Мария Прилежаева - Семиклассницы

• Название: Семиклассницы
• Автор: Мария Прилежаева
• Издательство: Ростовское областное книгоиздательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1951

---

В следующую перемену они снова стояли у батареи в коридоре.

— Напиши про меня Фене, — сказала Женя Спивак.

— Ладно, про все напишу. Про нашу дружбу. Про Зою.

— Ты знала раньше про Зою? — спросила Женя.

— Знала. Но кажется, что только сегодня узнала по-настоящему.

— Вот и я тоже, будто только сегодня узнала. Мне хочется умереть, как Зоя.

— А мне не хочется умирать, — призналась Наташа. — Я никогда не умираю, если воображаю себя героиней.

— А я хотела бы умереть, как Зоя, только мне жалко папу.

Мимо, придерживая рукой очки, промчалась Люда Григорьева.

— Французский идет! — крикнула она.

Женя покачала косичками. Не хочется сидеть на французском!

Люда Григорьева забралась на подоконник. Она изобразила сову, округлив под очками глаза, всем стало весело.

— Девчата! — крикнула Люда, охваченная озорным задором, во власти которого всегда теряла представление о том что можно делать и что нельзя. — Девочки! Устроим затемнение. На последнем уроке одна только Анна Юльевна дает письменную. Затемнимся. Вот и не будет никакой письменной.

Люде такой забавной показалась собственная выдумка, что она, не ожидая одобрения класса, потянула за шнур и спустила штору.

Маня-усердница, ахнула и молча следила за Людой, не зная, смеяться или протестовать.

Тася с послушным недумающим лицом полезла на парту, а Люда уже перебегала к третьему окну. Девочки с интересом наблюдали за Людой.

В одно мгновение класс был затемнен.

— Что вы наделали? Вот бессовестные! — укоризненно проговорила Лена Родионова. — Что вы наделали? — ещё раз испуганно шепнула она, потому что в дверях уже появилась Анна Юльевна, учительница французского языка.

Следом за ней Валя Кесарева тащила кипу тетрадей.

— Что такое? — спросила Анна Юльевна, остановившись посредине класса.

Валя Кесарева захлопнула за собой дверь.

— Что это значит? — недоумевала учительница.

Девочки молчали. Анна Юльевна вообразила, что девочки потихоньку хихикают в темноте и забавляются над её растерянностью.

— Зажгите свет! — крикнула она гневно, не догадываясь, что проще открыть дверь.

Валя Кесарева, ощупью искавшая выключатель, споткнулась о парту и уронила на пол тетради.

Анне Юльевне показалось, что все делается нарочно. Негодование ее росло.

Наконец, Валя нащупала выключатель.

— Кто это сделал? — спросила учительница. Она была оскорблена и нервно перебирала концы шали, которая, как на вешалке, висела на ее острых плечах. — Староста! — вызвала она.

— Я была с вами, — невинно отозвалась Валя Кесарева, на коленях подбирая тетради.

— Вы будете наказаны, — указала Анна Юльевна и постучала согнутым пальцем по столу. — Вы не знаете меры, — она снова постучала. — Вы несерьезны! Легкомысленны! Семиклассницы! Позор!

Анна Юльевна дернула шаль на плечах и вышла.

Некоторое время после ее ухода девочки молча переглядывались, Валя положила тетради на стол.

— Вечно вы что-нибудь натворите! Разделывайтесь теперь.

— Уж очень она рассердилась! — сказала Лена Родионова.

И тут же, точно по сигналу, в классе поднялся шум. Негодование Анны Юльевны вызвало совершенно неожиданное последствие. Девочки, которые сначала перепугались своей проделки, теперь не испытывали никакого раскаяния.

Люда Григорьева принялась поднимать штору.

— Позор еще какой-то выдумала, — удивленно говорила она. — Взяли просто и затемнились, и никакого позора нет.

— Она нас всегда обвиняет, — обиженно заявила Маня, — Тихо сидишь, как на математике, а ей все плохо кажется. Не буду больше повторять. — И она закрыла учебник французского языка.

— Директора приведет, — вздохнула Тася Добросклонова, — за поведение сбавят.

Француженка привела не директора, а Дарью Леонидовну. Дарья Леонидовна вошла в класс привычной стремительной походкой, и девочки увидели в ее глазах тревогу.

— Ваши воспитанницы! — презрительно сказала француженка. — Хорошенький у вас класс! Они сорвали мне письменную. Я требую, чтобы вы их наказали.

— Анна Юльевна, — ответила Дашенька, — я обещаю, больше этого никогда не повторится.

— Как? — изумилась француженка. — Вы берете их под защиту?

