Энтон Майрер - Однажды орел…

• Название: Однажды орел…
• Автор: Энтон Майрер
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1978

События, описываемые в романе, охватывают полувековой период от начала первой мировой войны до агрессии во Вьетнаме. В книге описываются жизнь, быт и нравы американской армии, вскрываются пороки воинского воспитания в вооруженных силах США, противоречия между офицерами и рядовыми солдатами и империалистический характер устремлений американской военщины.

---

— Может быть, в собственную задницу, — пошутил Бен. Капрал прыснул со смеху, его рот растянулся до ушей.

— Вот это хохма! Да, но он недолго пробыл здесь. Я не называю имен, но он выскочил отсюда как ошпаренный; уж очень ему было жаль самого себя. Не знаю, куда потом он дел этот свой холодильник. — Капрал повернулся к группе столпившихся у самолета людей. — Есть кто-нибудь еще в семьдесят седьмой? — спросил он.

— Да, я.

Это был Стокпоул, хирург, проворный и вспыльчивый человек с болезненным, желтоватым лицом. Его вещи состояли из двух солдатских сундучков, вещевого мешка и медицинского ящика с окантованными металлом углами. Капрал, оставаясь за рулем, проследил за погрузкой, произведенной двумя солдатами из аэродромной команды. Стокпоул уселся рядом с Беном, а Дэмон устроился рядом с водителем, с любопытством поглядывавшим на его винтовку.

— Собираетесь поохотиться, полковник? Дэмон невозмутимо посмотрел на него.

— Нет. Рассчитываю, что удастся обменять ее на какие-нибудь сувениры.

Капрал снова прыснул со смеху и хлопнул себя по колену.

— Черт возьми! Вот это здорово! Надо запомнить. — Мотая головой, он продолжал: — Если и существует что-нибудь такое, что может привести меня в отличное расположение духа, так это офицер с чувством юмора.

— Рад служить, — спокойно произнес Дэмон.

Стокпоул показал на шею капрала с большой открытой ссадиной и сочившейся оттуда желтой слизью.

— Тропическая язва, — авторитетно заметил он. Оглянувшись назад, капрал смерил хирурга взглядом.

— А что здесь такого? Вы же не собираетесь переспать со мной, доктор?

— Почему вы не лечитесь?

Ничего не ответив, капрал включил сцепление, и маленькая машина тронулась.

По дороге им встретились еще два разбитых самолета, большой обгоревший грузовик и барак из гофрированного железа, превращенный в груду искореженного металла, из которой поднимались слабые струйки голубого дыма.

— Недавно был воздушный налет? — спросил Дэмон.

— Налеты у нас бывают каждый день, полковник, — ответил капрал, бросив беглый взгляд на дорогу. — Они прилетают сюда как на бал под открытым небом. Каждый раз, когда мы видим хоть один наш самолет, испытываем такое чувство, как при встрече с давно забытым другом. Вот какие дела здесь.

— А как же с воздушным прикрытием? — попытался выяснить Стокпоул.

— Ну, оно, как бы это сказать… его пока еще не открыли, этого прикрытия-то.

Справа, на небольшой прогалине, возвышалась беспорядочная груда ящиков, мешков и упаковочных материалов, сваленных как попало, почти на фут в воде. Никому, казалось, не было до этого дела; никто, по-видимому, даже не охранял все это. Дэмон украдкой бросил взгляд на Бена, который, поджав губы, осуждающе смотрел на это болото с гниющими в нем запасами. Да, судя по всем, признакам, обстановка здесь определенно была неблагополучной, мало обнадеживающей. Дэмон начал расспрашивать водителя, решив, что это полезнее. Он еще увидит все своими глазами.

Транспортер свернул в густые джунгли, несколько минут бежал по затемненной дороге, затем вырвался на призрачно выглядевшие поляны, заросшие травой кунаи десятифутовой высоты. Дважды дорога уходила под воду, и бронетранспортер начинал буксовать, скользить и вилять в стороны. Один раз им пришлось прижаться к обочине, чтобы пропустить санитарную машину, в которой на носилках лежали тяжелораненые, а на подножках и бамперах пристроились легкораненые и санитары. Дальше дорога пошла по широкой, местами заросшей низким кустарником просеке, уходившей далеко на юго-запад, — японцы, вероятно, пытались создать здесь аэродром. После нее начались мангровые болота: маслянистые, предательски скользкие, с корнями деревьев, торчащими из воды как паучьи лапы. Вонь стояла ужасная.

— Да, осадков, как я вижу, у вас здесь маловато выпадает, — заметил Бен.

Капрал бросил на него гневный взгляд, однако, поняв шутку, громко расхохотался.

— Вот именно, подполковник! Если вы хотите увидеть, как маленькая грязная лужа превращается в течение десяти минут в целый залив, то вы попали по назначению.

Позади них остался целый век — век самолетов, водопроводных кранов и мощеных тротуаров; они будто двигались в прошлое, в окутанные вонью болота, во влажную, ужасную духоту. Было в этом что-то невыносимо гнетущее, походившее на взваленный на спину и безжалостно давящий груз. Лусон в сравнении с этим казался райским уголком…

Дорога резко повернула в сторону, плотная стена джунглей немного поредела. Справа, со стороны моря, до них донеслись три разрозненных выстрела, несомненно, на винтовки М-1. Эхо от последнего выстрела прокатилось по лесу, заглушив шум мотора.

