Светлана Чехонадская - Кто стучится в дверь

• Название: Кто стучится в дверь
• Автор: Светлана Чехонадская
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-592-4

Накануне Рождества шестеро незнакомых между собой людей получают письма странного содержания. Кроме писем в конвертах находится белый порошок. Антитеррористический отдел безуспешно ищет связи между этими людьми, которые, тем временем, начинают погибать один за другим.

Полковнику Левицкому, ведущему расследование, никак не удается сделать выбор между женой и любовницей Анютой. К тому же, Анюта заставляет полковника нервничать, проявляя излишний интерес к его служебным делам. Левицкий знает, что этот интерес отнюдь не безопасен, но Анюте так хочется найти отправителя таинственных посланий!..

---

Он удивленно глянул на нее. Жене было тридцать девять, и что-то у нее было с придатками.

– ЭКО, – пояснила она. – Экстракорпоральное… Я узнавала…

В этот момент зазвонил телефон. Лицо жены на мгновение омрачилось, но она ничего не сказала.

Как назло, это была Анюта. С начала марта она не звонила ему домой – и вот в такой неудобный момент, наконец, собралась!

– Привет. Ты не можешь перезвонить? – спросил он.

– Не могу, – голос стал злым. – Ты узнал, что я тебя просила?

– Да. – Он достал свой портфель, лежавший тут же, в прихожей, порылся в нем, вынул органайзер. – Телефон куплен на имя Константина Романовича Барклая… Какая фамилия! Где-то я ее уже слышал.

– Ты читал ее в учебниках по истории. В главе про войну с Наполеоном…

– Нет. Где-то в другом месте… Я вчера тебе звонил. Тебя весь день не было…

– Я была во Фрязино.

– Новое направление в туризме? Перспективное? – Он улыбнулся.

Она, видимо, тоже.

– Там интернат, в котором воспитывался Ледовских…

– Зачем тебе?

– Просто. Интересно было. Знаешь, с кем там познакомилась? С философом, которого мы в институте проходили. Оказывается, он жив. И работает в этом интернате сторожем! Мы с ним два часа разговаривали.

– Ну надо же… – из кухни на Левицкого смотрела жена. Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Анюта поняла его состояние.

– Ладно. Не буду отвлекать.

И не прощаясь положила трубку.

«А не нашла ли она кого-нибудь? – вдруг подумал Левицкий, и эта мысль полоснула его такой острой болью и тоской, какая бывает только во сне – когда снится, что кто-то умер или что сам вот-вот помрешь. – Э, брат! Да ты не готов ее терять!»

Ему вдруг страшно захотелось, чтобы все стало, как было: скандальная и противная жена, любимая Анюта, мечты о свободе, о ребенке (не девочке!), походы в кино, поездки на дачу… План, предложенный женой, его категорически не устраивал. «Ты сама все разрушила! – мысленно сказал он ей с неожиданной злобой. – Сама разбивала нашу жизнь постоянными придирками, скандалами, претензиями, делала вид, что не боишься меня терять, что только и мечтаешь об этом! Ты сама вытолкнула меня из семьи! Разве это я нарушил договор, который мы не скрепляли перед Богом, но все-таки заключили друг с другом?! Это ты его нарушила! Это ты твердила, что любовь прошла, что осталась привычка! Теперь же оказывается, что привычкой были те скандалы, а не предшествующая им любовь! Вот и расхлебывай теперь последствия неосторожного обращения с самым опасным оружием на земле – словами!»

Анюта же сидела перед листом бумаги, на котором была напечатана мужская фотография.

Этот человек пока не был знаменит – он еще был никто – но он собирался пойти далеко. Вот уже его фотография размещена в Интернете, вот уже имеется крохотная биография: родился и живет в Мытищах – правда, родился в хрущевке, а живет в собственном коттедже, учился в университете на историческом факультете, печатался в таких-то изданиях, баллотировался в местные органы самоуправления (но не прошел), вот уже он незаменим на работе, вот оказывает тысячи мелких услуг, а вот пошли и крупные, вот он акционер чего-то такого, что сулит ослепительную жизнь… Ах, как хочется быть таким, как эти, в телевизоре, как хочется покупать нефтяные скважины и футбольные клубы – как же не повезло, что родился чуть позже, что начал деятельность не в бешеные девяностые, а в осторожные двухтысячные!

Он жадно впитывает, он учится, он страстно мечтает.

И его зовут Константин Барклай.

* * *

Раздался мелодичный перезвон. Монотонно заговорила диктор. Объявляли посадку на рейс в Хургаду.

– Ты куда летишь-то? – недовольно спросил Левицкий.

Прежде чем ответить, Анюта посмотрела на табло.

– В Анталию.

Он тоже задрал голову. Анталию обещали только через два часа.

– А почему так срочно?

– Слушай, я ведь не настаивала, чтобы ты меня провожал!

Он обиженно насупился.

