Батчер Джим - Маленькая польза

• Название: Маленькая польза
• Автор: Батчер Джим
• Издательство: Пиколо
• Жанр: Фэнтези

Маленькое одолжение. Как вы знаете, Гарри все еще должен два.Никто не пробовал, убить Гарри Дрездена в течение почти всего года, и его жизнь наконец, кажется, успокаивается. На этот раз, будущее выглядит довольно светлым. Но прошлое отбрасывает на него адски длинные тени. Старая сделка всё ещё держит Гарри в долгу у Мэб, королевы Зимнего двора Сидхе, у Королевы Воздуха и Темноты – и она зовёт чародея. Это – маленькое одолжение, но он не может отказать ей в нём … Оно заманит Гарри Дрездена в ловушку между кошмарным противником и не менее опасным союзником…

---

– Чтобы вы налетели на меня всей бандой? Нет, спасибо.

– Приходи сейчас. Как Вы сказали, я действительно хочу говорить о деле. Если Вы дадите мне Ваше слово безопасного прохода, это можно провести даже на Вашей собственной территории.

– О? – спросил я. – И где конкретно?

– Это не имеет значения, лишь бы никто не заметил меня с Вами, пока Вы носите этот смешной заимствованный ансамбль.

Волосы на моей шее поднялись дыбом. Я чуть-чуть повернул голову. На окнах, выходящих на задний двор Карпентеров, были жалюзи и занавески, но ни одни их них не были полностью закрыты. Кухонные огни превращали окна в зеркала. Я ничего не мог увидеть за ними.

– Ну так что, Дрезден? – спросил Никодимус. – Вы даете мне свое слово безопасного прохода для нашего разговора? Или мне разрешить, чтобы мои люди открыли огонь по прекрасной молодой особе у раковины?

Я обернулся через плечо туда, где Молли вытирала посуду. Она наблюдала за мной уголком глаза, явно заинтересованная разговором, но пытающаяся не показать этого.

Наверное, я не смог бы предупредить кого либо прежде, чем люди Ника могли открыть огонь – и я полагал, что они у него действительно были там. Вероятно, в доме на дереве. Оттуда можно было хорошо разглядеть кухню.

– Хорошо, – сказал я, говоря так, чтобы все там могли услышать меня. – Я даю Вам свое слово безопасного прохода. В течение десяти минут.

– И надежду умереть? – усмехнулся Никодимус.

Я стиснул зубы.

– По крайней мере, мы встретимся.

Он снова засмеялся.

– Держите предмет этой беседы между Вами и мной, и не надо вмешивать никого.

Телефон разъединился.

Чуть погодя кто-то постучал в переднюю дверь.

Рычание Мыша наполнило весь дом, даже при том, что он оставался в гостиной.

– Гарри? – спросил Майкл.

Я нашел свои ботинки и cунул босые ноги в них.

– Я выхожу, чтобы говорить с ним. Следите за нами, но ничего не делайте, если он не начнет. И берегите спину. Последний раз, когда я говорил с ним, он меня просто отвлекал. – Я встал, надел плащ и подобрал свой посох. Потом встретил глаза Майкла и повторил, – Берегите свою спину.

Майкл слегка наклонил голову. Потом посмотрел мимо меня, на окна на задний двор.

– Будь осторожен.

Я вынул свой защитный браслет из кармана плаща и натянул его на запястье, вздрагивая, потому что тащить пришлось через небольшие ожоги.

– Ты знаешь меня, Майкл. Я всегда осторожен.

Я пошел к передней двери и выглянул из окна.

Огни на улице были погашены, за исключением уличного фонаря перед домом Майкла. Никодимус стоял в центре улицы. Его тень растягивалась длинная и темная в сторону от него – в сторону, противоположную той, куда она должна бы падать, учитывая положение света.

Мыш подошел ко мне и встал рядом, как пришитый.

Я положил руку на толстую шею моего пса, ища в темноте снаружи что-нибудь или кого-нибудь еще. Я ничего не видел – но это ничего не значило на самом деле. Там в темноте могло быть что угодно.

Но единственное, что на самом деле было важно, это испуганная маленькая девочка.

– Пойдем, – сказал я Мышу, и мы отправились в снег.

Глава 37

Снова шел снег. С тех пор, как дорожку перед домом Карпентеров очищали в последний раз, выпало пять или шесть дюймов снега. Мои шаги хрустели в тихом зимнем воздухе. Наверно, их было слышно за квартал отсюда.

Никодимус ждал меня, элегантно небрежный в темно-зеленой шелковой рубашке и черных брюках. Он наблюдал, как я подхожу с нейтральным выражением лица, его глаза были сужены.

Я задрожал, когда дыхание холодного ветра коснулось меня, и мои утомленные мускулы угрожали выйти из-под контроля. Черт возьми, ведь это я работал на Зимнюю Королеву. Так каким образом все остальные устроились совершенно удобно в середине снежной бури?

Я остановился в конце Майкловой дорожки и уперся посохом в землю. Никодимус тихо смотрел на меня некоторое время. Тень переместилась, чтобы замаскировать его выражение, и я не мог как следует разглядеть его лицо.

