Егор Радов - Борьба с членсом

• Название: Борьба с членсом
• Автор: Егор Радов
• Жанр: Современная проза

---

— Ну тогда пойдем теперь к Сальнику, что ли… Он по твоим пылающим чертежам делает разные штучки, вещи.

— Пошли, пошли.

И они так же тихо, как и до этого, двинулись в сторону от домны, туда, где отрядик Сальника выжигал и выгинал из полученного Пашком золота всевозможные детали.

Рабочее место этого отрядика располагалось прямо у их бардакка, стоящего посреди абсолютно ровного красного поля, недалеко от домны и от белого куба, в котором сейчас блаженствовал Цмип.

Сальник организовал работу так, что половина отрядика занималась изготовлением деталей, а другая половина отдыхала в бардакке и пыталась приспособиться к потреблению воздуха, убеждая себя в том, что в нем есть и удовольствие и нужная организму энергия. Но, видимо, это получалось плохо, поскольку, после вначале наступившей у всех по мере работы мускулистости, сейчас солнышки худели, становясь тощими и измотанными. Сальник, как истинный руководитель, вообще никогда не отдыхал, но и ничего не делалсам, а только следил за правильностью выполнения Сладовых чертежей, которые пылали прямо в воздухе, сияя и переливаясь самыми любыми цветами, из которых больше всего было красного и бирюзового.

Когда проходил день, одна половина отрядика сменяла другую, и работа, таким образом, никогда не прекращалась. Сейчас работающая половина отрядика, держа в верхних щупах сотворенные Сладом инструменты, напоминающие какие-то изогнутые молоточки, сильно била ими по огромному, сверкающему золотому кругу, пытаясь сделать его вогнутым, совсем как это было на пылающем перед ними чертеже, где этот круг был лилового цвета. Сальник стоял рядом и монотонно стрекотал:

— Раз, два, раз, два… Еще — раз, два, раз, два…

"Бом-бом" — звонко били молоточки по кругу, приводя его в соответствие с чертежом. Глаза солнышек устало и как-то отсутствующе смотрели на круг, Сальник же вперился в чертеж, иногда измученно поглядывая на свершающийся труд.

Бедрила неспеша подпрыгал к нему и властно прострекотал:

— Сальник…

— Чего? — резко обернулся он, взмахнув верхними щупами. — Чего тебе надо?… У меня все отлично! Видишь: работаем. другая половина в этом… бардакке, пытается вкушать ваш воздух! Все по плану, нарушений нет, с трепетом ожидаем предстоящей нам Соли! Словно как…

— Вы ели почву?

— Аа! — вскричал Сальник. — Не произноси этого! Меня трясет! Я раньше постоянно… Но это запрещено! Зачем ты напомнил?… Всю Соль бы твою променял хотя бы на крупицу…

— Но Соль-то лучше!

— Откуда ты знаешь? Ты пробовал?

Все солнышки прекратили работу и мучительно смотрели теперь на Бедрилу.

— Чего тебе надо, Бедрила! — разгневанно воскликнул Сальник, — ты мешаешь нам работать! Уходи, мы скоро должны закончить! Рах, два, раз, два…

Бедрила быстро отпрыгал назад и чуть не столкнулся со Сладом, который спрятался за бардакк и подслушивал весь диалог.

— Здесь все ясно, — сказал он. — Проверим теперь Грудя, и всё.

— Что — всё?

— Увидишь.

И они направились к склону большого пригорка, где располагались собираемые отрядиком Грудя из деталей летальные тарелки, ружьица и огромная, прямая пушка, точнее, пока что только ее сияющий, гладкий, вперившийся вперед, ствол. Но там никого не было.

— Где же они? — недовольно спросил Слад.

— Не знаю… Давай зайдем. посмотрим в бардакк… Но сейчас день, они вообще-то должны работать…

— Иди в бардакк.

Бардакк возвышался прямо у пушечногоствола и ыбл непроницаем, как туманное ночное небо. Бедрила отошел немного назад и резко впрыгнул внутрь.

В бардакке вповалку валялись солнышки — отрядик Грудя. Сам Грудь, с несчастным видом стрекоча что-то про себя, сидел у стены и постоянно почему-то вздрагивал, словно его через равные промежутки времени обливали какой-нибудь холодной, разъедающей

тело, жидкостью. Некоторые из солнышек так же дрожали. как и он, другие просто лежали, как мертвые, иногда раскрывая рот, чтобы глотнуть воздуха, но потом противно и грустно морщились и издавали что-то наподобие слабых стонов.

— Что с вами? — недоуменно спросил Бедрила, на всякий случай подготовив щуп со смертельным лучом.

Грудь покосился на него в немой пытке.

— Ты что… не видишь… — еле выстрекотал он. — Голод… Не можем больше… работать… Собирать эти… штуки…

— А как же Соль? — осуждающе спросил Бедрила. — Цель? Война? Полет?

— А… — махнул щупом Грудь, несчастно закрыв глаза, словно показывая всем видом, что ему все безразлично.

