Тиамат - ЭКЛИПСИС

• Название: ЭКЛИПСИС
• Автор: Тиамат
• Жанр: Книги

---

- Это… это… больно, - выговорил тот, опуская ресницы и заливаясь невидимым в полутьме румянцем. - Даже с тобой, хотя ты был со мной ласков.

- Я был с тобой грубой скотиной. - Альва зарылся лицом в его волосы, пахнущие лесными травами, чувствуя, как предательская влага скапливается в уголках глаз. Он долго молчал, с трудом подавляя желание разрыдаться.

- Не отвергай меня, - прошептал эльф, прижимаясь к нему теснее и пытаясь расстегнуть его пояс. - Я легче переношу боль, чем люди, а с тобой даже боль кажется сладкой.

- Милый мой, родной… любимый… радость моя, сердце мое… - Улыбаясь сквозь слезы, Альва взял его ладони в свои и принялся покрывать их горячими поцелуями. - Обещаю, что больше никогда не причиню тебе боли. Я к тебе не прикоснусь, пока ты сам не захочешь.

- Но я хочу! Быть твоим, делить с тобой ложе…

- Любовь моя, ты еще так много не знаешь. - Альва откинулся назад, увлекая за собой Итильдина, так что тот оказался лежащим на его груди. - Ты думаешь, это единственный способ заниматься любовью?

И в ответ на вопросительный взгляд эльфа молодой кавалер обхватил его коленями и недвусмысленно потерся об него бедрами, дразняще глядя в глаза.

- Нет! - вскрикнул Итильдин и попытался вырваться из объятий Альвы, но это было не так-то просто.

- Мы равны, любовь моя, и я так же хочу принадлежать тебе, как ты мне.

- Я не могу сделать тебе больно!

- Глупенький, - проворковал Альва, целуя его. - Никакой боли, если все делать правильно.

- Но я никогда раньше… я не знаю, смогу ли…

- Это вовсе не так сложно, как ты думаешь, - сказал Альва с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. О том, как обстоят дела с сексом у Древних, умные книжки молчали. Может быть, они способны возбуждаться только на женщин. До сих пор сам Альва не вызывал у Итильдина никакой физиологической реакции. Правда, он и не пытался…

Словно в ответ на его сомнения, Итильдин прошептал, стыдливо пряча глаза:

- Моему народу незнакома плотская страсть. Мы делим ложе только для продолжения рода. Я эльф, господин мой, я могу только отдавать свое тело.

- А я бог любви и магистр любовных искусств - так меня называют в Трианессе, и страсти во мне хватит на двоих, - сказал кавалер Ахайре и подкрепил свои слова обжигающим, долгим поцелуем.

И когда они прервались, чтобы отдышаться, Альва увидел, что в глазах эльфа больше нет страха, только безграничное доверие.

- Научи меня получать удовольствие и дарить его в ответ! Я хочу, чтобы каждая ночь приносила радость нам обоим.

- Охотно, любовь моя. Для начала нам понадобится большая кровать, а то здесь несколько жестковато, на мой вкус. Я, знаешь ли, гурман… - И Альва счастливо засмеялся.

Беспокойство их оказалось напрасным. Хваленая эльфийская холодность растаяла без следа под касаниями умелых рук и ласковых чувственных губ молодого кавалера Ахайре. Неведомое раньше блаженство подхватило эльфа, как девятый вал, сорвало с него всегдашнюю бесстрастную маску, и в его широко распахнутых глазах теперь отражались изумление, желание и безумное, всепоглощающее счастье. От сдержанности Итильдина не осталось и следа - он громко стонал и извивался, пока любовник ласкал его горячим ртом, прижав за бедра к кровати. А потом Альва позволил ему овладеть собой, и после первой неловкости, после первых секунд привыкания, телесного взаимного познания, Итильдин взял его так умело и нежно, как будто всю жизнь этим занимался, жарко шепча на ухо Альве:

- Лиэлле, эрве, ми алэссе… Любимый, жизнь моя…

Задыхаясь от страсти, Альва чувствовал, что тает, растворяется в своем возлюбленном, а тот - в нем. Никогда раньше он не переживал такого слияния души и тела, и оргазм обрушился на них с Итильдином одновременно, как яростный прибой обрушивается на прибрежные скалы.

- Я хочу еще. Я все время тебя хочу.

- Лиэлле… Так всегда бывает? Так всегда бывает у людей? Каждую ночь?

- С любимыми - да… Но у нас будет еще лучше.

- Разве может быть лучше?

- Наверное… не знаю… стоит попробовать. Боже милосердный, мне еще никогда не было так хорошо! Если будет лучше, это меня убьет. Шучу, не пугайся так, радость моя. Иди ко мне. Я проверю, как ты усвоил урок. Я строгий учитель…

- Теперь ты должен попробовать… Пожалуйста. Возьми меня.

- Не сейчас, радость моя. У нас еще будет время. Сегодня я твой. И завтра, и послезавтра, сколько захочешь. Любимый…

Всю ночь до утра рыжее мешалось с серебряным, сиреневое с алым, ослепительно белое с загорелым золотистым, расплавленное серебро отражалось в прозрачном изумруде. Они любили друг друга то неторопливо и нежно, то страстно и яростно. Рассвет застал их в объятиях друг друга, томных и расслабленных, но все еще полных желания.

