Джулиана Берлингуэр - Серебряная рука

• Название: Серебряная рука
• Автор: Джулиана Берлингуэр
• Издательство: Азбука, Терра-книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-7684-0142-3

«Серебряная рука» — это увлекательный исторический роман. Но не только. Живописные картины быта и нравов при европейских и восточных дворах XVI века, романтическая любовь девушки из аристократической испанской семьи к оскопленному принцу, невероятные приключения четырех юных друзей — все это смонтировано уверенной режиссерской рукой Джулианы Берлингуэр.

Этот тонкий, изящный, загадочный, словно восточная арабеска, роман — счастливое сочетание высокой художественной литературы и увлекательного чтения.

---

— Так и вижу, как они стоят все по ту сторону моря и поджидают меня. А я здесь, с вами и люблю вас. Я счастлива. — И вдруг с рыданиями бросается на грудь старика.

— Так ведь это хорошо, что ты счастлива, доченька! Слезы, как известно, не менее заразительны, чем смех, и Осман начинает всхлипывать вместе с Анной. Вдруг, подняв глаза, он видит перед собой принца Хасана.

— Что здесь происходит?

Осман Якуб, у которого по щекам льются слезы, неуклюже пытается изобразить поклон и заодно дать понять девочке, что они уже не одни, но Анна ничего не замечает и продолжает рыдать так, что прыгают, как при пляске, все многочисленные оборки и буфы ее полуиспанского, полутурецкого наряда.

— Дай ей успокоительную настойку, — совершенно бесстрастно говорит Хасан, хотя Осману ясно, что принц в замешательстве. — Когда освободишься, зайди ко мне в обсерваторию.

На этот раз Анна его слышит и, шмыгая носом, пытается унять слезы. Но Хасан уже исчез.

Девочка опускается в коридоре на пол и обхватывает колени руками, совсем как обиженный ребенок.

— Осман, что я ему сделала? С тех пор как уехал Баба, я от него слова не слышала.

— Не говори глупостей. Вчера вечером вы что-то вместе читали в саду и не давали мне уснуть.

— Но мне же все время приходится его искать!

— Вот уж труд, когда живешь в двух шагах от него!

— Ты ничего не понимаешь. Это неприлично, ведь я же все-таки дама.

— Ну, пошли готовить отвар. — Осман ведет ее в комнатушку, где он занимается своей алхимией. — Будущий царь не может тратить время на девчонку, которая с утра до вечера ничего не делает! И вообще, он же тебе не брат, чтобы заниматься еще твоим воспитанием.

Анна смотрит на него, недоуменно вытаращив глаза:

— Я знаю. Но при чем здесь это?

Осман Якуб ставит ее на место, логично заметив:

— Он что, нанялся обучать тебя языкам, математике, прогуливаться с тобой верхом на его верблюде?

— Нет.

Анна понимает, что Хасан не обязан все это делать, но ему тоже ведь нравится гулять вместе с ней по берегу верхом на верблюде или на коне.

— О Господи, Осман! Если бы только мой дядя Комарес знал об этих прогулках, он бы голову мне оторвал перед отъездом! А как я их люблю!

6

Проходят месяцы, наполненные разными событиями и делами: малыми войнами, приемами послов, охотами, набегами, заседаниями Совета, официальными церемониями, а для Хасана еще и учением. Он тоже, как Хайраддин, то исчезает, то внезапно появляется. У обоих остается совсем мало времени на досужие забавы. По-иному, кажется, ведет себя Арудж-Баба. Вот именно, кажется. А между тем, не пренебрегая повседневными делами государства, пышными застольями, посещениями бань и базаров, бейлербей вынашивает очень смелые и далеко идущие планы.

В Алжире все ждут выкупа за Анну де Браес. Из канцелярии в канцелярию передаются соответствующие бумаги, но дело не двигается с места, так что юридически судьба Анны еще не определена, но на деле она уже обрела новый дом и безмятежно живет в нем. Раисы не торопятся куда-то ее отправлять и очень охотно проводят с ней время. А ей хорошо с ними.

Когда Хасан во дворце, девочка, естественно, предпочитает общество молодого раиса, хотя Осман недоволен этим и считает глупым и неприличным, что она так за него цепляется.

— Перестань ему надоедать. Сколько раз тебе нужно повторять, что раис не может подчиняться прихотям такой бездельницы и эгоистки.

Анна вовсе не собирается надоедать Хасану, к тому же ее пусть еще и малый опыт и интуиция подсказывают, что она ему не надоела. Девочка даже больше чем уверена, что принцу приятно ее общество.

— А ты сам спроси, нравятся ему или нет наши утренние прогулки верхом!

Сначала они катались только по берегу моря, но теперь, когда Анна добилась заметных успехов в верховой езде и может одолевать более сложные маршруты, они носятся галопом по холмам, откуда перед ними открываются широкие горизонты и ветер дует, кажется, со всех сторон сразу.