Анюта мысленно всплеснула руками: ну что это за существа такие – мужчины! Пока ты с ними хорошая и добрая, они садятся на шею, стоит только оказать сопротивление – тут же натиск и напор, любовь и ревность! Больше месяца носился со своей женой, рассказывал бесконечные истории болезни, так бы это и продолжалось, не смени она тактику. Исчезла на пару дней, изобразила равнодушие и занятость в паре телефонных разговоров – и вот уже перед ней прежний Левицкий. Она не хотела ехать с ним в аэропорт, это он сам поймал ее, когда она выходила из офиса – следил не меньше часа! Что он думает? Что она завела любовника? Анюта подумала, что сейчас эта настойчивость может оказаться полезной. За стеклянными дверями проползла черная правительственная машина. Двери разъехались, в толпе мелькнуло знакомое лицо.

– Пошли кофейку выпьем! – она потянула его за рукав. – Ну хватит! Чем ты недоволен?

– Я перестал знать, чем ты занимаешься, куда ездишь… – Он послушно поднял сумку: – Господи! Да ты ничего с собой не взяла! Она не пустая? Ты же едешь почти на месяц!

– Я пообносилась… Как раз и закуплюсь. Я ведь и в Стамбул заеду.

– Понятно… А куда мы идем?

– Вон туда. Где депутатский зал… Там хорошее кафе… Ой, здравствуйте!

Человек, с которым они буквально столкнулись, вначале посмотрел на Левицкого, потом перевел взгляд на Анюту. «Да это же депутат Александров!» – удивился полковник.

– Вот мир тесен! – радостно сказала Анюта.

Левицкий думал, что депутат пойдет дальше, но он почему-то замешкался. Анюта же затараторила, как сумасшедшая.

– Я ведь вас обманула, Евгений Владимирович! Приношу свои извинения! Лучше поздно, чем никогда, правда? Не журналистка я! Я сотрудница ФСБ! – Левицкий от изумления перестал дышать. – А это мой начальник, вы его, наверное, заочно знаете? Он вел это дело с письмами! Сначала ведь подозревали терроризм! Но потом, вроде бы, нашелся преступник, дело отдали в милицию, а теперь вот опять куча вопросов! Новые обстоятельства открылись! Там три миллиона долларов, вот как! Вот из-за чего все происходило! – «Что она несет?!» – Да вы познакомьтесь, это ваш тезка, Евгений Петрович Левицкий, полковник…

– Не слишком распускаете подчиненных? – улыбнулся Александров, протягивая руку. – Евгений Владимирович.

– Да я знаю.

– Вы не меня тут поджидали?

«А не его ли мы поджидали?!» – немедленно подумал Левицкий.

– Да нет! Я в командировку лечу! Нет, ну как мир тесен! С ума сойти! – все тем же дурацким голосом трещала Анюта. Это было возмутительно: спрашивали полковника, а отвечала подчиненная. Хоть такое распределение ролей и было только что придумано самой Анютой, Левицкий рассердился.

– Помолчи!

В глазах Александрова мелькнул смех. «Спит, поди, с этой балаболкой, вот она и обнаглела».

– В командировку? – спросил он. – За границу? Хорошо живете! Государственные денежки не экономите.

– У вас учимся! – пошутила Анюта. Левицкий чуть не стукнул ее по макушке.

– Да уж… – депутат поискал взглядом кого-то, потом перевел взгляд на Анюту с Левицким. – Время еще есть… Пойдемте посидим в кафе в честь знакомства. Расскажете мне об этой своей куче вопросов… Я ведь, как-никак, заинтересованное лицо. Три миллиона долларов – это забавно…

Они прошли в кафе возле депутатского зала, сели за столик, подбежал официант – заказали кофе и воду. Потом Александров обернулся на дверь, поставил локти на стол, внимательно посмотрел на Анюту.

– А разве можно так обманывать? – спросил он. – Пришли по липовому удостоверению, рассказывали, что знакомы с моей женой… Эти методы давно запрещены…

Анюта открыла бутылочку с водой, отпила прямо из горлышка. Левицкий вдруг увидел, как она волнуется. И та ее дурацкая суматошная интонация, получается, тоже была от волнения.

– А вы не поняли, что я не журналистка? – спросила она.

– Нет. Я ведь не работаю в вашей организации и не обязан подозревать каждого встречного.

– И потом не выяснили, кто я?

Он немного удивленно дернул бровью.

– Зачем?

– Значит, сумочка была просто эффектной деталью… – как бы сама себе сказала Анюта. – Архитектурным излишеством…

– Не понял, – сказал депутат. Похоже, он и правда не понял.

– То, что вы поверили журналистскому удостоверению, и позволило мне, Евгений Владимирович, обо всем догадаться… – В этот момент за стеклянной дверью показался помощник Александрова. Он направлялся к ним. – Вы ведь рассказали обо мне Григорию Ледовских. Он до этого считал меня милиционером. А вы объяснили: нет, это журналистка. Я разговаривала с ним на следующий день, и он сказал: «Людей вашей профессии убивают чаще остальных! Вы вечно суете нос, куда не надо». Он имел в виду профессию журналиста. Так в своей жизни я представлялась только вам. И как раз за день до этого разговора.

Подошедший к столу помощник депутата сразу же уставился на Анюту. Даже комедии не разыгрывал. Она подумала, что экспромт с Левицким вышел удачным: помощник – резкий парень, еще в морду даст сгоряча.