Небо за окном заалело. Двое на постели лениво целовались, прижимаясь друг к другу, и тихонько разговаривали, потому что сил у них ни на что больше не было.

- Так ты все-таки говоришь на всеобщем…

- Теперь - да.

- Выучил за два месяца?

- За один.

- Так быстро? Разве это возможно?

- Дар Древних. Мы быстро учимся.

- По книжкам?

- Нет. Ездил в Нэт Сэйлин, вы его называете Фаннешту. Изучал ваш язык, обычаи, историю, географию, литературу. Там был даже томик твоих стихов, я прочел.

- Да? И как тебе?

- Мне сложно понимать человеческую поэзию.

- Почему же?

- Слишком строгие формы.

- Кажется, я тебя утомил. Ты неразговорчив.

- Я отвечаю на твои вопросы.

- Разве ты не хочешь просто… поболтать?

Итильдин улыбнулся:

- Ты задаешь так много вопросов. Я к этому не привык. Эльфам не нужно много слов, чтобы понимать друг друга.

- Вы обмениваетесь мыслями?

- Нет. Чувствами.

Теперь понятно, откуда эта лаконичность и бесстрастность, граничащая с надменностью. Вовсе это не эльфийская гордость. Просто им не нужен язык тела или длинные фразы для выражения своих чувств.

- Я пока не умею понимать тебя без слов. Придется задавать вопросы. Так тебе понравились мои стихи?

- Да. Кое-что. «Лед и пламя, медь и кобальт, жар застывших губ…»

- Никогда бы не подумал. Разве тебе не положено восхищаться чем-нибудь вроде такого: «Бледный лик соловья, звонкий голос луны…»

- Это для вас природа - экзотика.

- А для тебя - чувства?

- Да… очень странно и необычно. И красиво. Завораживает.

- Лучше бы ты вместо Фаннешту сюда приехал, - легкая горчинка обиды в голосе Альвы. - Я бы сам читал тебе свои стихи.

- Прости. Мне надо было вас понять, хотя бы немного, прежде чем отправляться в путь. Чтобы случайно не поставить тебя в неловкое положение.

- Сомневаюсь, что тебе бы это удалось.

- Я не мог по-другому. Так было надо.

- Как только тебя твои родичи отпустили…

Итильдин отвел глаза и надолго замолчал. Альва уже заметил, что он так делал всякий раз, когда не решался сказать правду. Интересно, умеют ли вообще Древние лгать? Хотя бы другим, если не самим себе?

- Ты так хочешь узнать?

- Шутишь? Я хочу знать о тебе все. Будешь рассказывать мне историю своей жизни долгими зимними вечерами.

- Моя прежняя жизнь закончилась.

- О чем ты?

Лицо эльфа было, как всегда, бесстрастным, когда он сказал:

- Мой народ отказался от меня. На мне клеймо изгнанника.

С удивленным вскриком Альва сел на постели.

- Они тебя изгнали? Твои родичи? Великий боже, да как такое может быть?

- Я знал, что так будет, когда возвращался, - равнодушно произнес Итильдин.

- Тогда зачем?.. Ты мог остаться со мной… - Альва прикусил губу и отвернулся. Воспоминания о долгих неделях жизни без Итильдина всколыхнулись в нем, причиняя почти физическую боль. Подумать только, эльф мог бы не покидать его тогда… уехать с ним в Трианесс…

- У меня были обязательства перед моим народом.

Альва и раньше подозревал, что история пленения Итильдина не так проста, как кажется. В самом деле, не ради же развлечения отправились пятеро эльфов в Дикую степь. Древние никогда не переступали границ Грейна Тиаллэ, Великого леса, без веской причины. Кавалер Ахайре оказался прав в своих подозрениях. Пятеро эльфов сопровождали шестого. Когда они услышали приближающихся варваров, то запутали следы, увели погоню в сторону и вступили в неравный бой, чтобы шестой мог спастись. Эссанти так и не узнали, что с ними был кто-то еще.

- Я должен был убедиться, что Миэ добралась благополучно до Грейна Тиаллэ.

- Миэ?

- Моя сестра.

- С ней все в порядке?

- Да. Она единственная обрадовалась, увидев меня.

- А другие?

- Остальные опечалились. Они знали, что я был в плену у варваров, и считали, что я должен был убить себя, чтобы избежать позора.

- Господи! - выдохнул Альва, потрясенный. - Но я слышал, что самоубийство для вас тоже считается позором.

- Да, - спокойно ответил Итильдин. - Но меньшим, чем быть… - он задумался, но так и не подобрал слова и закончил просто: -…тем, кем я был.

Это было не последнее потрясение, которое ожидало молодого человека. За несколько дней с Итильдином он узнал больше о Древнем народе, чем за всю предыдущую жизнь, и нельзя сказать, чтобы все открытия были очень воодушевляющими. Разница между их культурами была слишком велика. Например, быть обязанным жизнью смертному тоже расценивалось как позор.