Бедрила резко выпрыгнул из бардакка и на этот раз опять наткнулся-таки на стоящего и, видимо, вновь подслушивавшего Слада.

— Извините! — стрекотнул Бедрила. — Они…

— Я все слышал. Мне все понятно.

— Прикажете их убить?

— А с кем мы останемся, дорогой Бедрила? — резонно сказал Слад. — Зови всех сюда. Я объявлю свое решение.

Бедрила быстренько ускакал, громко зовя всех солнышек на сбор.

Через достаточно продолжительно время все отрядики припрыгали к бардакку Грудя. Измученные, худые солнышки еле стояли в строю; кое-кто по прибытии тут же рухнул на почву и остался лежать, дрожа всеми щупами и словно пытаясь закопаться куда-то внутрь, как будто, чтобы больше не существовать и не работать.

— А эти из своего бардакка не выходят, — доложил Бедрила. — Они вообще, как говорится, забили на всю работу, на пушку, на тарелки… И их не интересует Соль! Давай испепелим их?

— Молчать, — приказал Слад.

Бедрила заткнулся.

— Друзья мои, — начал Слад свою речь. — Я знаю, что те, которые внутри бардакка, меня тоже слышат.

Солнышки молчали, совершенно словно ни на что не реагируя.

— Проведя осмотр наших работ, я заметил тотальное ухудшение вашего состояния.

— Да! — подобострастно рявкнул вдруг стоящий со Сладом Бедрила.

— Заткнись, Бедрила.

— Да!!

Я долго думал над этим, друзья мои. Я заметил полнейшую вашу утрату интереса к Соли, к нашей цели, к войне и к пушке.

— И к пушке! — ревностно повторил за ним Бедрила.

— Бедрила, — злобно сказал Слад, — если ты не заткнешься, пока я говорю свою речь, я отожгу тебе средний щуп!

— Да!!!

— Так вот, я много размышлял над этим. Я же дал вам движение, интерес, работу и воздух! Но вам его недостаточно — и это правильно! Соли-то пока нет! И вы не знаете, что это такое, что бы мы с Цмипом вам не говорили! Друзья, — Слад выждал внушительную паузу, — я понял, что в этом мире каждое живое существо, покуда оно еще не достигло высших высот, не может обойтись без своей собственной пищи и удовольствий, к которым оно привыкло. И это его право!

— Чего? — удивленно спросил, не выдержав, Бедрила.

— Как? — недоуменно спросил за стенкой бардакка на секунду оживший Грудь.

— Так! Мы не в праве лишать низшее существо его низших веществ, так же, как мы не в праве и навязывать высшему существу высшие искушения, которые могут сбить его Путь на еще более Верхний Верх! Поэтому…

— Да… — замер в ожидании Сальник.

— … я позволяю вам по ночам кушать почву!

— Аааааа!!!! — завопили вмиг все солнышки, воспряв и переставая дрожать. Те, которые лежали, вмиг сели, те, которые сидели, тут же встали.

— Но!..

— Но?… — испуганно повторил Пашк.

— Но: только по ночам, в нерабочее время, чтобы это не мешало работе, которую вы, надо отдать вам должное, почти закончили. Но сейчас немножечко обессилели, в отрыве от родной… почвы. А сейчас, в виде исключения, для поддержания привычной для вас энергии, позволяю вам нажраться до отвала, и…

— Уррраа!!! — заорали солнышки, тут же запрыгав и наперебой стрекоча.

— Да здравствует Слад!

— Слава Сладу!

— Да мы тебе все построим!

— Да мы немножко, чуть-чуть почвы, и в Соль…

— Да мы всех завоюем!

— Да мы…

— Да мы…

Из бардакка высыпал счастливый, словно Соль уже наступила и цель была достигнута, отрядик Грудя.

— Слад, — выстрекотал растроганный Грудь, — ты — чудо! Прости меня! Отныне я — твой друг! Я полечу за тобой, куда угодно! Да нам особенно-то и не надо, только сегодня…

— Сегодня и по ночам! — повторил Слад. — Ужритесь и не забывайте, что пушка вас ждет!

— Никогда, — поспешно заверил его Грудь.

— Не понимаю, — прошептал Сладу Бедрила. — Что это значит? А как же воздух? Я уже почти поверил в него, я могу, могу обойтись без почвы!

— Дурак ты, Бедрила, — сказал ему Слад. — Если ты можешь, это не значит, что все могут, не хочешь — не жри.

— Что значит — "не хочу"?!.. — возмутился Бедрила. — Я, можно сказать, ждал этого всю свою новую жизнь!

И он демонстративно, ликующе, запрыгал.

— Я пошел, — поспешно произнес Слад.

Он удалился под громкий счастливый общий стрекот: "Сладу — слава! Слад будет нами рад!!"

Войдя в свой куб, Слад обнаружил лежащего пластом у сигея Цмипа, который беспомощно смотрел на вход.