Александр Белокопытов - Рассказы о литературном институте

• Название: Рассказы о литературном институте
• Автор: Александр Белокопытов
• Издательство: Голос-Пресс
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-7117-0453-2

«Рассказы о литературном институте», посвящены ВУЗу, где автор учился в 1980-90-е годы. Весело и интересно рассказывается о жизни и нравах этого уникального учебного заведения, запоминающейся чередою проходят перед читателем известные и неизвестные, хорошие и разные писатели, учившиеся в институте.

---

А потом она куда-то запропастилась. Как-то раз проснулся — хвать буденовку, — а ее нет! Или сам потерял, или кто украл? Неизвестно… Не мог же я ее революционнную реликвию в таксопарке на что-нибудь обменять?

Я на такое не способен. Значит, точно кто-то украл, умыкнул. А у нас воровство в общежитии сильно было развито. Все друг у друга что-нибудь украсть хотели, особенно дубинку. Так и расстался я с буденовкой. Нo — не жалею, как пришла — так и ушла.

Я потом в другом месте кепку украл. Кепка тоже хорошая была: темно-зеленая, клетчатая, с пуговкой наверху и кожаным козырьком. Стал я в ней ходить. И в таксопарк тоже. И куда с добром! В кепке тоже хорошо давали, потому что на нэпмана похож. А раз на нэпмана похож, значит — свой парень, коммерсант! Всегда уважительно относились. Так я из комиссара нэпманом заделался.

А потом и кепку у меня украли… Стал я без всего ходить — с непокрытой головой. Подставлять ее всем ветрам.

В ОПТИНУ ПУСТЫНЬ

Объявился у нас однажды в общежитии Сергей Козлов… Студент-заочник. С третьего, что ли, курса… Никогда не было — и вдруг появился! Живой такой, очень подвижный, глаза — черные, горят, сам — лысый, борода длинная, лохматая. Глубоко верующий человек. Православный.

Кого ни увидит, и давай с ним о вере разговаривать, прорабатывать его за то, что если он и верит, то все равно не так как надо. Говорит — истово, с напором, даже с легкой агрессией… А если кто неверующий окажется, так он его укоряет, стыдит всяко, почти по лбу долбит — в общем, действует так во славу веры. И правильно. За это только похвалить можно.

Многие его так узнали и даже лично познакомились с ним… И я однажды познакомился. Он меня как-то останавливает.

— Ты кто такой?

Я удивился.

— Я — это есть я, — говорю, — а вот кто ты такой, не знаю и знать не хочу!

Он тоже удивился.

— Ты что, нерусский, что ли?

А мне — смешно.

— Почему это я нерусский? Я здесь среди всех, может, самий русский и есть…

— Так что ж ты в таком виде ходишь… колобродишь! — стал он возмущаться.

— В каком это виде? — я тоже возмутился. — В каком хочу — в таком и хожу! А ты отвали…

— А ты в церковь ходишь?

— Когда — хожу, когда — нет. Тебе какая разница?

— Так ты в церковь не ходишь?! — взвился он. — Тебе в нее надо чаще ходить! И исповедоваться, и причащаться, а то ты совсем нерусским станешь!

В общем, пока разговаривал, все обрабатывал меня, старался к вере православной, повернуть. А что меня обрабатывать? Меня — не надо. Я и так еще не успел родиться, уже к православию повернулся.

А через некоторое время он в комнату ко мне заглянул… А я сижу и чай с ребятами пью. Он это увидел и опять взвился.

— Вы что, — говорит, — нерусские что?

— Почему это нерусские? Русские! И крещеные в православной вере, все как надо.

— Так что же вы сидите и чай хлобыщите? А в церковь не ходите!

— Да почему не ходим? Ходим, иногда…

Тут он нас, конечно, поймал, ходим-то мы и правда — не часто, когда подопрет.

А он нас срамить продолжает:

— Вам надо чаще в церковь ходить! И исповедоваться, и причащаться! А то какие вы на хрен русские, когда только сидите и чай хлобыщите!

И, правда, чаем-то у нас все позаставлено, а он, глазастый, увидел… Застеснялись мы, конечно, немного, ведь русские как-никак, стыдно… А он нас все ругает, срамит, темпераментный, такой попался.

— А вы в Оптиной пустыни были?

— Нет, не были.

— Ну вот, видите, рядом живете, а ни разу не были! А ну-ка собирайтесь немедленно, поедем в Оптину пустынь!

А я на него гляжу во все глаза… «Аx ты, — думаю, — какой неистовый выискался, прямо протопоп Аввакум!» А мы там действительно ни разу не были, поймал он нас, припечатал и пригвоздил.

Мы и согласились, не выдержали напора. Только спросили:

— Может, завтра поедем? А то уже обед, куда ехать-то, на ночь глядя…

А он уже сам завелся.

— Ничего, там где-нибудь и переночуем, со мной — пустят… — Ну, значит, все у него там схвачено.

