Энтон Майрер - Однажды орел…

• Название: Однажды орел…
• Автор: Энтон Майрер
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1978

События, описываемые в романе, охватывают полувековой период от начала первой мировой войны до агрессии во Вьетнаме. В книге описываются жизнь, быт и нравы американской армии, вскрываются пороки воинского воспитания в вооруженных силах США, противоречия между офицерами и рядовыми солдатами и империалистический характер устремлений американской военщины.

---

— Дэмон, я горжусь вами, — сказал генерал, расхаживая взад и вперед перед ним. — Вы прибыли туда по своему желанию и исполнили свой долг. Вы сделали намного больше того, что сделали другие.

— Сэр, — ответил Дэмон, — мне будет приятно сообщить об этом солдатам. Это их заслуга.

Макартур бросил на него пристальный взгляд и продолжал:

— Как я понимаю, вы включены в список первых кандидатов на получение звания генерала.

— Эйкельбергер?

— Так точно, сэр.

— Отлично. — Генерал повернулся и, взявшись рукой за подбородок, уставился на висевшую на стене большую карту западной части Тихого океана. — Решающая операция. Решающая. Я должен был занять Моапору. Кажется абсурдным, не так ли? Столько тысяч миль, такое огромное водное пространство… — Он резко повернулся и пронизал Дэмона острым взглядом. — Вы понимаете, почему это было необходимо?

— Да, сэр, — тихо ответил Дэмон.

— Я знаю, о чем вы думаете. Мастерства в этой операции не так уж много, правда? Бестолковые фронтальные удары. Но другого выхода не было. Никаких десантных средств, слабое воздушное прикрытие, а военно-морской флот… — Он потер шею. У него были длинные волосы, довольно лохматые на затылке. — Так вот, что было в Моапоре, больше не повторится. Теперь я снова могу прибегнуть к искусным обходным маневрам. У меня уже заготовлено кое-что. Еще до конца этого года Ямасита и его друзья получат кое-какие сюрпризы. — Неожиданно он попросил: — Расскажите мне о пятьдесят пятой.

— Сэр, это хорошее соединение, но люди очень истощены и устали. Наши медики докладывают, что семьдесят процентов личного состава больны малярией в скрытой или активной форме. Они нуждаются в продолжительном отдыхе и восстановлении сил. — Дэмон сделал паузу. — Я считаю, что на отдых нужно минимум четыре месяца, возможно, даже шесть.

Макартур снова начал ходить взад и вперед.

— Боюсь, что это невозможно, Дэмон. Просто невозможно. Правда, мне обещали сорок первую и восемнадцатую, дивизию Свонсона. Вы знаете его?

— Так точно, генерал. Я служил с ним в Беннинге в Бейлиссе.

— Говорят, это хорошая дивизия. Превосходно организована, имеет хорошо сколоченный штаб. Ну что ж, посмотрим. Одному богу известно, как сильно мне их недостает! — Глубоко засунув руки в карманы, прищурив глаза, он снова начал ходить взад и вперед. — Три дивизии, обещаны еще две. Возможно. Пять дивизий, для того чтобы отвоевать Новую Гвинею, острова Адмиралтейства и Филиппины! — Он покачал головой. — Чем они там думают, разве это возможно такими силами? Пять дивизий! Сейчас мне необходимы морские десантные части, авиагруппы, транспорты и инженерные батальоны… — Его губы напряженно опустились. — Все получили их: у Нимица они есть, Эйзенхауэр тоже имеет их, они накапливают силы и средства в Норфолке и Плимуте, в Оране и Пирл-Харборе и во многих других местах. Повсюду, кроме Австралии…

Макартур повернулся, Дэмона поразил нескрываемый гнев на морщинистом, вытянувшемся лице главнокомандующего.

— Вы знаете, кого они прислали сюда? Ханцикера! Да, да! Священника. Прочесть мне проповедь о том, что главные усилия должны быть направлены на борьбу с Германией. Объяснить мне, что здесь второстепенный театр военных действий. Как будто я полностью еще не осознал этого. И я должен был стоять вот на этом самом месте и на протяжении двадцати минут выслушивать этого идиота с собачьей мордой! О боже, куда ушли былые дни во Франции, Дэмон, когда страна нас поддерживала, когда ею управляли компетентные, принципиальные люди… Нет, это невыносимо! Невыносимо! Скажите, Дэмон, неужели я навсегда обречен возглавлять безнадежное дело? Второстепенное, обреченное на неудачу дело?

Сэм начал было говорить что-то, но сразу же замолчал. Макартур не ждал ответа. Он продолжал расхаживать взад и вперед, взад и вперед, тихо и горько гневаясь на засилье в Вашингтоне посредственностей, дураков, льстецов и подхалимов, мелких мстительных тиранов, которые ставят свою личную неприязнь, свое стремление сделать карьеру выше благосостояния и безопасности величайшей страны в мире. «Да, — подумал Дэмон, наблюдая за худощавой фигурой, гордым, красивым профилем и сверкающими глазами Макартура. — Но когда ты был начальником штаба армии США и подполковник Джордж Кэтлетт Маршалл скромно обратился с просьбой назначить его на строевую должность в войска, ты отправил его работать в трудовые лагеря для безработных, в жалкий старый форт Скревен, где был расквартирован всего один батальон, а затем послал в Чикаго старшим преподавателем в части иллинойской национальной гвардии… Так кто же был тогда благородным человеком?»