А когда Хасана нет, Анна де Браес много времени проводит с Арудж-Бабой, который держит ее при себе, как другие монархи держат шута или дурачка, то есть человека, умеющего позабавить, а при необходимости высказать вполне здравую мысль — неожиданную, иногда неосторожную, но всегда искреннюю.

В костюме пажа она даже сопровождала его в поездках по городу и иногда видела, как по его приказу казнят людей. Арудж-Баба не старается при ней казаться лучше, чем он есть. Анне известно, что он может быть очень жестоким. Она подросла и понимает, что день складывается из множества разных мгновений, и счастливых, добрых среди них совсем мало.

Баба любит ее смех, ему нравятся забавы, которые девчонка горазда придумывать, хотя он и грозится ее отшлепать как следует, когда кто-нибудь из обитателей дворца жалуется на учиненный Анной беспорядок и шум.

— И что мы только будем делать с тобой, когда ты вырастешь? — сокрушается Осман Якуб, когда Анна возвращается из своих «экспедиций» возбужденная и растрепанная.

— А я уже выросла, — отвечает она.

И верно, достаточно посмотреть на нее, чтобы убедиться, как быстро бежит время.

«Да хранит тебя пресвятая Дева Мария», — с тревогой думает Осман.

Уже несколько месяцев его преследуют новые страхи, но он гонит их от себя и пока помалкивает.

XV

Пролетели конец лета, осень, зима, а в начале весны Арудж-Баба потребовал, чтобы его заменили во дворце: бейлербея вновь одолела страсть к войне.

Теперь делами государства займется Хайраддин. Баба уезжает. Сначала он испытал свои силы в коротких стычках с врагами на внутренней территории и почувствовал, что свежести и энтузиазма ему не занимать. Теперь можно приступить и к осуществлению своего главного плана. На сей раз море его не привлекает: операция, и очень рискованная, будет произведена на суше. Относительно ее удачного исхода Баба не сомневается и даже испытывает радостный подъем. Вот если бы спокойствие Арудж-Бабы было таким, как у всех прочих смертных, тогда оно могло бы вызвать тревогу.

Достаточно увидеть, как он обсуждает на ходу со своими командирами детали предстоящей кампании, чтобы понять, какой огонь бушует у него в груди. Его огромная фигура проносится по длинному дворцовому коридору, ослепляя окружающих блеском тщательно начищенной слугами искусственной руки, которой он непрестанно жестикулирует. Тех немногих битв, в которых он участвовал с серебряной рукой, оказалось достаточно для появления на свет легенды: говорят, что стоит Аруджу ее просто поднять, чтобы враги ударились в панику еще до начала атаки. Кто-то даже утверждает, что если смотреть на руку из вражеского стана, она, ярко светясь под солнцем, кажется больше, чем сам ее владелец.

2

Удача и слава улыбнулись наконец и маркизу де Комаресу, который, вернувшись на родину, сулил отыграться за свои злоключения. Теперь он известен как крупный специалист по всем вопросам, касающимся государства берберов. Он сеет ненависть и призывает к мщению всем неверным вообще, а Краснобородым в особенности, проповедует идею священной войны, призывает поднять мечи против антихристов — убийц и пиратов.

Он уже изъездил вдоль и поперек европейские владения Карла Габсбургского, пытаясь сколотить союз католиков и лютеран, отвлечь их от других конфликтов, натравить на Краснобородых еще и покровителя и друга берберов Великого Султана Истанбула, прикрываясь именем которого два мародера хозяйничают на море, не пуская туда порядочных людей. И от всех требует денег, живой силы и кораблей для крестового похода.

— Братья, примемся за дело, пока не поздно! — говорит он пророческим тоном. — Пока всю землю не сожрал кровожадный Мамона!

Правда, на призывы маркиза дать деньги или солдат никто не обращает внимания, зато с интересом и сочувствием выслушивают его истории о якобы пережитых им в плену ужасных приключениях, о злодеяниях турок и берберов, о каких-то фантастических пещерах, где, по его утверждению, живут и затевают свои черные дела Арудж-Баба, его одержимый брат и ублюдок-ренегат, которого Краснобородые называют своим сыном.

А лютеране и католики продолжают воевать друг с другом. Государства и охваченные духом предпринимательства частные лица строят и оснащают все новые суда, вовсе не намереваясь идти на войну из-за Гроба Господня. Их корабли, распустив паруса, спешат, конечно же во славу Христа, к Новым Индиям, чтобы вернуться оттуда с драгоценными грузами.

— Потерпите немного, — пытается уговорить мужа Шарлотта-Бартоломеа, — ну что за дело какому-нибудь принцу из холодной Верхней Германии, какому-то гамбургскому или гейдельбергскому торговцу до того, что Великий Султан Оттоманской империи поддерживает берберов, рассматривает их как своих стражей и позволяет им расчищать для себя пути в маленьком внутреннем море? Да у них нет ни времени, ни охоты отправляться на войну! Я что-то не вижу вокруг людей, горящих желанием отправиться в крестовый поход.