащ, и ни звука не раздавалось оттуда, хотя складки вздрагивали, хлопали и раздувались снова и снова, когда их наполнял змеехвостый ветер; вскоре плащ стал реять вокруг нее, и складки сделались неподвижны, точно стены палатки, затем снова медленно упали и тесно ее обволокли. Такое зрелище наблюдали они в ярком свете костра.

Наконец Медея высвободила голову и заговорила:

- Вот каковы слова Матери: "Завтра около полудня Пелий умрет жестокой смертью, которую сам выберет. Аргонавты, на вас не падет его кровь; я сама совершу месть, какую должно совершить. Воздержитесь от войны против Фтиотиды, дети, и от любых насильственных действий. Аталанта Калидонская, единственная из вас, пойдет в Иолк. И она пойдет без оружия, под покровительством моей служанки Медеи. Отведите "Арго" к Метоне, там вытащите на берег. Замаскируйте его обрубленными дубовыми ветками; а сами притаитесь в зарослях, дабы никакой случайный прохожий не сообщил о вашем появлении в Иолк. Тонкий красный столб появится из дымового отверстия дворца, когда свершится моя месть. Тогда поспешите выйти, плывите в Иолк, хлеща по воде веслами, и овладейте городом, где никто вам не воспротивится.

Аргонавты поглядели друг на друга в изумлении, все же они располагали доказательствами могущества Медеи, и ни у кого из них не было ни малейших сомнений, что ее устами говорила Богиня и говорила правду. Поэтому они не сказали больше ни слова, и когда Медея начала брать у них взаймы страусовые и медвежьи шкуры, головные уборы из перьев колхского ибиса и другие добытые в походе трофеи, никто не отказал ей ни в чем, что могло бы ей понадобиться для осуществления ее замысла. Затем они снова взошли на борт "Арго" и заработали обвязанными тряпками веслами, закидав сперва алтарный огонь песком; но Медея осталась на берегу с Аталантой и двенадцатью феакийскими девушками, а также - с полым образом Артемиды.

Когда "Арго" пропал из виду, Медея сказала Аталанте:

- Дорогая девушка, я догадываюсь, что ты ненавидишь Ясона, хотя и беспричинно, и презираешь меня за то, что я его люблю; но пусть это сейчас не помешает тебе повиноваться приказам Матери. Я не держу на тебя зла, ибо, по меньшей мере, мы не соперницы в любви к одному и тому же мужчине, и я ничуть не виню тебя за убийство моего отца Ээта, что совершила твоя госпожа Артемида.

Аталанта улыбнулась и ответила:

- Медея, я женщина, как и ты. И, хотя я могу беспричинно ненавидеть Ясона, я не могу найти у себя в сердце ненависти или недоверия к его жене. Я догадываюсь, что Бог Любви развлекается, превращая в дур самых добрых, самых разумных и самых верных представительниц нашего пола.

Они расцеловали друг друга в обе щеки, и Медея послала Аталанту вперед, чтобы передать старой Ифиас тайное предостережение: богиня Артемида лично движется в Иолк, чтобы наказать Пелия за то, что осквернил ее святилище, когда силой увел оттуда Гипсипилу, царицу Лемноса - Ифиас должна очиститься и быть готова вместе со всеми своими девами Рыбами встретить Богиню, входящую в город на рассвете. Аталанте надлежало сказать:

- Не страшись, Ифиас, какие бы чудеса ты ни увидела. Ибо Богиня, которая явилась мне во сне, имеет самый что ни на есть ужасный вид. Она движется сюда из туманного края воинственных рыжеволосых гипербореев, с большого треугольного острова, лежащего к северу от Галлии, изобилующего рыжим скотом. И не удивляйся, если она поведет лицемерные речи, выказывая любовь и нежность к неистовому Пелию. Ибо она любит возвысить прежде, чем низвергнет, дабы еще больше было падение.

Аталанта вошла в город, и стража не остановила ее, ей известен был тайный ход под стенами, который вел в святилище Артемиды. Она предупредила Ифиас, повторив слова Медеи, чего следует ожидать на заре.