Макартур многозначительно направил на него свой указательный палец.

— Дэмон, мы еще можем проиграть эту войну!..

— Я сознаю это, сэр.

— Вы сознаете? Слава богу, что хоть вы сознаете. Другие даже отдаленно не представляют себе этого… Вы только послушайте, о чем они говорят там, сидя за круглым столом на какой-нибудь конференции и мямля что-то друг другу, а Кнудсен спрашивает их: «Кто хочет взять на себя производство пулеметов? Кто-нибудь из присутствующих хочет выпускать пулеметы?» — Он угрожающе поднял руку. — Японцы могут выйти с Тимора, пересечь Торресов пролив и высадиться вот здесь, на острове Моретон, но я никогда не сдамся. Никогда! Я скорее умру. Если понадобится, я найду свой конец в каком-нибудь решающем бою…

Дэмон наблюдал за тем, как Макартур вышагивает по комнате. Все это выглядело как-то неестественно: слишком грозно, вновь повернулся к нему.

— Я знаю, как называют меня там. Думаете, не знаю? «Запасник Дуглас», — произнес он тихо, и углы его рта опустились. — Вы думаете, я не слыхал, как шепчутся об этом, не видел надписей на заборах?… Я ушел, подчиняясь недвусмысленной директиве президента, а не по каким-то другим мотивам! — Его голос звенел в просторном светлом кабинете. — Я подчиняюсь приказам. А вы, Дэмон?

— Да, генерал.

Макартур выбрал на столе трубку с длинным черенком из стержня кукурузного початка, задумчиво повертел ее в руках, потом нацелился ею, как пистолетом, в грудь Дэмона.

— Колдуэлл. Ваш тесть. Какова его позиция в данном вопросе? — Дэмон поглядел на него, но ничего не сказал. — Выкладывайте, говорите откровенно.

— Я не хотел бы говорить от имени генерала Колдуэлла, сэр. Макартур нагнул голову и быстрыми, резкими движениями

начал вычищать из трубки нагар.

— А как вы, Дэмон? Каково ваше отношение?

Дэмон не поверил бы своим ушам; он не поверил бы, если бы не сидел здесь, на длинной кожаной кушетке, и не глядел на гордое вытянувшееся лицо, в эти жадно ждущие ответа глаза. Это несправедливо — задавать подчиненному такой вопрос; можно было только догадываться о безмерных душевных муках, которые вызвали его. Дэмон понимал, каким должен быть его ответ — такого ответа от него требовали традиции, почтительное отношение к старшим, дипломатический такт и его карьера, — тем не менее ему было трудно ответить, он не мог выдавить из себя нужных слов.

— …Я полагаю, это дело совести каждого, — тихо проговорил он.

— Вот как! А как поступили бы вы, Дэмон?

— Я не знаю, генерал. Мне никогда не приходилось бывать в такой ситуации.

— Конечно, нет. Но как вы думаете, что бы вы сделали? Дэмон глубоко вдохнул воздух.

— Я думаю, что остался бы с солдатами, сэр. Макартур резко повернулся и снова принялся вышагивать по кабинету.

— В таком случае вы набитый дурак. Неисправимый романтик и идиот. Как и все остальные. — Дэмон никак не отреагировал на эти слова. — В жизни происходят роковые, непредвиденные случайности, имеющие неизмеримо большее значение, чем моральное состояние полка или даже судьба армии… — Выпятив нижнюю челюсть, такую же острую, как и его нос, Макартур сжал зубами черенок трубки. — Ну что ж, я полагаю, это все.

Дэмон рывком поднялся и отдал честь. Генерал небрежно ответил. Сэм зашагал через комнату. Когда он подошел к двери, Макартур окликнул его. Он повернулся:

— Да, генерал?

— Натаскайте их, Дэмон. Погоняйте их как следует. Время имеет существенное значение.

— Сэр, я надеялся, что они получат настоящий отдых, так как…

— Это исключено. Планы не позволят.

— Слушаюсь, сэр. Если это необходимо…

— Это необходимо. Поверьте мне, совершенно необходимо. — Макартур продолжал стоять у окна, не сводя глаз с Дэмона. — Натаскайте их… Ведь вы, Дэмон, опытный солдат, не так ли? — добавил он странным предостерегающим тоном.

Посмотрев на главнокомандующего, Дэмон ответил не сразу.

— Трудно сказать, генерал, — наконец медленно произнес он. — Я не знаю, хороший я солдат или нет.

Макартур улыбнулся — горькой, невеселой улыбкой — и жестом отпустил его. Дэмон спустился в вестибюль со смешанным чувством облегчения, обиды, негодования, радости и уныния. В гостиной он увидел сгорбившегося над пустым бокалом Бена.