— Нет, нет! — заторопилась Даша. — Вы меня не поняли. Не я. Весь класс обещает. — Она смешалась и, чтобы успокоить Анну Юльевну, пояснила: — Уверяю вас, у них и в мыслях не было вас обидеть.

Француженка подозрительно взглянула на Дашу и сухо ответила:

— Боюсь, что вы ошибаетесь.

Раздался звонок. Анна Юльевна вышла.

— Вы обидели Анну Юльевну. Она шла в класс работать. Когда человек работает, его надо беречь, — сказала Дашенька.

— Дарья Леонидовна, — призналась Люда Григорьева, — честное слово, я нечаянно! Мы пошутили.

— Мы не думали, что это обидно, — смутилась Наташа.

— А как вы нас накажете? — с беспокойством спросила Тася, которая все время гадала — классом придется отвечать или вдвоем с Людой.

«В самом деле, как же мне их наказать?» — подумала Даша.

— Дарья Леонидовна, — заявила Люда Григорьева, — мы сделаем вместо одного два перевода. Вы уходите. Никто не будет списывать. Я отвечаю.

В другое время все удивились бы, что Люда Григорьева берётся отвечать за класс, но сейчас никто не удивился.

Валя Кесарева складывала книги, собираясь идти домой. Неожиданно она спрятала книги в парту.

— Я староста, — заявила она. — Отвечать буду я.

— Хорошо, — согласилась Дарья Леонидовна.

Девочки были довольны: Дарья Леонидовна им сразу поверила.

Захар Петрович ходил из угла в угол в пустой учительской. Увидев Дарью Леонидовну, он снял с вешалки шинель…

— У вас заметно бледнеют щеки, — сказал он ворчливо. — Идемте в столовую.

Он ежедневно напоминал ей об обеде.

— Сегодня утром, — рассказывала Даша, застегивая пуговицы пальто, — мне показалось, что я одержала полную победу. Если бы вы их видели утром! Я подумала: теперь всё изменится и будет по-другому, но сегодня же они устроили затемнение. Я не знаю, что они выкинут завтра.

Захар Петрович ждал у порога.

— На дворе холодно, — ответил он. — Неужели у вас нет теплого шарфа?

Даша, не слушая его, повторила:

— Я думала, что одержала победу и всё сразу изменится.

Захар Петрович рассердился.

— На фронте месяцами подготавливают победу. Вы захотели за один час. Не слишком ли быстро?

Они вышли из школы. Мелкий злой дождь сыпался с неба. На тротуаре ветер рябил в лужах воду.

— Осторожно, — сказал Захар Петрович. — Вы опять без калош!

Они молча шли под дождем.

— Вы правы, — сказала Даша, когда они подошли к столовой. — За один час — это… невозможно.

VII

Наташа никому, даже Жене, не говорила о задуманном. Возвращаясь из школы, она делала наспех домашние дела и садилась за математику. Решив несколько уравнений и геометрических задач, она открывала наудачу страницу и испытывала себя — получится или нет. За последнее время стало получаться на любой странице из пройденного. Но Наташа все еще не верила и каждый день упрямо повторяла. Иногда Наташа час или два грызла карандаш и размышляла над задачкой, но ни за что не хотела идти к Добросклоновым. Она хотела добиться сама.

Когда в передней раздавался звонок, Наташа со всех ног бросалась встречать маму. Она снимала с мамы шляпу, довоенную, с помятым бантиком, и стряхивала с полей капельки растаявшего снега. А мама некоторое время еще сидела на табурете и ладонями приглаживала волосы, которые завивались в мелкие колечки от мокрого снега.

— Сегодня все печи на полной нагрузке? — интересовалась Наташа. — А на тельфере кто работает? Сегодня мины или снаряды?

Иногда мама отвечала:

— Этого сказать нельзя.

— Военная тайна? — понимающе кивала Наташа, чувствуя уважение к маме и гордость за нее.

— Теперь ты рассказывай, — говорила мама. — Только все — и хорошее и плохое.

— Плохого давно уж нет, Дарья Леонидовна опять похвалила за сочинение.

Наташа любила сидеть на коврике около кресла и опираться подбородком о мамины колени.

— Мамочка, ты думаешь, Дарья Леонидовна не строгая? Она строгая, она обязательно снизит балл, если не ответишь. Только мы на неё не сердимся. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что она справедливая и нам доверяет. Она в нас уверена. Вот мы и стараемся.

— Это хорошо, что она в вас уверена, — согласилась мама. — А еще?

— А еще, мама, она не притворяется, будто всё знает.

— Как же так? — удивилась мама. — Что же она не знает?

— Нет, ты не думай, я не про литературу. — Наташа испугалась, что мама неправильно её поймет. — Когда Дарья Леонидовна по литературе рассказывает, я даже стараюсь не дышать. Она не притворяется, что сразу про жизнь объяснить может.