Так мы и поехали… Сергей Козлов — знаменитый оратор и ярый поборник православной веры, Леня Беляев — знаменитый прозаик из Новомосковска, Саша Стригалев — знаменитый поэт из Борисова, я — неизвестно кто, а точнее известный никто, а иногда даже и знаменитый… и еще Рашид за нами увязался — казанский поэт и прозаик, тоже знаменитость еще та! Бедовый такой парнишка, ко всем всегда привязывался, никому спуску не давал в общежитии. Я, когда встречал его, бредущего в коридоре, всегда говорил ему что-нибудь веселое, подбадривал: «Рашид — ты пулями прошит» или «Идет Рашид — земля дрожит» — а то он маленький такой был, худенький, глядеть страшно.

А Козлов, когда увидел, что он с нами собрался, сразу всполошился.

— А этот-то, — говорит, — куда собрался? Он же — нерусский!

А мы-то — не против, пусть едет, может, у него необходимость назрела.

— Не русский, да зато в России живет. Сегодня он — мусульманин, а завтра, глядишь, — крещеный станет. Поди плохо. А тебе — лавры, что помог, обратил в православную веру.

— Ну ладно, — говорит Козлов, — пусть едет… — И по лысой голове себя погладил, наверное, лавры потрогал…

А ехать-то — путь неблизкий. И Калугу проехали, и Козельск, который татарам не покорился… А от него уже пешком пошли, километра четыре или пять топать… А я еще на беду туфли новые обул впопыхах, пока шел, все ноги посбивал… И в голове от чая сумбур страшный, кавардак, и, вдобавок, еще трясет и лихорадит, на улице уже холодно было, снег выпал, зима…

В Оптину пустынь пришли часов в одиннадцать вечера, только добрались кое-как… Я говорю:

— Где спать-то будем? Хоть бы согреться немного.

— Какой там спать! — зашумел Козлов. — Сейчас молиться будем.

Привел нас в храм, поставил в каком-то закутке, стал молитвы и псалмы читать… А мы молиться начали с глубокими поклонами и на колени вставать… Чтоб завтра исповедаться и причаститься, а то без подготовки нельзя, а на вечернюю службу мы опоздали… Часа три, наверное, молились и поклоны били… А Рашид нас все это время где-то в храме ожидал. Он же еще — некрещеный, молиться ему нельзя, а уж завтра точно окрестится крещеным станет!

Потом все мы спать легли, кто где, здесь же в храме… А в нем холодно, не очень то и заснешь. Ну и правильно! Чтоб верующий человек не забывал, где он находится. А то привыкли все на печи лежать, бока пролеживать и от жары пухнуть. Попадали мы на пол, подложили под голову кулаки и давай дремать… Один Рашид лучше всех пристроился, он же маленький, нашел на лавочке место и лег спиной к батарее…

Не успели задремать — подъем! — утренняя служба началась…

Семь часов мы стояли… Две литургии — выстояли! Как уж выдержали, не знаю, трудно и физически было, и морально, потому что грехов было много и страшилась душа и трепетала… На колени вставали и поклоны били бессчетное количество раз… Мы с Леней Беляевым все-как надо делали, колени и лбы не жалели, а Саша Стригалев встанет на колени, голову упрет в пол и спит так, дремлет… А уж как только начнет храпеть, тогда мы его в бок толкаем: ты что, сдурел? Ты где находишься! Потом исповедовались и причастились святых даров, сделали все, как полагается…

После службы собрались и Рашида крестить, а Козлов уже с кем надо переговорил… Нашли Рашида.

— Ну, пойдем теперь в православную веру вступать.

Рашид обрадовался.

— Ага, — говорит, — я сейчас только до туалета сбегаю, а то сильно подперло… — и убежал так, скрылся… Нет его из туалета и нет…

И — не нашли… Не стал креститься, себе на уме парнишка оказался, решил мусульманином остаться. Ладно, приедем в общежитие, еще вздрючим его…

Сходили мы еще в трапезную, покушали там постной, пищи и домой собрались… Поклонились Оптиной пустыни и поехали… Молодец все-таки Козлов, что выдернул нас из Москвы, почет ему за это и уважение.

Вернулись в общежитие, пошли Рашида вздрючивать за обман, а он уже готов, чаю напился, спит в шапке и в сапогах… Ну и хрен с ним! Правильно, что не стали его крестить, зачем он нам такой в православной вере нужен? Пусть в мусульманстве остается.

А к Козлову потом семья приехала: жена и трое детей. Пока он на сессии, пусть в общежитии поживут, а то им жить негде.

А ко мне как раз брат приехал из Томска с богатой томской бизнесменшей… Погулять в Москве, оттянуться, а то им в Томске простору мало. Узнал об этом Козлов, что она бизнесменша, и богатая, сразу к ней подрулил… Мол, то да се, все мы христианские люди и должны друг другу помогать, не могла бы ты мне малую толику денег дать, а я какое-нибудь хорошее богоугодное дело организую, маленький бизнес разведу… А то у меня семья: жена и трое детей, и жить негде… Русские мы люди в конце концов или нет? А раз так, должны друг другу помогать… А деньги я обязательно верну.