Между тем Медея раздобыла у пагасейского крестьянина ягненка мужского пола и усыпила его тем же одурманивающим средством, которое применила против Прометеева Змея. Затем укрыла ягненка внутри полой статуи, а статую поставила на легкие салазки, которые нашла в морском складе. Фракийских девушек она вырядила во все то, что позаимствовала у аргонавтов, выбелив им сперва лица гипсом, а ладони и ступни выкрасив киноварью. Затем она повела их по береговой дороге из Пагасов в Иолк, и они по очереди несли сзади Богиню, пока не оказались у городских стен.

Они никого не встретили на дороге, ибо то была недобрая ночь для Фтиотиды - единственная в году ночь, когда духам позволено свободно разгуливать повсюду, а благоразумные люди сидели дома. Но Медея не боялась духов, и чуть забрезжила заря, дала девушкам пожевать плюща, который их одурманил, а сама издала безумный вопль и повела их, пришедших в неистовство, к воротам. На лице статуи Артемиды была нарисована радостная улыбка и неумолимо гневная гримаса, Медея же была одета со всем блеском и великолепием колхидской жрицы Бримо, а лицо закрыла золотой маской коршуна. Но под маской лицо ее было изрисовано морщинами, чтобы ее можно было принять за столетнюю каргу, и она надела парик того желтовато-белого цвета, какой приобретают волосы в преклонном возрасте; руки ее также были изрисованы морщинами, и она хромала на одну ногу. Испуганные часовые с воем бежали со своих постов, но Ифиас и ее девы Рыбы с нетерпением выбежали из святилища, чтобы отворить ворота своей Богине.

Медея воззвала надтреснутым голосом к жителям Иолка, велев им смело выйти из домов и поклониться Артемиде. В ответ на ее призывы огромная толпа хлынула изо всех дверей и переулков, и заполнила улицу, ведущую от ворот ко дворцу, и все они простерлись ниц перед образом. По знаку Медеи все благоговейно умолкли, и она сообщила Ифиас так, чтобы все слышали, что Артемида явилась из туманной земли Гипербореев в повозке, влекомой упряжкой летучих змей, которые теперь привязаны за воротами, с тем, чтобы принести великое благо Иолку и его Властителю. Затем призвала всех ликовать и плясать, и феакийские девушки взбудоражили весь город, перешедший внезапно таким образом от сна к священному экстазу - феакийки носились тут и там в толпе, неистово, словно женщины из аргивского сообщества Коров, когда они исполняют в честь Геры танец оводов. Иолкцы ударяли в гонги и дули в трубы, словом, все кругом обезумели.

Медея захромала ко дворцу, и когда слуги у ворот закричали и удрали прочь, вломилась туда без церемоний. Там в зале она застала Пелия в ночном колпаке и впопыхах наброшенном парадном облачении, расспрашивавшего всех в растерянности, что творился. С ним были его четыре дочери, столь же ошарашенные, сколь и он. Феакийки ворвались в зал следом за Медеей и принялись как безумные танцевать на столах и скамьях, пока она сурово не призвала их к порядку. Затем статуя Артемиды, стоящая на салазках, была торжественно внесена Ифиас и девами Рыбами и поставлена на стол перед Пелием. За ними во дворец пытались проникнуть целые толпы народу, но Медея всех выставила и заперла дверь на засов.

Она резко и гортанно обратилась к Пелию на варварском греческом со следующими словами:

- Пелий, Пелий, Пелий, я - главная жрица Артемиды Медведеподобной, Владычицы Озера, Отыскивающей Лошадей, Охотницы, Богини Доброй Славы, только что прибывшей в Иолк из порождающей гигантов земли Гипербореев. Я и мои девы за одну ночь, усевшись в ряд на спины пары крылатых змеев, промчались через Друидскую Галлию и над высокими Альпами, через суровую Истрию и Эпир, и через плодородную Фессалию, а Богиня сидела позади нас в своей повозке, подбоченясь и торопя нас вперед. Ты спросишь, что за дела у Богини здесь? Так слушай, я тебе это открою. Слушайте, говорю вам, и не суетитесь, вы, четыре стройные царевны, что столпились вокруг престола Пелия. Не суетитесь, говорят вам!