— Что это? — спросил Стокпоул и, поскольку все молчали, добавил: — Довольно близко, правда?

— Какой-то осел палит по крокодилу, — презрительно процедил капрал. — Или парню просто померещилось что-нибудь.

Перед ними появилась роща кокосовых пальм и остатки бывшего сарая для копры с проваленной крышей, который теперь спокойно догнивал в джунглях; дальше под деревьями выстроился ряд обвисших пирамидальных палаток, казавшихся черными под пышущим жаром серовато-зеленым небом, затянутым облаками. Позади палаток два оголенных по пояс солдата лениво рыли щели для укрытия; к их саперным лопатам то и дело прилипали комки грязи.

— Конечная остановка, джентльмены, — доложил им капрал. Сунув пальцы в рот, он два раза пронзительно свистнул. Солдаты, рывшие щели, разогнули спины, бросили лопаты и, выбравшись наверх, медленно поплелись к ним.

— Штаб бригады вон в той палатке в конце, полковник, — показал капрал Дэмону; затем, махнув рукой в обратную сторону расчищенного участка, в направлении длинного зеленого навеса госпитальной палатки, едва различимой в чаще рощи, сказал Стокпоулу: — А вон там, доктор, зал пыток. А вон там, — он ткнул костлявым пальцем в западном направлении, в сторону тропы, откуда слышались приглушенный треск стрельбы и глухие взрывы, доносившиеся, видимо, издалека, — там находится земля, с которой отправляются в рай. Колокольный звон слышите?

— А когда начало представления? — спросил Бен.

— Еще одна замечательнейшая хохма! — воскликнул, в который уже раз прыснув со смеху, капрал. — Надо будет запомнить и эту.

Его хохот еще долго был слышен, пока они шагали по грязи к последней палатке, возле которой в беззаботной позе стоял часовой. Увидев двух приближающихся офицеров, он вяло принял положение «смирно» и отдал честь. Из палатки навстречу им неожиданно вышел генерал Уэстерфелдт; на нем была форменная рубашка цвета хаки с закатанными рукавами и краги.

— Сэм! Дорогой мой, счастлив видеть тебя…

— Рад снова служить под нашим командованием, генерал! — Сэм попытался отдать честь, но Уэсти остановил его жестом и обеими руками схватил руку Сэма. Он очень постарел, лицо покрыли глубокие морщины, щеки свисали синеватыми складками, былая радостная самоуверенность исчезла. «Он болен, — подумал Дэмон. — Нет, здесь что-то большее, чем болезнь».

Чтобы скрыть свое изумление, Дэмон повернулся к Бену.

— Подполковник Крайслер.

— Рад вашему прибытию к нам, Крайслер. — Генерал ответил на приветствие Бена и пожал ему руку. — Я не знаком с вами, но Сэм настойчиво добивался вашего назначения к нам, и я не скрою, для меня этого более чем достаточно. — Он криво улыбнулся. — Не всякий пожелает приехать сюда, в этот край нищеты. Входите и присаживайтесь. — он провел их в палатку и тяжело опустился на стоявший у походного рабочего стола брезентовый стул. Боковые полотнища палатки были закатаны вверх, но воздух в ней оставался спертым, не чувствовалось ни малейшего дуновения. — Садитесь, садитесь. — Он отодвинул от себя стопку бумаг, медленно протер глаза. Под мышками и вокруг воротника на его рубашке темнели большие пятна пота. Нахмурившись, он оттянул влажную ткань от тела. — Эта проклятая потница может свести человека с ума. Тяжело здесь, Сэм, — сказал он, помолчав немного. — Да тебе и рассказывать не надо, сам видишь, как здесь.

— Да, сэр. Я знаю.

Уэстерфелдт испытующе посмотрел на него.

— Что они говорят там, в Брисбене?

— Я почти ничего не слышал, генерал, — солгал Сэм. — Фактически мы только переночевали там. Кажется, разочарованы тем, что операция слишком затянулась…

— Вот как, — проворчал командир бригады. — Черти проклятые, засели там в своих уютных номерах у Ленвона, попивают джин с лимонным соком и гонят сюда директивы… — Зазвонил прикрепленный ремнями к ножкам стола полевой телефон, и, прервав фразу, Уэстерфелдт поднял трубку. — «Лось» слушает. Да. Они не сделали? Понимаю, понимаю… Ну, вот что… Хотя ладно, не надо… По-моему, нет. Что?… Видишь ли, это надо еще обдумать, я пока не знаю… Да, да, я позвоню тебе. — Он положил трубку в кожаный футляр и снова оттянул влажную рубашку от тела. — Да, им легко вопить, потому что не приходится сидеть здесь, в этом вонючем болоте, где японцы заглядывают тебе прямо в глотку. Обстрел и бомбежки почти каждый день. Сидишь и ломаешь голову над тем, когда прибудет следующая партия снабжения. Если вообще прибудет… А вы знаете, что у меня имеется из артиллерии? — спросил он, подавшись вперед. — Одно стопятимиллиметровое орудие. Одно! И шестьдесят семь снарядов к нему. Плюс около десятка тридцатисемимиллиметровых. Мне нечем воевать. У японцев есть все: они получают пополнения морем, перебрасывают их по «тропе Бовари».