– Что это? – сказал он низким мрачным тоном.

Мыш уставился на Никодимуса, и издал рычание настолько низкое, что некоторые снежинки подпрыгивали от земли вокруг него. Мой пес обнажил свои зубы, показывая длинные белые клыки, и его шерсть поднялась дыбом.

Адские колокола. Я никогда не видел, чтобы Мыш реагировал так, кроме случаев серьезного боя.

И было похоже, что Никодимусу тоже очень не понравился Мыш.

– Ответьте на мой вопрос, Дрезден, – проворчал Никодимус. – Что это?

– Предосторожность против застревания в глубоком снегу, – сказал я. – Он обучен работать сенбернаром.

– Что, простите? – сказал Никодимус.

Я сделал вид, что закрываю одно из ушей Мыша рукой и пояснил театральным шепотом

– Только не говорите ему, что на самом деле они вовсе не носят бочонки с выпивкой на загривке. Разобьете его маленькое сердце.

Никодимус не двигался, но его тень переместилась и легла небольшим бесформенным пятном между ним и Мышом. Его лицо снова стало хорошо видно, он улыбнулся.

– Было время, когда на мое лицо было неприятно смотреть. Я могу задать Вам вопрос?

– Пожалуйста.

– Вы всегда отступаете в беззаботность, когда напуганы, Дрезден?

– Я не стал бы называть это отступлением. На мой взгляд это продвижение к хорошему настроению. А я могу задать тебе вопрос?

Он широко улыбнулся.

– О, пожалуйста.

– Каким образом у некоторых из вас, кажется, есть личные имена, а других называют только по Падшему в монете?

– Это не сложно, – сказал Никодимус. – Часть нашего ордена – активные, усердные умы, с силой достаточной, чтобы сохранить свой смысл. Другие, – он пожал плечом, изящное, высокомерное маленькое движение – не имеют собственного значения. Одноразовые сосуды, и ничего больше.

– Как Расмуссен [68], – пробормотал я.

Мгновение Никодимус выглядел озадаченным. Потом его глаза внезапно сузились, пристально сосредоточившись на мне. Его тень снова пошевелилась, и что-то зашумело, волнующе похожее на змеиный шепот.

– А, да, сосуд Урсиэля. Точно. – Он смотрел мимо меня на дом. – Это Ваши друзья шумят за Вашей спиной?

Конечно, черт возьми, они, хотя я понятия не имел, почему. Я старался сохранить на лице выражение игрока в покер.

– Почему именно они?

– Попытайтесь вообразить события в Аквариуме с их точки зрения. Они входят в здание с Вами, вместе с кем-то, кого они обычно не брали – но Вы настояли, чтобы Вашу группу сопровождал полицейский детектив. В результате Вы уходите на частную конференцию с только Вами, мной, и сторожевым псом Архива. Потом встает преграда, и они могут только слышать ужасную ярость конфликта. Как только появляется возможность, они мчатся туда, и видят, что мои люди тянут Вас из воды – им нужно было забрать монету из Вашего кармана, но Ваши друзья этого знать не могут. В результате Архив уведен, ее телохранитель ранен или мертв, а Вам вполне очевидно помогают мои люди.

А они так и не видели, что случилось, – продолжал Никодимус. – Подозрительному уму Вы могли бы показаться нашим сообщником.

Я сглотнул.

– Я сомневаюсь, чтобы они так поняли.

– Да? – сказал Никодимус. – Даже при том, что Вы собираетесь отдать мне монеты, которые Вы взяли в Аквариуме? Одиннадцать монет, Дрезден. Если я верну их, все, что Вы и ваши люди сделали в течение прошлых нескольких дней, будет впустую. Я стану столь силен и овладею силой Архива самостоятельно. Скорее они могут предположить, что Вы идеально расположились, чтобы предать их в критический момент – который сейчас наступает.

Я … не думал об этом так.

– Что, если он наконец поддался влиянию тени? – думают они. – Что, если он не контролирует свои собственные решения? – думают они. Предательство – более опасное оружие, чем любое волшебство, Дрезден. Я две тысячи лет практиковался в этом, и Ваши друзья, Рыцари, это знают.

Внезапно поведение Майкла начало проясняться, и жаркое в моем животе захотело вернуться. Я пытался удержать мое лицо игрока в покер, но оно не хотело удерживаться.

– Ах, – сказал Никодимус, его глаза расширились. – После всех лет необоснованных подозрений и враждебности со стороны Вашего собственного Совета, наверное, это больно. – Он усмехнулся, глядя на Мыша, а потом обратился ко мне. – Ваше маленькое сердце, должно быть, разбивается.

Мыш нажал плечом на мою ногу и жестоко рычал на Никодимуса, порываясь кинуться вперед.

Никодимус проигнорировал его, полностью концентрируясь на мне.

– Это – заманчивое предложение, – сказал он. – Обменять монеты на Архив? Подарить мне возможность при благоприятном стечении обстоятельств уйти со всеми сокровищами в хранилище? В самом деле, я с трудом могу это проигнорировать. Хорошо придумано.